Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП) - Коул Тилли (полная версия книги .TXT) 📗

Она была моим вишневым цветком.

Непревзойденно красивым, ограниченным в жизни. Настолько светлым в своей красоте, что не мог длиться долго. Он оставался, чтобы обогатить нашу жизнь, и затем его уносил ветер. Никогда не забытый. Потому что напоминал нам, что мы должны жить. Что жизнь хрупка, тем не менее, в этой хрупкости есть сила. Любовь. Цель. Напоминание, что жизнь коротка, наши вдохи ограничены, а судьба неизменна, независимо от того, как мы боремся.

Напоминание не тратить впустую ни секунду жизни. Жить на всю катушку, любить до умопомрачения. Воплощать мечты, искать приключения... запечатлевать моменты.

Жить красиво.

Я сглотнул, пока эти мысли кружились в моей голове. Затем Поппи вытянула руку.

— Провези меня по роще, малыш, — сказала она тихо. — Я хочу пережить этот момент с тобой.

Оставив фотоаппарат висеть на своей шее, я встал за инвалидным креслом и толкал его по сухой грязной тропинке. Поппи медленно и размеренно вдыхала. Моя любимая девочка впитывала все увиденное. Красоту этих моментов. Ее желание было исполнено.

Достигнув нашего дерева, ветви которого были покрыты бежевыми лепестками, я вытащил покрывало из задней части кресла и расстелил его на земле. Подняв Поппи на руки, я усадил нас под деревом, и перед нами простирался великолепный вид на рощу.

Поппи сидела, прижавшись спиной к моей груди. Она вздохнула, взяв меня за руку, что лежала на ее животе, и прошептала:

— Мы сделали это.

Убрав волосы с ее шеи, я поцеловал теплую кожу.

— Да, малышка.

Она затихла на мгновение.

— Как во сне... как будто картина. Я бы хотела, чтобы небеса выглядели именно так.

Вместо того чтобы чувствовать боль или грусть из-за ее комментария, я обнаружил, что хочу этого для Поппи. Очень сильно хочу, чтобы она получила такую вечность.

Я видел, какой она была уставшей. Видел, что ей было больно. Она никогда не признавалась, но и не надо было. Мы общались без слов.

И я знал. Я знал, что она останется, пока я не буду готов отпустить ее.

— Рун? — голос Поппи отвлек меня от мыслей. Прислонившись спиной к стволу дерева, я переместил Поппи так, что она лежала на моих ногах, и я мог ее видеть. Чтобы я мог запомнить каждую секунду этого дня.

— Ja? — ответил я и провел пальцами по ее лицу. Ее лоб испещрили морщинки беспокойства. Я сел немного прямее.

Поппи сделала глубокий вдох и произнесла:

— Что если я забуду?

Мое сердце надломилось прямо посередине, когда я увидел страх на ее лице. Поппи не чувствовала страх. Но сейчас он был.

— Что забудешь, малышка?

— Всё, — прошептала она, ее голос слегка надломился. — Тебя, мою семью... все поцелуи. Поцелуи, которые я хочу пережить вновь, когда в один прекрасный день мы снова будем вместе.

Вынуждая себя оставаться сильным, я заверил ее.

— Не забудешь.

Поппи отвела взгляд.

— Однажды я читала, что души забывают свою жизнь на Земле, когда уходят. Они должны забыть, иначе не смогут двигаться дальше, чтобы обрести покой на небесах. — Ее пальцы начали очерчивать узоры на моих пальцах — Но я не хочу этого, — добавила она почти не слышно. — Я хочу все помнить.

Когда она посмотрела на меня, я увидел слезы в ее глазах.

— Я не хочу забывать тебя. Ты мне нужен рядом, всегда. Я хочу наблюдать, как ты живешь своей жизнью. Захватывающей жизнью, которая я знаю, будет у тебя. Я хочу видеть сделанные тобой фотографии. — Она сглотнула. — Но больше всего я хочу свою тысячу поцелуев. Я не хочу забыть то, что мы разделили. Я хочу помнить их всегда.

— Тогда я найду способ напомнить тебе о них, — сказал я, и печаль Поппи улетела вместе с ветром, который окружил нас.

— Да? — прошептала она, надежда ясно выделялась в ее нежном голосе.

Я кивнул.

— Обещаю. Я не знаю как, но найду способ. Ничто, даже Господь, не остановит меня.

