Шопоголик и сестра - Кинселла Софи (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Что? А разве он еще не понял? Мне снова становится больно и горько.
— Да потому, что мне требовалась помощь. Наш брак разваливался. Кроме Джесс, мне было не к кому обратиться.
В телефоне молчание.
— Что наш брак? — наконец переспрашивает Люк.
— Разваливался! — У меня дрожит голос. — Только не говори, что не замечал! Это был кошмар! Ты даже не поцеловал меня, когда уезжал!
— Дорогая, я злился. Мы же поссорились. Но это еще не значило, что наш брак рушится.
— Да?… А я думала… Я думала, все кончено. И что тебе все равно, где я.
— Ох, Бекки… — Голос Люка становится таким странным, будто он сейчас расхохочется. Или заплачет. — А ты представляешь, что я здесь пережил?
— Нет. — Я со стыдом закусываю губу. — Люк, прости меня, пожалуйста. Я… не думала… даже не догадывалась…
— Ладно, — перебивает он. — Ты спасена. Остальное уже неважно. Ты в безопасности.
Но меня терзают угрызения совести. Какой он все-таки милый. А я устроила ему настоящую пытку. Застрял на Кипре, мучается… С раскаянием я прижимаю телефон к уху.
— Люк, вернись домой. Я же знаю, как тебе не хотелось туда ехать. Но пришлось — а все из-за меня. Просто брось этого идиота Натана Батиста и его дурацкий отель. Найди какое-нибудь оправдание. Можешь на меня сослаться.
Длинная пауза.
— Люк! — озадаченно зову я.
— Да-а… — нехотя отзывается Люк. — Я должен сказать тебе еще кое-что. Сейчас самое время… — Он снова умолкает.
— Что?
— Ты была права. А я… ошибался. Недоуменно смотрю на телефон. Может, мне послышалось?
— Я судил предвзято, — продолжает Люк. — А когда поближе познакомился с Натаном, понял, что он классный парень. Прирожденный бизнесмен. Мы прекрасно ладим.
— Прекрасно ладите? Вы? Но… он же уголовник…
— А, это… — Люк заметно смущается. — Натан мне все объяснил. Он просто защищал служащих своего мотеля от пьяного посетителя. И, как он сам выразился, «переусердствовал». Он признал свою ошибку. И я ему верю.
Пауза. У меня колотится сердце. Все сразу мне не переварить.
— Знаешь, у нас с ним удивительно много общего, — продолжает Люк. — Однажды вечером Натан рассказал мне, как решил создать сеть недорогих мотелей. Это случилось после того, как в один шикарный отель его не пустили только потому, что он был без галстука. Натан направился оттуда прямиком в паб и в общих чертах набросал бизнес-план развития сети мотелей. И уже через год таких мотелей у него было двадцать. Энергия, достойная восхищения.
— Ушам не верю… — Я в растерянности потираю лоб. — Он тебе нравится?
— Конечно. — Люк медлит. — Наши проблемы он принял близко к сердцу. Большего участия представить себе невозможно. Он всю ночь пробыл рядом со мной в ожидании вестей.
Я виновато морщусь, представляя себе Люка и Натана — в туго подпоясанных халатах, с напряженными лицами, ждущих у телефона. Господи, никогда больше, ни за что никуда не пропаду!
Вообще— то я и не собиралась. Но мало ли что.
— А как отель? — спрашиваю я. — Наверное, недорогой?
— Невообразимо, радостно соглашается Люк. — Но ты была права: это дешевка высшего качества.
У меня вырывается смешок и тут же перерастает в гигантский зевок. Кажется, лекарства наконец-то подействовали.
— Значит… я с самого начала была права. Клиент оказался ценным.
— Чрезвычайно ценным, — соглашается Люк. — Его голос вдруг становится серьезным. — Бекки, прости меня. И за это, и за многое другое. Теперь я понимаю, как тяжело тебе дались последние недели. С этой сделкой с «Аркодас Труп» я вообще съехал с катушек. Про тебя и не вспоминал. И даже не сообразил, каким стрессом стало для тебя возвращение в Англию.
Где— то я уже слышала эти слова. Неужели он говорил с Джесс? И Джесс… вступилась за меня? А Люк продолжает:
— И еще одно. В самолете я наконец-то удосужился прочитать то, что было в твоей розовой папке. И знаешь, мне понравилось. Надо связаться с Дэвидом Невиллом и выяснить, как он относится к нашему предложению.
— Так тебе понравились мои идеи? — радуюсь я. — Честно?
