Жестокий роман (СИ) - Ангелос Валерия (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Бью по заднице и ухожу прочь.
Сука.
Сука. Сука. Сука.
Хорошо, что она без понятия, как плавят ее пальцы. Блядь. Пальцы — это у меня. У нее же только — пальчики. Маленькие. Тонкие. Крохотные. Долбаные пальчики.
Я кожей ощущаю ее касания. Как огонь. Ее ласка робкая. Короткая. Не стирается. Не исчезает даже через несколько часов.
Включаю телефон по прибытии. Проверяю сообщения. Пять пропущенных вызовов от отца. Дурной знак. Набираю наизусть знакомый номер.
— Я рад, что ты сумел найти время для отдыха, — раздается вместо приветствия.
Нет. Не рад. Совсем. Ни капли. Он в ярости.
— Возникли трудности? — перевожу беседу в деловое русло.
— Намечается торжество, — следует ровный ответ. — Важное, требующее твоего прямого участия.
— Вот как, — выдаю я. — Что за праздник?
— Твоя свадьба.
— Не слишком удачная шутка, отец.
— Я не шучу, Марат.
— Я выберу жену, когда придет время, — бросаю мрачно. — Ты знаешь причину. Ничего не изменилось.
— Ты мой старший сын, — говорит с нажимом. — Именно поэтому ты всегда принимаешь верные решения. Этот раз не станет исключением.
Угроза. Неприкрытая. Ультиматум.
Старший сын. Сегодня. Завтра — изгой. Хватит одного неверного шага. Одной ошибки.
Отец ничего не прощает. Никогда. Не терпит слабости. Не выносит неповиновения. И он абсолютно прав. Глава семьи должен поступать именно так. Не оставлять сомнений в своем авторитете.
— Я не понимаю, что изменилось, — стараюсь не выдать эмоции.
Не понимаю. Но догадываюсь. Отчет Рустама сыграл роль. Еще какую. А дальше мой отъезд распалил подозрения.
— Я стар, сынок, — холодный тон. — Я хочу получить наследников от старшего сына. Разве много прошу?
— Я высоко ценю свободу, — хмыкаю. — К тому же есть незавершенное дело. Жена будет только мешать.
— У тебя будет достаточно времени, — говорит спокойно. — Обещаю. Сам понимаешь, это нельзя организовать за один день. Понадобятся месяцы, а то и год.
— Я бы предпочел выбрать невесту лично.
Шанс продлить отведенный срок.
— Я уже выбрал прекрасную девушку, — заверяет отец. — Уверен, она придется тебе по душе. Настоящая красавица.
— Посмотрим.
— Приезжай ко мне завтра, — продолжает. — Ты знаешь адрес.
— Завтра мой день занят. Важные встречи требуют внимания.
— Раз ты нашел время на отдых, то и на свидание с невестой тоже найдешь, — выдает так резко, что любые возражения исключены. — Завтра в обед будь у меня.
Я отключаю телефон.
Был богат. Стал нищим. За секунду.
Я думал, у меня есть время. Идиот.
Глава 43
Я привыкла действовать. Добиваться поставленных целей. Для меня было только единственное направление — вперед. К вожделенной победе.
Если я хотела чего-нибудь, по-настоящему хотела, то всегда достигала желаемого. Никогда не останавливалась, не сдавалась, постоянно пребывала в движении. Варианта отступить попросту не существовало. И плевать, сколько нужно приложить усилий, сколько потребуется вложить труда. Я боролась в любой, даже самой трудной и патовой ситуации.
Я боялась только одного. Застыть. Замереть. Остаться на месте. Меня пугало лишь состояние покоя. После смерти отца я с головой ушла в учебу, брала все возможные подработки, забивала мозг как могла. Только бурная активность помогла совладать с противоречивыми эмоциями, пережить утрату, смириться, понять и принять горькую неизбежность происшедшего.
А теперь я заперта. В клетке. Без права выбраться на волю. Без шанса уничтожить стальные прутья. Без возможности разорвать порочный круг.
Я больше ничего не могу. От меня ничего не зависит. Я как в тюрьме. Жду казнь. Неотвратимую и неизбежную.
Прежний способ сражаться уже не работает. Никакие действия, пусть самые разумные и логически обоснованные, больше не спасут. Все кончено.
Я целиком и полностью во власти мужчины, которому безразлично мое мнение, который даже человека во мне не видит.
