Вера в сказке про любовь (СИ) - Чепенко Евгения (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Речь, такая привычная для нас, такая обыденная и такая непонятная для большинства из них. Но ведь помимо речи в головах этих детей происходит еще масса уникальностей. К уникальностям я отношу и неспособность попугайничать, и, например, неспособность сосредоточиться, удержать внимание. И не забудем тех, кто не могут остановиться, кого обычно величают гиперактивными. Это пока то, в чем я успела разобраться, и во что попыталась вникнуть. Где-то, конечно же, упустила и упростила, не врач и не психолог все-таки, а только библиотекарь. Зато библиотекарь, которая не раз ставила себя на место других, абсолютно вживаясь в чужую оболочку, в том числе на место своих учеников, которая в любом самом маломальском поступке человека находит первопричину. Хочешь понять кого-то, будь этим кем-то.
Словно услышав мои мысли, парень повернул голову и принялся пристально, без эмоций, последовательно меня рассматривать. Маленький инопланетянин с большими задумчивыми глазами.
- Дай телефон, - сказал инопланетянин нахмурившись.
- На, - в том же тоне ответила я, протягивая свой аппарат.
На этом все. Больше ко мне интерес не проявили, к телевизору тоже. Я за прошедшие недели успела новых сказок скачать, на что он сразу внимание обратил. Мне вот эта его внимательность мгновенная лучше всякой благодарности была. Для него старалась, и он сразу заметил. Угодила.
- Невредимые? – завалился с улицы встревоженный Свет.
- Сильно невредимые, - улыбнулась я его беспокойству. – Тебе помочь?
- Не-а! На ужин пюре с котлетами. Пойдет?
- А пить?
- Тёму - чай, тебе - вино.
Гений! «Детям - мороженое, бабе – цветы, и смотри, не перепутай!»
- Я тоже чай хочу.
- Можешь чай, но потом вино. Иначе трезвая будешь.
Хотела уточнить, в каком он это смысле, но и так понятно в каком. Потом хотела пошутить, но подходящей и смешной реплики не придумалось. А поскольку я рот за эти попытки открывала и закрывала раза четыре, решила не выпендриваться и быть собой. Если не знаешь, что говорить, говори правду.
- Я одна спаиваться не буду.
- Конечно, не будешь, - подтвердил Свет. – Я рядом посижу, понаблюдаю.
Я рассмеялась и покачала головой. Мы это уже проходили. Снова он обличает в форму шутки свое желание меня. Что-то схожее в такси делал. Если добавить сюда нервозность в первое официальное свидание, странности на свадьбе Карочки и очевидное желание удержать мою временами скромную персону, то выписывается замечательная картина. Кто-то чуточку побаивается быть открытым. Для этого кого-то в принципе непривычно быть открытым. Впрочем, я эту особенность уже подмечала. Что ж… Будем искать подходы и к старшему мужчине:
- А потом?
- А потом в душ.
- И баиньки?
Свет шутливо нахмурился:
- Как-то ты перескочила сразу на концовку...
Завершать диалог на этой многообещающей его реплике я не стала. Тём, погруженный в сказки, нас не слушал. Так что мы вдвоем накрывали на стол и продолжали свое шутливое интеллектуальное противостояние, в народе прозываемое флиртом.
О влюбленных людях слышишь разное. То говорят, вы друг друга стоите. То вспоминают приговор, противоположности притягиваются. На мой взгляд, дело вовсе не в общих интересах или дополнении друг друга кусочками пазла. Все много сложнее, прозаичнее и при этом удивительнее. Спроси меня кто в шестнадцать лет, знаю ли я, что такое любовь, взращенная на книгах Остин, Бронте и Санд я ответила бы без колебаний: «да, знаю». В шестнадцать, вообще, о жизни много знаешь. С возрастом же планомерно начинаешь понимать, что жизнь куда сложнее, чем казалась в юности, и ты, к своему глубокому разочарованию, ничерта о ней не ведаешь и, скорее всего, не проведаешь, как ни старайся. Чем больше ты ее изучаешь, тем больше своих граней она тебе открывает, и запутаться в этих гранях слишком легко. Словно у Гессе: «Но сам мир, все сущее вокруг нас и в нас самих, никогда не бывает односторонним. Никогда человек или деяние не бывает исключительно Сансарой или исключительно Нирваной, никогда человек не бывает ни совершенным святым, ни совершенным грешником».
Любовь сюда входит.
Поначалу нас ведет инстинкт, банальный инстинкт размножения. Те же млекопитающие. Внешность, запах, здоровье. Мы выбираем физически лучших, и это логично, отклонения – угроза нездорового слабого потомства. Дальше в игру вступает интеллект. Знания и опыт, накопленный в прошлом, правят бал. И он, интеллект, в подавляющем большинстве случаев оказывается сильнее. Тот, кто нам не понравился на первый взгляд, вдруг при общении оказывается привлекательным, а тот, кого мы выделили в первую очередь, разочаровывает до отвращения.
И тогда, в большинстве случаев, первого мы восхваляем, говоря о красоте душевной, а второго мы корим за несоответствие определенным стандартам. Только, если вдуматься, если разобраться, разве оно верно? Всем нашим симпатиям и антипатиям причиной становится не субъект внимания, а наша собственная родная личность. С каждым новым испытанием госпожи Судьбы мы покрываемся трещинками, иногда теряем целые кусочки себя. И находим мы всегда того, кто способен починить нас, стереть нашу боль и наши раны. Пусть не все, пусть лишь на время, но именно этих людей мы в итоге привечаем. И по той же причине они в ответ привечают нас. А те, кто по неосторожности или по собственным ранам посыпают нас солью, конечно, всегда вызывают только самые негативные эмоции.
Не знаю, можно ли назвать это любовью, и существует ли единое понятие любви, вообще. У каждого человека свои раны и понятие любви тоже складывается свое. Так приземлено, так непоэтично, но так поразительно сложно и неповторимо. Тонкий, хрупкий механизм, созданный матушкой природой. Сколько было, есть и будет людей, столько было, есть и будет историй любви, ведь даже двое в паре никогда не любят друг друга одинаково, у каждого свои эмоции, свое восприятие, своя правда.
Во всех этих жизненных романах мне нравятся пары, что доживают до глубокой старости рука об руку. Видеть друг друга из года в год и не уставать, узнавать все недостатки и слабости друг друга и не разочаровываться, прощать ошибки, понимать страхи, не предавать, не упрекать – вот то прекрасное и вечное, что мы ищем. Им по семьдесят, за плечами пятьдесят лет совместной жизни, а они идут по улице за ручку и иногда нежно поглядывают друг на друга, подслеповато щурясь. Разве бывает что-то более романтичное и захватывающее?
