Целый и невредимый (ЛП) - Леннокс Люси (чтение книг txt) 📗

Я усилием воли проглотил образовавшийся в горле ком, ожидая, когда он закончит разговор. Затем выждал еще несколько минут, прежде чем зашевелиться, давая знать, что уже проснулся.

А потом… я снова превратился в того Эша, которого Билли любил больше всего на свете.

Нуждающегося, благодарного и очень извиняющегося Эша. Я надавил на все нужные места и взял на себя вину за случившееся в кофейне. А затем с готовностью согласился, что нет никакой необходимости посвящать копов в то, что произошло на самом деле. Сказал, что Билли прав, это исключительно наше с ним личное дело. И только когда он склонился надо мной и прошептал на ухо, что любит меня, я сделал то, чего Билли жаждал, как умирающий жаждет следующего вдоха.

Я умолял.

— Билли, пожалуйста, я просто хочу забыть все, что с ним связано, — я даже не осмеливался произносить имя Эйдена вслух. — Это была ошибка… Я все испортил. Не хочу снова проходить через это. Мы можем просто притвориться, что ничего не было? — прошептал я, заставляя себя проглотить слезы.

— Конечно, милый. Ты же знаешь, я все для тебя сделаю.

— Но если ты выдвинешь обвинения, будет суд, верно? — спросил я. — И он расскажет всем о нас с тобой. Он начнет распространять ложь о тебе, чтобы спасти себя.

Билли застыл надо мной и мне потребовалось все мое мужество, чтобы прикусить язык и промолчать, когда он прижал пальцы к синяку на моей щеке. Я знал, это не потому что он злится на меня, а потому что я указал на то, о чем он был слишком глуп, чтобы подумать самому.

— Ты всем скажешь, что он лжет, — произнес он.

Я мотнул головой.

— Нет, Билли, пожалуйста… я просто хочу обо всем забыть. Хочу, чтобы все вернулось к тому, как было. Я… я позабочусь о том, чтобы он держался от нас подальше, если ты… снимешь обвинения. Я знаю, как это сделать.

Потребовалось немного уговоров, но Билли в конце концов согласился, сказав, что сделает все, чтобы я был счастлив. Я подавил чувство невыносимой тошноты и попросил листок бумаги. Написать письмо Эйдену оказалось самой трудной задачей из всех, что я когда-либо делал за всю свою жизнь. Заполнение запретительного судебного ордера на его имя заняло второе место в этом списке. Только внимательно перечитав мое письмо, Билли, казалось, остался полностью удовлетворен его содержанием. Когда неожиданно появился брат Эйдена, Чейз, пришлось повторить вслух все то, что у меня едва хватило сил написать. Даже после того, как слишком уверенный в себе Билли вышел за водой, я все еще придерживался плана и оставался верен своей версии событий, игнорируя разочарование во взгляде Чейза.

Стоило брату Эйдена уйти, как меня все-таки вывернуло наизнанку, и я практически выблевал все свои внутренности. Вернувшись в палату, Билли тут же позвал медсестру, чтобы та помогла мне привести себя в порядок.

Начиная с того момента я соглашался со всем, что Билли говорил мне, и старался ни разу не упоминать имя Эйдена.

Хотя не переставая думал только о нем.

Даже сейчас, когда все тело кричало от боли, а Билли легко водил пальцами вверх-вниз по моей руке, Эйден был единственным, о ком я думал. Неужели, он действительно поверил тому, что я написал в том письме? Мне пришлось сформулировать его так, чтобы все выглядело реалистично, лишь бы Билли купился на него.

Что, если оно получилось слишком реалистичным?

Не важно, потому что это ничего не меняло. Да, моей целью было заставить Билли снять обвинения с Эйдена, но это вовсе не гарантировало того, чего я в действительности хотел. Это не спасет Эйдена. Мне удалось убедить Билли, что разрушив его бизнес, он спровоцирует нездоровый интерес к себе и ситуации в целом, люди начнут задавать неудобные вопросы о том, что на самом деле произошло между ними. Но я прекрасно знал, что в ту же секунду, как только я уйду от Билли, он ни перед чем не остановится. И сделает именно то, что грозился сделать.

