Святой (ЛП) - Райз Тиффани (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
- Какую же ахинею ты несешь. - Она схватила его за лацканы пальто, взяла за руку и потащила вперед. - Давай поговорим о чем-нибудь другом.
- Мы можем поговорить о твоих губах?
- Это всего лишь губы.
- Готов поспорить, у них вкус клубники и поэзии.
- А какой вкус у поэзии?
- Не знаю. Но с удовольствием узнал бы.
Вайет остановился под светом уличного фонаря. Снег неугомонно кружился вокруг них.
- Я подхожу прямо к границе, - сказала она. - Я умная. Я не пересекаю границы.
- Ты хочешь ее пересечь. Поддайся желанию, Элли.
Она стояла за пределами круга света. Вайет вытащил руку из кармана пальто и поманил ее пальцем.
Сорен был за океаном, а Вайет стоял здесь, перед ней, окруженный светом и снегом. У него на лице играла улыбка, а на руках были татуировки из немецких сказок. Он так любил писать, что набил слова на собственной коже. Один этот факт заслуживал поцелуя. Но только одного.
Она шагнула в круг света.
Поцелуй начался мягко и осторожно, будто он боялся испортить момент, слишком сильно напирая. Она ухватилась за лацканы его кожаной куртки и притянула ближе. Поцелуй углубился, и язык Вайета проник между ее губ, а пальцы запутались в ее волосах. Поцелуй длился долго, дольше, чем ей стоило позволять. Он длился достаточно долго, и она почти забыла, кому принадлежала, почти забыла о своем белом ошейнике с замком сзади и о мужчине, который подарил ей его. Вайет целовался не как Сорен. Вайет изучал ее поцелуем. Сорен захватывал ее.
Вокруг них падал снег, и все же она не ощущала аромата зимы.
Она отстранилась и сделала шаг назад.
Вайет глубоко вздохнул, и воздух вокруг них стал белым.
- Черт, - пробормотал он. - Я ошибался.
- О чем именно?
- Твой вкус не похож на поэзию. У поэзии твой вкус.
И тогда Элеонор поняла, что он заполучил ее.
Так все и началось. Так как она сказала Вайету, что секса не будет, он и не просил. Он ничего не делал, только целовал ее при каждом удобном случае во время их пяти дней вместе. Она убедилась, что у него их будет много. Он встречал ее после занятий, и они делали домашние задания вместе. Они вместе завтракали, обедали и ужинали. Они вместе ходили на вечеринки. Они зависали в его комнате в общежитии с парочкой его друзей и смотрели телевизор. Они так громко ругались из-за попкорна, что два друга Вайета ушли из гостиной, сказав, что не могут смотреть телевизор, когда в помещении витает такое сексуальное напряжение, что даже телек барахлит. Наедине в его комнате они провели два часа в кровати Вайета. Он лежал на ней, и ее руки были под его футболкой. Ей нравилось ощущение его кожи, такой мягкой и гладкой. У него не было подтянутых мышц, как у Сорена, и его роста. Она и Вайет подходили друг другу больше, чем она с Сореном. Он был для нее ровней, другом. Но тут он начал задирать ее рубашку, и все мысли о дружбе выпрыгнули из окна четвертого этажа и разбились насмерть.
- Вайет...
- Пожалуйста?
Одно «пожалуйста», и она проиграла битву.
- Ладно.
Вайет снял ее рубашку. Он расстегнул бюстгальтер и медленно опустил бретельки по рукам.
Он уставился на ее обнаженную грудь, а она лежала и позволяла ему смотреть. Она ждала, что он скажет что-то, хотела этого. Но он нашел своему рту лучшее применение. Он наклонился к ее правому соску и нежно всосал его. Пока он целовал соски, облизывал и дразнил их, она наблюдала за ним и все больше и больше возбуждалась. Она вцепилась в его волосы, ощутив подавляющее чувство нежности. Он казался таким юным, таким невинным. Она хотела прижимать его к груди, оберегать его, защищать его. Он должен быть обнаженным и под ней, пока она будет дразнить его тело так же, как и он ее. Но он был сверху, и она прижала бедра к его бедрам. Он толкнулся в ответ, и Элеонор ощутила, как близка к кульминации. Она задрожала в его руках, и волна удовольствия обрушилась на нее и прошла насквозь.
- Неужели это произошло? - спросил Вайет, нависая над ней.
- Что произошло? - Она решила притвориться невинной.
- Ты кончила?
- Я воспользуюсь пятой поправкой.
- Элли... - Вайет серьезно, почти умоляюще посмотрел на нее.
- Да, кончила. - Она погладила его по щеке.
