P.S. моей ученице (СИ) - Дэй Каролина (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Это никуда не годится, — заявила она, подкравшись незаметно ко мне за спину. Нет, я не испугался внезапного присутствия девчонки, но слышать этот вердикт из ее уст не особо приятно. Хотя с другой стороны лучше слушать критику, чем видеть, как она льет слезы.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, игриво улыбаясь ей. Она с умным видом смотрела то на меня, то на эту чертову ель, хотя чаще заглядывала все-таки не меня, останавливаясь то в районе глаз, то в районе губ. Твою ж мать, Вика, не смотри так на меня, а то не выдержу и поцелую так дерзко, что забудешь собственное имя!
— Немного разнообразить. Можно? — недоверчиво спросила она.
— Прошу, — дав полную свободу действий, она тут же обрадовалась, а в зеленых глазах, которые стали ярче с момента нашей встречи на улице, появились счастливые искры. Ты так любишь этот праздник или мое разрешение настолько важно для тебя? Какая разница? Главное — ты счастлива.
Оставшиеся минуты прошли как одна, вызвав у меня чувство ностальгии. Вика указывала, куда нужно развешивать те или иные гирлянды, а я покорно выполнял просьбы, если самостоятельно она дотянуться не могла. Конечно, я мог принести ей стул и заставить все развешивать самой, но делать этого не хотелось хотя бы потому, что мне нравилось стоять рядом с ней и слушать приказной тон малышки. Мне нравилось иногда закинуть длинную мишуру ей на шею и притянуть ближе к себе. Нравилось дергать маленький носик костяшкой указательного пальца, а затем слышать возмущения с ее стороны. Нравится видеть радостную улыбку на пухлых губах. Такую милую и искреннюю. Она больше не напоминала мне школьную ученицу, а я не чувствовал себя учителем.
— Странно, что вы не нарядили елку раньше. Аня наверняка расстроилась, — практически закончив наряжать елку, высказала Вика.
— Она каждый новый год проводит с родителями моей жены, так что ей скучать не приходится, — ответил я. Почему-то сейчас, обсуждая с Викой мою дочь и ее местонахождение, я задумался о ней. Вспомнил, когда в последний раз переодевался дедом Морозом и дарил ей подарок, размышлял, что новогодние праздники она всегда проводила вдали от меня. Наверное, если бы Тася выжила, то новый год мы бы встречали вместе. Я бы надевал костюм доброго дедушки Мороза, который принес подарки для маленькой кучерявой девочки, а Тася — его внучкой, то есть Снегурочкой. Моя жизнь протекала бы по-другому, правильнее и счастливее, однако я сам себя загнал в эти рамки обыденности и рутины. Сам.
— Вы скучаете по ней? — полюбопытствовала девчонка. Этот вопрос казался мне риторическим, но я все равно ответил на него:
— Да. С Анечкой было бы гораздо веселее, — произнес я, понимая, что с одной стороны желал присутствия дочери, но с другой радовался, что сейчас ее не было рядом. Да, я размышлял сейчас не как отец, а как мужчина, желающий провести эту ночь с одной прекрасной девушкой. За эти мысли я долго буду корить себя, но надеюсь, что Аня с возрастом все поймет. Я ведь не бросал ее на произвол судьбы и не прошу никогда. Как и девушку, смотрящую на меня любопытными глазками.
— Я спрашивала о жене, — ее слова застали меня врасплох. Почему она спросила о Тасе? Зачем ей это знать? Так странно, что одна любимая женщина спрашивала меня о другой. О той, что дала мне почувствовать первую настоящую любовь, а не мальчишескую влюбленность. О той, кто подарила мне маленькую девочку. О той, кого я потерял несколько лет назад, периодически продолжая переживать этот день.
— И по ней я тоже скучаю, — честно ответил я. Этот разговор казался мне странным, словно я сидел на детекторе лжи, рассказывая всю правду о прошлом. Открывал свою душу, свои чувства. Свою боль. Да, мне все еще больно от той потери, однако рана перестала кровоточить давно, оставляя за собой лишь рубец. Важно не это. Сейчас я почувствовал, что тот самый рубец потихоньку заживает, затягивается, совершенно не оставляя за собой следов. Он исчезал на глазах с того момента, как в моей жизни появилась одна девушка, о которой я не смел мечтать. Моя Вика. — Знаешь, впервые за пять лет я не хочу о ней думать, — выпалил я, не сразу осознав смысл сказанного. Я всегда буду помнить о своей жене, но в будущем я хочу видеть перед собой лишь одну. Мою малышку.