А это значило, что мне нужно еще какое-то время продолжать играть по его правилам. До тех пор, пока не заставлю Билли забыть о мести. Когда я уйду от него окончательно и в последний раз, мне нужно быть уверенным, что Эйден останется вне поля его зрения.

— Значит, его отпустили? — поинтересовался я, переступив с ноги на ногу на холодном кафельном полу и встретившись с ним взглядом в зеркале ванной. — Его ни в чем не обвиняют?

Билли покачал головой и провел пальцами по моей сломанной руке. На ней все еще была шина, пока врачи ждали, когда спадет опухоль от перелома, чтобы наложить гипс.

— Нет, но его посадят, стоит ему только нарушить судебный запрет. Он навсегда исчез из твоей жизни, детка.

Удалось кивнуть, хотя я изо всех сил боролся с желанием развернуться и выблевать содержимое своего желудка в унитаз.

Рука Билли внезапно вцепилась мне в волосы.

— Должно быть, ты неслабо впечатлил его, — пробормотал он, подталкивая меня вперед, пока край раковины не уперся мне в бедро.

— Что… что ты имеешь в виду?

— Эрик сказал, что среди твоих вещей оказалась пачка денег в конверте. Несколько тысяч долларов, если быть более точным.

Я сглотнул, потому что понял, о чем он говорит. Это были деньги, которые я отдавал Эйдену за аренду и расходы последние пару месяцев. Те, что копились у него на кухонном столе. Он ни разу не притронулся ни к одному доллару из той кучи.

— Интересно, что такого ты делал, чтобы заработать столько денег… — пальцы Билли крепко сжали волосы, когда он грубо запрокинул мою голову назад.

— Что-нибудь еще? — я не стал уточнять, откуда эти деньги взялись.

— Например, что? — поинтересовался Билли, угрожающе понизив голос.

Я боролся со всеми инстинктами, которые у меня только были, чтобы не задать ему вопрос, задать который умирал от желания.

Была ли там записка?

Я не мог спросить об этом. Не мог, если хотел защитить Эйдена. Я должен оставаться равнодушным. Я должен казаться счастливым Эшем, вернувшимся к единственному человеку, которого люблю.

Нет, Эштоном.

На какое-то время придется вновь перестать быть самим собой, перестать быть Эшем.

— Мой дневник, — пробормотал я. — Это единственное, что я действительно хочу вернуть.

Сказать по правде, это не было ложью, из всех моих вещей меня волновали только дневник и гитара. К счастью, они были в безопасности в кофейне, потому что в тот день, когда объявился Билли, я брал их с собой, чтобы попрактиковаться во время обеденного перерыва для предстоящего выступления на музыкальном вечере открытого микрофона. Я не сомневался, что не увижу тех денег, которые вернул Эйден. Билли забрал все наличные из моего бумажника и кредитку, оставив мне только водительские права и ключ от кофейни, который каким-то образом упустил во время своего обыска. Я понятия не имел, где мой телефон.

Впрочем, это не имело значения.

Звонить все равно было некому.

Казалось, Билли остался удовлетворен моим ответом, потому что его хватка немного ослабла. Губы скользнули по виску, потом щеке.

— Этот ублюдок так просто не сдастся, — прорычал он.

— Почему ты так считаешь? — спросил я. — Он сделал то, о чем мы просили… вернул мои вещи, держится от нас подальше. Уехал из города, ведь так?

Отвращение прокатилось по мне волной, когда Билли ткнулся носом в кожу чуть ниже уха.

— Потому что он оставил тебе записку.

С трудом подавив острое желание выпытать у Билли ее содержание, я вместо этого выдавил:

— Не важно. Это ничего не меняет.

Я понял, что дал правильный ответ, когда Билли отпустил мои волосы и нежно погладил их.

— Идиот даже не смог написать приличную «не-бросай-меня» записку, — проворчал Билли, скользя губами по моей шее. — Сказал, не отпускать. Что это дерьмо вообще должно значить?

— Что? — прошептал я. — Он сказал «не отпускать»?

— Ага… «Не отпускай». И все.

Пока Билли говорил, его губы скользили по моей щеке, покрывая поцелуями поврежденную кожу, но я едва замечал это, потому что сердце бешено колотилось в груди.