Будь ты проклят, Зак Роджерс! (СИ) - "Anna Milton" (книги без регистрации txt) 📗
Я машинально поплелась за ней, но смотрела на потерянного Зака. Когда наши глаза встретились, мое сердце едва не взорвалось в груди от дикой тревоги.
Что-то произойдет.
И почему дурацкое чувство поселилось внутри, что это конец?
Нет. Я накручиваю себя.
Все будет хорошо.
Все должно быть хорошо.
Я оборачивалась до тех пор, пока мы не зашли на кухню. Мама вдруг остановилась, когда ее усталый взгляд коснулся накрытого стола. Она приоткрыла рот, словно собиралась что-то сказать, но так и не произнесла ничего. Издав тяжелый вздох, мама прошла к кухонной стойке и села на высокий стул. Я бесшумно прошла за ней и остановилась за ее спиной.
— Вы поругались с Джеймсом? — я не стала тянуть и сразу перешла к делу.
Мама не ответила, и я дернулась с места. Обойдя стойку, я остановилась напротив мамы и пыталась заглянуть в ее бегающие глаза.
— Мы возвращаемся в Индианаполис, Наоми, — произнесла она безжизненным голосом и, наконец, решила посмотреть на меня.
Когда она сказала это, я пошатнулась назад, будто меня ударили.
Мое сердце пропустило удар.
— Что? — одними губами спросила я.
— Мы возвращаемся в Индианаполис, — повторила она, но я услышала ее и в первый раз.
Мои конечности онемели от удивления, расползающегося по телу. Я молила Господа о том, чтобы ее слова оказались всего лишь моей слуховой галлюцинацией, я ждала, что время обернется вспять, и мама скажет что-нибудь другое.
— Почему? — медленно спросила я.
Мама низко опустила голову и тихо всхлипнула.
— Я и Джеймс расстались.
Вселенная, остановись. Пожалуйста. Прекрати убивать меня.
Мои самые худшие предположения подтвердились. Но я не ожидала, что все настолько серьезно.
— Почему? — вновь спросила я.
Этого не может быть. Это не навсегда. Я видела, как мама и мистер Роджерс смотрели дргу на друга. У них были настоящие чувства. Они любили. Они не могли надышаться друг другом. Я никогда бы не подумала, что эти люди могут поругаться.
Месяц назад эта новость обрадовала бы меня, а сейчас я чувствовала в своей душе бескрайнюю пустоту, которая, к моему удивлению, становилась больше… хотя больше было некуда. Она почти полностью поглотила меня, но я не теряла веру в то, что все наладится.
— Это же… это ведь не конец, да? — надрывающимся голосом вопросила я, сделав к стойке один шаг. — Вы помиритесь, мам. Все наладится. Не стоит так сразу все обрубать! Вы…
— Ничего не наладится, Наоми, — резко оборвала меня мама. — Все кончено. На Гавайях я встретила твоего отца.
Шесть слов.
Всего лишь шесть слов достаточно для того, чтобы лишиться уверенности в адекватности этого мира.
— Я не ожидала, что между нами вспыхнут былые чувства, — тихо заговорила мама. — Я просто увидела его там, и… не знаю, — она шумно выдохнула и провела ладонью по лицу, будто пыталась стереть усталость. — Я не хотела, чтобы все так получилось. Поверь, Наоми. Я не хотела…
Она и дальше что-то говорила, но я не слышала ее. Я не хотела ее слышать. Больше никогда. Меня с головой поглотила вязкая тьма. Она впиталась в мою кожу, стала носиться по венам, заставила мое сердце биться с утроенной скоростью. Мысли с астрономической скоростью проносились в голове, и я отчаянно пыталась зацепиться хотя бы за одну из них, чтобы понять объяснение матери, потому что, черт подери, я не видела в ее словах и действиях никакого смысла.
— Наоми, — мягко произнесла мама и покинула свое место. Она неторопливо обошла стойку и подошла ко мне. Каждый ее шаг сквозил нерешительностью. Она боялась, что я могу оттолкнуть ее. И я бы сделала это с огромным удовольствием, но была лишена возможности пошевелиться, обуреваемая мрачными эмоциями. — Детка, — она осторожно потянула ко мне свои руки и на секунду замерла, глядя мне в глаза. Я не шелохнулась, и это она приняла, как согласие на то, что можно взять меня за руки. Я ничего не почувствовала, когда она сделала это. — Мне очень жаль. Правда. Мне невообразимо стыдно перед Джеймсом. Но я… я не смогу тебе этого объяснить, да и ты не поймешь меня, — на ее губах застыла крошечная виноватая улыбка. — Но я люблю его. Я поняла это, когда увидела, — она говорила про моего отца… Про моего чертового отца. — Я не смогла его забыть, дорогая, — ее глаза заблестели от слез, и мама заплакала. — Я лишь думала, что сумела оставить этого человека в прошлом.