Он обезумевшее животное. Дикое и вечно голодное, жаждущее разнузданного, грязного секса. Он безжалостный монстр, привыкший пожирать, одержимо вгрызающийся зубами в глотку.
Приручить его? Покорить? Это абсурд. Идиотский план, на который я питала надежду и который провалился с треском. Дурацкая затея.
Я жива, пока мое тело ему интересно. Пока пробуждаю жгучую похоть. Пока дразню бешеные рефлексы.
Дальше? Дальше — все. Раз и навсегда.
Я отнюдь не коварная искусительница. Не умею играть чужими сердцами. Да и не так уж много опыта в отношениях. Приоритетом всегда была работа, а не личная жизнь. Все силы и внимание направлялись на карьеру.
Я даже шлюха весьма паршивая. Всякий раз проходит так остро и на грани, будто опять девственность теряю. Мой жуткий и жестокий хозяин обладает гораздо более обширным опытом в постельных играх.
Свобода. Раньше я не задумывалась, насколько сильно она важна. Свобода воспринималась как нечто совершенно элементарное. Неотъемлемое. Как воздух. Но оказывается, кислород легко перекрыть. Вмиг. За долю секунды.
И потом ужас сковывает по рукам и ногам. Обвивается железными цепями. Пленяет, порабощает, подчиняет. Охватывает сознание, оплетает липкими путами. Обращает в безвольный трясущийся сгусток.
Паника захлестывает.
Я стою на месте. Не двигаюсь. Не дергаюсь. Не впадаю в истерику. Но очень четко понимаю, в какую черную бездну безысходности проваливаюсь.
Это начало конца.
Чувствую кожей. Нутром. Ощущаю каждой клеткой тела. Четко, до одури явно. Едва совладаю с искрящимися от волнения нервами.
Проходит ровно неделя после нашего возвращения. И за весь этот срок Марат ни разу до меня не дотрагивается. Возвращается домой далеко за полночь. Закрывается в кабинете, не ночует в своей собственной спальне.
Холодная постель страшит гораздо сильнее открытого насилия. Лучше бы он нагибал меня в самых развратных позах. Лучше бы трахал до синяков и кровоточащих ран.
Холодная постель — верный знак приближения судного дня.
— Пойдем, — говорит Замира. — К тебе гости.
— Что? — сразу напрягаюсь, едва могу сглотнуть и сдавленно поинтересоваться: — Какие гости?
— Увидишь, — не спешит пояснить детали.
— Я не понимаю, — еле двигаю губами, во рту враз пересыхает. — Разве ко мне пускают посетителей?
— Марат разрешил — пустили.
Исчерпывающий ответ. Ничего не скажешь.
И кто же пожаловал? Его одержимый местью отец? Родственники и друзья, желающие взыскать долг с моей плоти?
Я покорно покидаю комнату, следую за женщиной, потому как вариантов немного. Если не подчинюсь по-хорошему, то заставят по-плохому. А так хоть будет шанс…
Господи. Что за бред?
Зажимаю рот ладонью, очень стараюсь не заорать. Сдерживаюсь изо всех сил. Подавляю истерику.
Нет у меня никаких шансов. И не было. Никогда. Нужно признать очевидное. Глупо строить планы на основе пустых надежд.
Но я буду бороться. Просто так не сдамся. Ладно, Марат. Ему уже давно сдалась. Но остальным притронуться к себе не позволю.
— Вот, — холодно выдает Замира. — Оставлю вас наедине.
О чем это она? Внизу пусто. Никого не замечаю. Нет здесь толпы палачей, которых успела мысленно вообразить. Вообще, ни одного мужчины…
Тонкая фигурка бросается вперед. Хрупкая. Светлая. Будто из фарфора. Едва различимая в пространстве.
У меня дыхание перехватывает.
— Вика, — обвивает мою талию, порывисто прижимается всем телом. — Боже. Как я рада! Как счастлива, что он наконец позволил нам встретиться…
— Юля, — роняю пораженно. — Почему ты здесь? Зачем?
— Долгая история, — выдает девушка с нервным смешком. — Главное, Марат наконец одобрил мою идею.
— Вы общались? — запинаюсь. — Подожди, что за идея?
— Как ты? — будто и не слушает меня, игнорирует вопрос.
— Нормально, — недоброе предчувствие сковывает внутренности. — Юля, пожалуйста, объясни, о чем идет речь. Какое предложение ты сделала Марату?
