Такая как есть (Запах женщины) - Кауи Вера (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Кристофер недоуменно посмотрел на нее:
– Неприятности? Только из-за того, что я узнал о твоем существовании и решил встретиться с тобой? – Он оглядел Алекс с ног до головы. Она была почти на голову выше его. – А я тебя помню, – сказал он. – Ты иногда появлялась в саду….
– У тебя хорошая память.
– Я никогда ничего не забываю.
Алекс до сих пор не могла прийти в себя. В этом самоуверенном мальчике не осталось ничего от того ангельского ребенка, которого она помнила. Теперь его уверенности в себе хватило бы на двоих. «Сколько ему лет? – прикинула Алекс. – Пятнадцать… Пятнадцать! И ему не терпится разузнать обо всем».
– Где ты сейчас должен находиться? – спросила она у него.
– В музее науки.
– Один?
– Нет, я ускользнул от своего спутника. Не волнуйся. Я так всегда делаю. Терпеть не могу, когда меня повсюду водят за ручку. Я сел в метро, потом на трамвай и приехал прямо сюда. Ты ведь уже получила степень? И что ты будешь делать с нею?
Он сел, не дождавшись приглашения, в единственное легкое кресло и вытащил сигарету.
– Нет, спасибо, я не курю, – ответила Алекс, когда он протянул ей пачку. – И тебе не советую курить в таком возрасте.
– Я делаю столько вещей, которые не полагается делать в моем возрасте… Только это более или менее скрашивает мою жизнь.
Алекс прикусила губу:
– А как мадам?
– Ты ее всегда так называешь?
– Да, для меня она всегда мадам.
– Счастливица, – с завистью проговорил Кристофер, снова оглядывая ее. – Почему она скрывала тебя все эти годы?
– Она не любит меня.
– Я понял это, но почему?
– Понятия не имею.
– Ты что-нибудь ей сделала такого?
– Ну разве только то, что вообще родилась на свет.
Алекс изменилась за годы, прошедшие с того страшного дня. Колледж, куда ее отправили после истории с Риком, показался ей просто ужасным. Она не знала, о чем говорить с девочками, у которых были на уме одни только мальчики – ни о чем другом они не говорили. Лишь две или три из них, как и она, учились, потому что им было интересно. Остальные – только чтобы получить свидетельство об образовании. Знания не доставляли им никакой радости. Алекс не слыла модницей, ее одежда была просто удобной и хорошей. Ее не трогали поп-музыка, мини-юбки, вообще все, что относилось к молодежной культуре семидесятых. Ровесницы – легкомысленные болтушки – наградили ее всевозможными прозвищами вроде «молчунья», «угрюмица», «мрачнуля» и перестали делиться с ней теми секретами, которыми обычно обмениваются девочки ее возраста. Они быстро оставили Алекс в покое. А по мере того, как благодаря упорным занятиям Алекс все дальше и дальше уходила от них – она вообще оказалась в полном одиночестве. Но в этом ничего нового для нее не было. И все-таки подруга у нее со временем появилась – не из числа воспитанниц. По должности она была младшей преподавательницей, недавно окончившая тот же колледж, ей было лишь на несколько лет больше, чем Алекс. Она интуитивно потянулась к интеллигентной девочке, которая, судя по всему, должна была стать Синим Чулком, как и она сама.
С помощью Сьюзен Ансти Алекс еще быстрее начала продвигаться вперед и выиграла почти все призы года. Таких высоких оценок не было ни у кого в колледже за все годы его существования. Но только Макс и Пэтси поздравляли ее с успехами. И только они аплодировали, когда ей вручали диплом, потому что Сьюзен вышла замуж за профессора из Принстона и уехала в Нью-Джерси.
Сама Алекс в сентябре должна была вернуться в Кембридж, теперь уже в качестве преподавателя. Но до того она собиралась навестить Пэтси в Тононе, где они надеялись провести вместе пару недель, а затем отправиться в Италию. Ей так хотелось, чтобы Макс мог присоединиться к ним хоть на несколько дней, но ему всегда было очень трудно найти брешь в рабочем расписании. От матери, естественно, ничего не было слышно.
– Где ты родилась? – продолжал допытываться Кристофер.
– В Лондоне.
– А где твой отец?
– Умер.
– Его фамилия Брент?
– Да.
– Он был женат на нашей матери?
