Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2 - Купер Джилли (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
– Хм, твоя доверчивость трогательна. Ты ведь не знаешь, каким я был раньше.
– Раньше, оно и есть раньше, – Лизандер вновь покраснел. – Я в прошлом тоже был круглым дураком. Но я хочу, чтобы ты знал – ты и Тегги восстановили мою веру в брак, как в крепость.
– Большое спасибо, – сказал Руперт. – Но я лучше пойду домой и укреплю его, хм. А что ты собираешься делать этим вечером?
– Просмотрю прошлогодние забеги в Ратминстере еще раз, а затем поиграю в покер с Дэнни и Диззи. Мы обучаем Таб.
– Да она вас и так всех обыграет, – засмеялся Руперт. – А я хочу, чтобы ты пораньше лег спать.
Лизандер спал плохо и проснулся в четверть четвертого. Ровно через двенадцать часов, если не вмешается какое-нибудь чудо, он выйдет на старт. Через двенадцать часов и десять минут все станет ясно. А послезавтра не выгонит ли его Руперт? Несмотря на отчаянную тоску по Китти, в Пенскомбе ему жилось счастливее, чем где бы то ни было. Не обращая внимания на первые признаки дождя, он открыл окно, и в глаза ему рассмеялись миллионы звездочек. Лужайка светилась от нарциссов и от цветущих вишневых деревьев.
Созвездие Льва выбиралось из своего логовища на западе. Лизандер так и ждал, что его косматая морда, появившись над вершинами букового леса Руперта, укусит Большую Медведицу за задницу. Тоскуя, как никогда, по объятиям Китти, он скорчился в кресле.
Он, должно быть, задремал, потому что уже в следующую минуту мчался галопом по треку Руперта, и Артур шел так великолепно, и он слышал более грозный, чем барабаны Раннальдини, грохот копыт позади. Но никто не мог догнать Артура. На трибунах вставали, приветствуя его.
– Давай, давай, давай1 – вопил Лизандер.
– Лизандер, Лизандер, вставай! Пора. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что это Табита трясет его, а грохот копыт – ужасающий дождь, пулеметом молотящий по крыше.
Высунувшись из окна под Ниагарский водопад, он увидел, что нарциссы вращаются в водоворотах, лепестки вишен сбиты, сточные канавы забиты и долину заливает.
—Ух ты, Артуру повезло.
Лизандер издал мощный вопль Тарзана, сжал Табиту так, что она запросила пощады, а Джек от волнения поднял лай.
– Когда ты вернешься на землю, – объявила Таб, – найдешь следы пребывания волшебницы.
Под подушкой Лизандера в полиэтилене лежала огромная голубая попона с изумрудно-зелеными кисточками и с инициалами РК-Б, которые всегда заставляли букмекеров покрываться холодным потом.
– Папочка специально это заказал. Нормальная попона на Артуре смотрится как подкладка под седло.
Лизандер надавил большими пальцами на глаза, а Таб сказала:
– Нет, все реально. Просто папочка действительно любит тебя, Лизандер.
Немногие оставались праздными этим утром, поскольку Руперт, чтобы задать нормальный ритм дню, разругал всех. Дэнни блевал в туалете. Даже Блей помалкивал, занятый галопом, на котором настоял Руперт. Только Артур был неподвижен, завтракая морковью, овсянкой и пригоршней ранних одуванчиков, собранных Тегги.
– А паспорт Артура и его медицинскую карту взяли? – придиралась Табита.
Лизандер упаковал свой багаж, положив обезболивающее, потому что плечо еще давало себя знать, и костюм его собственных цветов, которые он выбрал самолично: белые рукава, черно-белый торс и коричневая шапочка, потому что это были цвета Джека. Сейчас он был одет в свитер с Утенком Дональдом, который Тегги наконец сдернула с его спины и выстирала вручную.
Утро казалось бесконечным, но вот грузовик, в котором находились Гордец Пенскомба, Артур, Тини и три лошади помоложе, поднимая брызги, вышел на дорогу, разрезая толпу журналистов с камерами.
– Чарли пришлось вызвать инкассатора, – сообщила Табита, когда они проезжали мимо пункта по приему ставок в Пенскомбе. – Все поставили кучу денег на Гордеца и на призовое место Артура, так что ставки на него изменились от двухсот до ста к одному, и вы бы видели, сколько заморожено шампанского для глобальной пьянки этим вечером в «Козле и бутсах».