Мама крепче сжала мои руки.
— Он предложил начать все сначала, — ее голос снизился до еле слышного шепота. — И я согласилась. Я не могла не согласиться. Наоми, твой папа искренне сожалеет, что все так произошло. Я поверила ему, — она поджала губы, то ли пытаясь сдержать рыдания, то ли улыбаясь. — Он скучает по тебе. Он хочет вернуть семью.
Я не верила своим ушам.
Это какая-то дурацкая шутка?
Мой отец — самый большой в мире козел. Он придурок и отморозок. Он никогда не был идеальным семьянином. Я помню, как он ушел. Я помню каждую слезинку, которую мама пролила из-за него. Я постоянно вижу картинки из прошлого, закрывая глаза, как она восстанавливалась после его ухода, после его предательства. Такое невозможно простить. И я считала свою мать адекватной женщиной. Я верила, что ее ненависть к отцу самая настоящая и самая сильная.
Но я ошибалась.
Мое сердце не дрогнуло при виде маминых слез. Потому что я не чувствовала к ней жалости.
Наоборот.
Я возненавидела ее.
Мне стало противно смотреть на маму. Мне стало противно видеть, как ее лицо исказилось в гримасе притворного сожаления. И я чертовски возненавидела себя за то, что жалела ее все эти годы.
Она такая же, как мой отец.
— Убери от меня свои руки, — процедила я с презрением и сама выдернула их прежде, чем мама успела отреагировать.
Ее мокрые глаза округлились, когда она посмотрела на меня.
— Милая…
— Не смей так называть меня, — ледяным голосом сказала я, обрушив на нее убийственно мрачный взгляд.
— Что ты такое говоришь? — беспомощно пролепетала она, пытаясь вновь дотронуться до меня.
Я отдернула руку и отступила назад.
— Ты сумасшедшая, — проговорила я. — Ты… Да как ты могла так поступить?! — я больше не могла сдерживать себя и стала кричать. — Со мной?! С Джеймсом! Господи, пожалуйста, скажи, что ты пошутила…
— Это мое решение, — произнесла она ровным голосом, вновь надев на свое лицо маску непоколебимой уверенности.
— Ты сошла с ума! — завопила я. — Какого черта, мам?! Ты не можешь просто взять и вернуться к человеку, который бросил нас! Мам, — мне захотелось подойти к ней и хорошенько встряхнуть, чтобы она поняла, какую ошибку совершает. — Он предал нас. Он ушел к другой женщине.
Она знала, что я права, но моих слов было недостаточно, чтобы вразумить ее.
— Каждый человек заслуживает второй шанс, — тихо пробормотала она.
Невероятно…
Я всегда была уверена, что моя мать — умная, здравомыслящая женщина. Сейчас, глядя на нее, я понимала, что совсем ее не знаю.
— Так нельзя, — я лихорадочно замотала головой. — Нельзя срываться с места и переезжать в другой город, к чужим людям, оправдываясь тем, что ты безумно влюбилась и готова провести со своим новым мужчиной всю оставшуюся жизнь. Нельзя так быстро разлюбить человека, — я имела в виду Джеймса, — если ты вообще его любила, хотя бы чуточку…
Мама не поднимала глаз, осознавая свою вину.
Меня начало колотить, от бессилия, от непонимания, от ненависти и отвращения к самому близкому человеку.
— Я не ради этого столько пережила, чтобы потом все бросить и вернуться к тому, от чего ТЫ убегала, — сказала я, закрывая ладонями лицо.
Я не имела ничего против Индианаполиса. Но не тогда, когда к этому приписан мой блудный папаша, внешность которого я стала забывать. Не тогда, когда я, наконец, поняла, что здесь мое место, рядом с Заком…. Не тогда, когда, черт подери, все наладилось!
Я не могу так резко оборвать эту жизнь и начать новую, которая вовсе не новая, а старая.