— Очень. Одно понять не могу: где ты нахваталась всех этих специальных знаний по бизнес-стратегиям расширения…
— В «Барниз»! Я же тебе говорила! — Я удовлетворенно откидываюсь на подушки. — Дэвид согласится, точно тебе говорю. Наверняка жалеет, что занялся этим делом в одиночку. К тому же они ждут еще одного ребенка… — От сонливости у меня заплетается язык. — А Джуди говорит, что Дэвиду нужна просто хорошая зара… зарплата…
— Милая, обсудим это в другой раз. А сейчас спи.
— Ладно. — Веки уже совсем отяжелели, глаза не открываются.
— Давай начнем все сначала, — негромко предлагает Люк. — Когда я вернусь. И без ссор и недоразумений. Согласна?
— А это еще что такое? — вклинивается в наш разговор возмущенный голос, и я вижу, как ко мне спешит медсестра. — Пользоваться мобильными телефонами в палатах запрещено. А вам, юная леди, давно пора спать!
— Ага, — торопливо говорю я в трубку. — Ага.
Сестра отнимает у меня телефон, и я мгновенно проваливаюсь в сон.
А когда снова открываю глаза, вижу, что все вокруг изменилось. В комнате полутемно. И тихо. Наверное, сейчас ночь.
Мне кажется, будто я вся высохла, съежилась, губы болезненно потрескались. Вспоминаю, что где-то на тумбочке был графин с водой, пытаюсь сесть и дотянуться до него и с грохотом сбрасываю что-то на пол.
— Бекс, что с тобой? — Поворачиваюсь и вижу на стуле возле кровати Сьюзи. Потирая заспанные глаза, она подходит поближе. — Хочешь чего-нибудь?
— Пить, — хриплю я. — Вода есть?
— Держи. — Сьюзи сама наливает мне полный стакан, а я жадно опустошаю его. — Как себя чувствуешь?
— Я?… Отлично. — Ставлю стакан на тумбочку и оглядываю тесный закуток, отгороженный ширмой. — А где все? Где Джесс?
— С ней все хорошо. Ее осмотрел врач, а потом Тарки отвез ее домой. А тебе придется полежать здесь.
— Ясно.
Тру щеки и жалею, что у меня с собой нет никаких увлажняющих средств. И вдруг обращаю внимание на циферблат часов Сьюзи.
— Два часа! — ахаю я. — Сьюзи, что ты здесь делаешь? Тебе давно пора спать!
— Мне не хотелось уезжать и оставлять тебя одну.
— Тсс! — шипит кто-то из-за ширмы. — Прекратите шуметь!
Мы со Сьюзи удивленно переглядываемся, Сьюзи показывает ширме язык, и я сдавленно фыркаю.
— Выпей еще воды, — шепотом просит Сьюзи, — у тебя кожа совсем пересохла.
Она снова наполняет стакан и садится поближе ко мне, на край постели. Некоторое время мы молчим. Я отпиваю еще воды — она противная, теплая, с привкусом пластмассы.
— Напоминает, как я рожала Эрни, — говорит Сьюзи, глядя на меня в полутьме, — помнишь? Ты тогда просидела со мной всю ночь.
— О, еще как помню! — Мне вдруг представляется крошечный Эрни в руках Сьюзи — сморщенный, розовый, закутанный в одеяльце. — Ночка была еще та.
— Знаешь, а когда родились близнецы… мне все чего-то не хватало — ведь тебя рядом не было. — Сьюзи смущенно смеется. — Звучит, конечно, глупо…
— Нет. Ничуть. — Я упираюсь взглядом в белую больничную простыню и принимаюсь теребить ее. — Сьюзи, я так по тебе соскучилась.
— А я — по тебе. — Голос у нее вдруг становится хриплый. — И еще… мне надо кое-что сказать тебе. Прости, что я так некрасиво повела себя, когда ты вернулась.
— Не глупи, — живо отзываюсь я, — не за что тебе извиняться. Я сама 'Виновата — не поняла, что без новых друзей тебе было бы одиноко. Ты имела полное право их заводить. А я… вела себя как дура.
— Никакая ты не дура, — возражает Сьюзи. — Я тебе просто позавидовала.
— Позавидовала? Для меня это шок. Сьюзи отводит глаза.
— Ты приехала такая шикарная, загорелая, с «ангельской сумочкой»… А я торчу как проклятая в деревне, с целым выводком детишек. Потом эти твои рассказы, как вы объездили весь свет… и я вдруг показалась самой себе такой… клушей…
— Сьюзи, ты никогда не станешь клушей! Даже за миллион лет!