– Меня сейчас опять стошнит, – Дэнни высунул голову из окна и появился обратно абсолютно мокрым. – Если дождь продолжится, для Гордеца будет слишком сыро.
Вода приливной волной заливала Хай-стрит.
– Ух, – проворчал Лизандер, покусывая вместо жевательной резинки собственную щеку. – Я скорее чего-нибудь себе отшибу еще до скачки.
Он почувствовал себя еще хуже, когда в «Сан» прочитал гороскопы.
– У Артура удачный день для похода за покупками.
– Должно быть, опечатка, – сказала Таб. – Наверное, за кубками.
58
Древний город Ратминстер с его великолепным кафедральным собором и красно-коричневыми стенами времен королевы Анны лежал в чаше между холмами, поросшими густыми, промокшими под дождем лесами. В результате разумного брака между мирским и церковным ипподром отделяла от кафедральных заливных земель только река Флит, вода в которой неуклонно прибывала, пока Руперт и Лизандер брели вдоль нее.
Несмотря на жестокий ливень и густой туман, все уже стихло, и вода впиталась в землю. Безостановочно садились вертолеты, и букмекеры вершили свой бизнес под разноцветными зонтиками. Лизандер никогда не думал, что барьеры бывают такими громадными. Недаром Ратминстерские скачки называли Великими Национальными Юга.
Спустился к старту Руперт с поднятым воротником куртки:
– Ты должен подгонять Артура. Никто без боя не сдастся. Надо очень близко подъехать к первому препятствию. Но если ты на этом этапе будешь впереди, тебя отрежут или сомнут. После этого лучше всего держаться с Артуром где-нибудь в середке. И пусть лидеры попереживают, пытаясь достать Гордеца. Вот тут хитрость, – продолжил он, не доходя пяти футов до вала из нагроможденных веток березы и дрока перед огромной канавой. – Если у тебя не будет запаса в шесть дюймов, Артур перевернется. И если он будет прыгать из воды, это его замедлит. Отмечай, ведь ты не знаешь, как он будет прыгать.
– Вот бы Артур проехался по трассе, – вздохнул Лизандер. – Он бы лучше меня запомнил.
– Дай ему здесь передохнуть, – сказал Руперт, когда они взобрались на крутой холм к препятствию, на которое Лизандеру и смотреть было страшно, – а тут его придержи. Этот барьер называют Засадой, потому что с другой стороны там ужасно крутой спуск. Юмми Юппи в прошлом году скинул здесь жокея. Он пытался подстегнуть его на коротком шаге. Отвалите, – проворчал он, когда к ним приблизились два человека с камерой.
– Вы не могли бы попозировать на фоне этого препятствия? – спросил первый с сильным ирландским акцентом.
– Нет, не могли бы.
А когда Лизандер потянулся к камере, Руперт толкнул его:
– Да не отвлекайся же ты, Христа ради.
Они достигли верхней точки трассы и теперь с расстояния в три четверти мили видели трибуны и шпиль кафедрального собора, возвышающийся среди строительных лесов.
– Вот тут-то и начинается гонка, потому что здесь слышны подбадривающие вопли толпы. Жуткое дело.
– Да, надо было бы проехаться по трассе дважды, – загробным голосом произнес Лизандер, когда, хлюпая, они спустились к подножию холма.
– Вот тут ты должен включиться в финишную гонку, – объяснил Руперт. – А лошадь здесь в первый раз натыкается взглядом на зрителей во всем их вопящем великолепии. Педдиуок именно в этом месте в прошлом году упустил победу. Он поднял голову, увидел толпу, и Джимми Жарден почувствовал, что отстает. Гордец обошел их, и это стоило Джимми победы, так что фиксируй Артура.
– Артур любит толпу. Она только подстегивает его.
– Вот хитрое препятствие, – сказал Руперт, когда они вышли на поворот, ведущий прямо к финишу. – Если летишь сломя голову, то можешь перевернуться; придержишь лошадь – собьешь темп; прыгнешь вкось – потеряешь несколько ярдов, упустишь победу. Блей, например, будет чуть ли не краску с брусьев обдирать. Ну а вот отсюда Артур, если к тому времени удержится на своих больших ногах, имеет шанс невредимым добраться до финиша. Блей настолько опытен, что пойдет почти на автопилоте, ты же, вероятно, будешь так напряжен, что можешь что-нибудь важное упустить. Если Блей входит в узкое место, он прет напролом, потому что это секунды, и если ты окажешься там, он и тебя прижмет.