— Простите за такой вопрос. Я не хочу видеть вашу грусть, — в ее голосе появились виноватые нотки, однако я старался их не замечать. Незачем. К чему эта грусть, когда мне хотелось радоваться? К чему страдания, когда я был счастлив? Даже не так, я очень счастлив. Такие чувства я испытывал лишь с одной женщиной, но Вика будто раздвинула границы дозволенного, дав мне почувствовать нечто большее. Большее, чем просто любовь.
— Поверь, в последнее время только ты вызываешь у меня улыбку, — взглянув в ее малахитовые глаза, в которых тут же появились небольшие искры, я потянулся к ней и поднял маленькое личико за подбородок. Этот жест, казалось, стал привычным для меня, а главное, мне нравилось ее подчинение. Ее щеки слегка покраснели, а взгляд старался смотреть куда угодно, пока малышка не поняла, что больше некуда — перед ней был лишь я.
И она застыла. Остановилась на моих глазах так же, как и я на ее красивом и чистом взгляде. Радостном и одновременно искреннем. Влюбленном в меня. В какой-то момент хотелось поступить, как эти чертовы романтики из бабских книжек — заставить время остановиться, чтобы вдоволь насмотреться в любимые глаза девушки. В глаза моей маленькой малышки. Хочется наблюдать в них эту влюбленность и окрыленность вечно. Наверное, я сумасшедший, раз не могу оторваться от человека? Да, признаю, я — больной ублюдок, но мне нравится быть им. Если нужно стать идиотом только ради того, чтобы вот так свободно смотреть в Викины глаза, не обращая ни на что внимания, я стану им.
Возможно, я бы вечно любовался своей малышкой, пока привычный шум музыки из телека не сменился речью президента. Как всегда, нас прерывают в самый неподходящий момент. Досадно. Только сейчас я понимаю, что мы не просто застряли во времени, любуясь друг другом, но и не успеваем в принципе: стол не накрыт, гирлянды не все развешены до конца, а напитки находятся хрен знает где.
— Накладывай быстро оливье, а я открою шампанское, — быстро среагировав, скомандовал я и бегом понесся к тумбочке возле окна, где обычно хранил алкоголь. В этот день я планировал насладиться любимым «Хеннеси», но Вика вряд ли поддержит такую затею. Хорошо, что у меня нашлась бутылка шампанского. Думаю, ей придется по вкусу.
Я едва справлялся с бутылкой, не разлив и капли, Вика судорожно старалась отыскать тарелки на полках и разложить салат по порциям. Да, к праздничному столу не мешало бы купить закуски. Стоп! Они же есть в холодильнике! И колбаса, и рыба. Но разве сейчас это имеет значение? Вот и я думаю, что нет. Пока достал два хрустальных бокала, моя малышка примчалась с двумя наполненными салатом тарелками.
Куранты начали свой бой, однако нас в это время совсем не отвлекали, скорее поторапливали. Считать, конечно же, никто не успевал, ибо каждый из нас занимался своим делом. Вика еще неизвестно зачем метнулась за нарезанным заранее хлебом. «Все предусмотрела, моя маленькая женщина» — пронеслось в моей голове. Эта мысль заставила меня улыбнуться, когда я завидел довольное личико девушки.
Только к десятому бою мы расставили все по местам и стояли с наполненными шампанским бокалами. Запыхавшиеся, но довольные, что успели вовремя, хотя я думал, что все пойдет насмарку.
— Двенадцать! — напоследок мы успели завопить во весь голос, перед тем, как услышать радостные возгласы от соседей и с улицы. — С новым годом! — уже тише, практически одновременно выкрикнули мы, выпив до дна шампанское. Фу! Хрень собачья! Как моча носорога! Никогда не любил этот напиток, однако я не подал виду хоть малейшей своей неприязни к игристому вину, ведь она смотрела на меня, не отрываясь, когда глоток за глотком выпивала свою порцию праздничного алкоголя. Так пронзительно. Ярко. В какой-то момент два больших изумруда будто светились в полутьме гостиной, освещаемой лишь гирляндами елки, заставляя меня смотреть лишь на них.