— Тогда я буду ждать в нашей роще, — сказала она с мечтательной, отстраненной улыбкой.

— Ja.

Снова устроившись в моих руках, Поппи прошептала:

— Это будет приятно. — Наклонив голову, она сказала. — Но подожди год.

— Год?

Поппи кивнула.

— Я читала, что душе нужен год, чтобы перейти в другой мир. Не знаю, правда это или нет, но на всякий случай, подожди год, чтобы напомнить мне о наших поцелуях, я не хочу пропустить это... что бы ты ни сделал.

— Хорошо, — согласился я, но мне нужно было перестать говорить. Я не был уверен, что не развалюсь на части.

Птицы перелетали с дерева на дерево, пропадая из поля зрения в роще. Сцепив наши руки вместе, Поппи сказала:

— Ты подарил мне это, Рун. Подарил мне это желание.

Я не мог ответить. Мое дыхание застревало в горле, когда я говорил. Я сильнее сжал Поппи в объятиях, затем, положив палец ей под подбородок, приподнял ее лицо для своего в поцелуе. Самый сладкий поцелуй все еще был на ее губах. Когда я отстранился, Поппи держала глаза закрытыми и сказала:

— Поцелуй девятьсот тридцать четыре. В вишневой роще, когда вишневые деревья были в полном цвету. С моим Руном... мое сердце почти взорвалось.

Я улыбнулся и почувствовал боль счастья за свою девочку. Мы были почти на месте. Конец приключения был близок.

— Рун? — позвала Поппи.

— Ммм? — ответил я.

— Ты перестал курить.

Выдохнув, я ответил:

— Ja.

— Почему?

Сделав паузу, чтобы сочинить ответ, я признался:

— Кое-кто, кого я люблю, научил меня, что жизнь драгоценна. Она научила меня не делать ничего, что может подвергнуть риску приключение. И я послушался.

— Рун, — сказала Поппи, дыхание перехватило у нее в горле. — Она драгоценна, — прошептала она, — очень-очень драгоценна, не трать впустую ни единой секунды.

Поппи облокотилась на меня, наблюдая красоту рощи. Сделав глубокий вдох, она сказала уверенно:

— Не думаю, что увижу выпускной, Рун. — Я замер. — Я чувствую себя очень уставшей. — Она пыталась держаться за меня крепче и повторила. — Очень уставшей.

Я крепко зажмурил глаза и прижал ее ближе.

— Чудеса случаются, малышка, — ответил я.

— Да, — ответила Поппи, не дыша, — случаются. — Она поднесла мою руку к своему рту и поцеловала каждый палец. — Я бы очень хотела увидеть тебя в смокинге. И я бы хотела потанцевать с тобой под огнями софитов, под песню, которая заставит меня задуматься о нас с тобой.

Ощущая, что Поппи начала уставать в моих руках, я сдержал боль, которую вызвало это изображение, и сказал:

— Пойдем домой, малышка.

Когда я встал, Поппи потянулась к моей руке. Я опустил взгляд.

— Ты будешь рядом со мной?

Опустившись на корточки, я обхватил ее щеки руками.

— Всегда.

— Хорошо, — прошептала она. — Я не совсем готова отпустить тебя, еще нет.

Когда я прикатил ее домой, то отправил безмолвную молитву Господу, прося его дать ей еще две недели. Он может забрать мою девочку домой после этого: она будет готова, я буду готов. После того, как я исполню все ее желания.

Просто позволь мне исполнить для нее это последнее желание.

Я обязан.

Это было мое прощальное «спасибо» за всю любовь, что она подарила мне.

Единственный подарок, который я мог ей дать.

Поппи

Две недели спустя

Я сидела в кресле в ванной мамы, пока она наносила тушь на мои ресницы. Я наблюдала за ней, как будто не делала этого прежде. Она улыбалась. Я наблюдала, чтобы убедиться, что запомнила каждую черточку ее лица в своей памяти.

Правда заключалась в том, что я слабла. Думаю, в глубине души мы все это знали. Каждое утро, когда я просыпалась, Рун лежал рядом, а я чувствовала себя более уставшей, более слабой.

Но в сердце я оставалась сильной. Я ощущала, что зов из дома становился сильнее. Ощущала, как покой от этого зова накатывал на меня минута за минутой.