- Это была самая сексуальная вещь, которая когда-либо случалась со мной. - Вайет прижался лбом к ее лбу.
Она улыбнулась и чмокнула его. - Это произошло со мной, а не с тобой.
- Это произошло между нами. С нами. Мне нравится говорить «мы». Могу я еще раз повторить?
- Вайет, он вернется через три дня. - Она боялась будущей беседы с Сореном о Вайете, но не сказать ему казалось немыслимым.
- Мне плевать на него. Меня заботят только мы. Мы даже не занимались сексом, и ты кончила подо мной. Это было так чертовски сексуально, и, думаю, я кончу, только говоря об этом.
- Ты можешь, если хочешь.
- А ты хочешь?
- Ты спрашиваешь моего разрешения?
- Ты та самая женщина. Ты устанавливаешь правила в сексе.
Она улыбнулась ему. Она устанавливала правила в сексе? Ей даже понравилось, как это звучит.
- Можешь. Я хочу.
- Да, мэм. - Он снова впился в ее губы и поцеловал с грубостью, которая потрясла ее. Она обернула ноги вокруг его спины и прижалась грудью к его груди. Он гортанно стонал, пока прижимался пахом к ее промежности. Она повернула голову, чтобы открыть доступ к шее. Вид его татуированной руки и предплечья на простыни заставил ее пересмотреть вопрос о «сексе в меню». Сейчас она хотела его, по заказу или без.
Дыхание Вайета стало поверхностным, пока он двигался. Боже, она хотела перевернуть его на спину и прижать к кровати. Ей бы понравилось удерживать эти татуированные предплечья. Она бы терлась бедрами о него, доводила до грани, а затем останавливалась... снова доводила до грани и снова останавливалась... Она бы мучила его так, пока он бы не начал умолять об оргазме. И, может быть, если бы он хорошо попросил, она бы разрешила ему.
Но вместо этого она обнимала его, пока его тело сотрясалось от оргазма. Он лежал на ней, едва двигался, только легонько целовал шею, пока восстанавливал дыхание.
- Я собираюсь влюбиться в тебя, - прошептал Вайет. - Прямо... сейчас.
Он закрыл глаза, но она ничего не ответила. А что тут скажешь?
Она выскользнула из джинсов. Он, в одних боксерах, и она в трусиках и футболке Smashing Pumpkins, они обнимались в его кровати и спали. Она знала Сорена почти четыре года и никогда не спала в его объятиях. С Вайетом же она была всего каких-то пять дней и заснула в его руках, и, проснувшись, они по-прежнему были вокруг нее. Она чувствовала себя такой любимой и желанной, и такой... нормальной, это было впервые, что ей было больно покидать его объятия и кровать. С пятнадцати лет любовь Сорена была для нее словно благословение. Тем утром в постели Вайета впервые любовь к священнику ощущалась как бремя.
В ту пятницу, как и всегда, она пошла к Кингсли. Они с Сореном заняли бы музыкальную комнату, и Сорен рассказывал бы ей о различных аспектах СМ, которые ей нужно понять. Он также заставлял ее писать для него. Он хотел знать, что она больше всего хотела, когда представляла их любовниками. Это были ее любимейшие домашние задания, которые он давал - описать откровенно сексуальные фантазии об эротическом бандаже и пытках. Она любила их пятничные учебные сессии, отсчитывала минуты, когда снова будет с ним. Но Сорен уже три недели был в Риме. Она пришла к Кингсли только потому, что не хотела быть наедине со своими мыслями, страхами и ужасающими чувствами к Вайету.
Вайет пригласил ее на свидание сегодня, но она солгала, когда сказала, что должна работать. В столовой Кингсли проходила какая-то вечеринка. Элеонор избегала ее, прячась в музыкальной комнате. Она села возле рояля, надеясь почувствовать себя ближе к Сорену. Не сработало. Из рюкзака она достала последнее письмо от Сорена.
Моя Малышка,
Жаль, что ты не можешь быть здесь со мной. Сегодня я прогуливался по галерее Боргезе и пытался представить все твои неуместные комментарии о статуях в различных стадиях обнажения. Быть без тебя среди такого количества красоты сродни пытке. Я уже видел статуи раньше и восхищался ими. И мне не хватало сегодня вида того, как их рассматриваешь ты. Этот город старый и уставший, но в твоих глазах он снова станет молодым. Не знаю, сможем ли мы когда-нибудь приехать в Рим вместе, хотя я мечтаю о таком дне. Здесь у меня есть друзья. Кажется, я натыкаюсь на них, куда бы не пошел. Город кишит священниками. Особенно после праздничных дней.