До чего странно прозвучало для Алекс то, что Кристофер выговорил с такой естественностью – «нашей матери». Он, кажется, признал ее сестрой?!
– Да.
– Ну, ну… – проговорил очень довольный Кристофер. – Наша мама обожает делать из всего тайну. – Ему доставляло удовольствие, что он раскрыл еще одну семейную тайну. – Похоже, – продолжал он, раздумывая, с чего это мать решила скрывать свое прошлое: – Она ненавидела его – так мне кажется, – вот почему держала тебя подальше: не хотела вспоминать о нем.
– Мне ничего неизвестно об этом, – сдержанно ответила Алекс, ни на секунду не забывая о том, кто находится перед ней.
– Неужели ты никогда не хотела узнать?
– Я жила одна и столько натерпелась, что мне было не до того. Боюсь, ты не очень хорошо представляешь мое положение…
– Но я твой брат! С чего это я буду ненавидеть тебя! Мне нужен друг, а не враг. Мать уверяет, что любит меня. Но это, скажу тебе, еще хуже, чем если бы она старалась держать меня на расстоянии. Она из тех, кто уж если вцепится во что-нибудь, челюсти не разжать.
«Да, – подумала Алекс, – пятнадцатилетний мальчик рассуждает как пятидесятилетний мужчина. Но разве это так уж удивительно, учитывая, в какой обстановке он рос…»
– Заранее хочу предупредить тебя, что любые попытки вернуть меня в лоно семьи ничем хорошим не закончатся, – она сразу решила расставить все точки над «и».
Кристофер энергично затряс головой:
– Я знаю, как управлять матерью. И если захочу дружить со своей сестрой…
– Она никогда не позволит тебе этого, – Алекс помолчала. – А почему тебе вдруг пришла в голову мысль подружиться со мной?
– Но ведь мы брат и сестра!..
По выражению лица Алекс могла читать его мысли как открытую книгу.
– …И ведь у тебя, кажется, не так уж и много друзей? – Удивительно, но и он мог кое-что прочитать в ее душе.
Кристофер вспыхнул:
– Представляешь, она не разрешает мне ходить в школу! Как тебе это нравится?
– Что касается меня, то она с удовольствием отослала бы меня хоть на Северный полюс. Лишь бы подальше от себя.
– Счастливица, – искренне позавидовал Кристофер.
– Интересно, как она сейчас выглядит?
– Еще красивее, чем прежде. Стала еще богаче. И всех терроризирует. Только одному Максу удается как-то справляться с ней.
Алекс улыбнулась:
– Да, это ему всегда удавалось.
– Ты с ним дружишь?
– Он и Пэтси – она была моей гувернанткой – самые лучшие мои друзья.
– Пэтси – это та светловолосая дама, которая появлялась в саду вместе с тобой? – И он улыбнулся своим воспоминаниям. – Я видел и примечал гораздо больше, чем думала мать. Так хотелось поиграть с тобой – мне тогда было около семи, кажется. Но мне, конечно, не разрешали. Когда я стал допытываться, почему мне нельзя поиграть с тобой, ответили, что так приказала мама. Я стал приставать к ней, допытываясь, почему я не могу играть, с кем хочу. Она ничего не ответила, но так рассердилась, как всегда заявила, что я должен выполнять все ее требования. Ни на один из моих вопросов я так и не получил ответа. Вместо этого, помнится, мне подарили новый велосипед.
Алекс начала догадываться, какого рода отношения установились между Евой и ее сыном.
– Но почему она не разрешает тебе ходить в школу?
– Ей не хочется разлучаться со мной. Ей не хочется, чтобы я взрослел, чтобы я набрался всякой дряни, как она говорит. У меня есть педагоги. Один из них такой, что, наверно, его может любить только его мамаша.
– А как ты узнал, где найти меня, и как тебе удалось уйти от наставника?
– Я вытащил у него из бумажника деньги. Мама выдает на мои расходы определенную сумму. Я уже сто раз так делал. Он смирился. Я ведь говорил, что обожаю на все глазеть и часто уезжаю один куда-нибудь. А Кембриджа я никогда не видел. – Он подождал, будет ли спрашивать Алекс о том, на что он тратит карманные деньги, но она молчала. И вообще она смотрела на него равнодушно, что вызывало в нем беспокойство и неудовольствие.
