Погружение (СИ) - Брагинская Ксения (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Он вихрем пролетел в ванную, запрыгивая туда так, будто за ним кто-то бежал по пятам. Но даже возвращение к старому проверенному способу не помогло. Более того, стоило ему ощутить гладкую поверхность под рукой, как в голове всплыли воспоминания… Сладкий стон, скулёж, она на его пальцах, и он снова подводит её к краю… И так доверчиво она готова впустить его в любое место в своём теле… Ахрг… Собственная рука расстёгивает брюки с молниеносной скоростью, и он просто не может отказать себе погрузиться в воспоминания о ней. Он выстанывает её имя, и этот звук резонирует в холодном и пустом пространстве под потолком, а когда он кончает, то опять и снова признаётся ей…
— Моя… Люблю тебя, так сильно люблю, моя девочка…
Отпускало его постепенно, снова проводя сквозь череду воспоминаний о ней. От знакомства до прощания у её постели, когда она спала, а он скулил рядом. Хакс закрыл глаза чистой рукой и застонал. Тоска сжирала его изнутри, обсасывала все органы, не оставляя ничего. Он начал всё это, чтобы стать счастливым. Но, видимо, без неё не получится.
Домой Роуз просто ползла. Она взяла на завтра выходной, чтобы сходить с Рей на какое-то сверх важное и тайное мероприятие, так что сегодня пришлось остаться на работе подольше. Она тряслась в вагоне метро и по привычке открыла читалку на телефоне, со всеми загруженными книгами Армитажа Хакса. Это — единственное что она себе позволяла. Точнее, изначально её тоска требовала хоть что-то, кроме кулона, который она носила не снимая, письма, зачитанного до дыр, и засохших пионов, которая она убрала под рамку и повесила над кроватью. Эмилин Холдо не в курсе этого, но даже не зная всей картины, она неоднократно замечала её привязанность к тому мужчине. И Роуз пыталась унять тоску. Она прочитала его первую книгу, обливаясь слезами, прочитала все остальные девять и к концу поняла, что окончательно влюблена в Армитажа Хакса. И как читатель, и как женщина. Его лицо стиралось из её памяти, но ясным оставался образ, и если бы она встретила его на улице когда-нибудь, случайно, то обязательно узнала бы. Невозможно, чтобы не узнала.
Она перечитывала его книги, не имея никакой возможности остановиться, и знала, что скоро должен выйти его новый роман. Но искать о нём хоть какую-то информацию Роуз себе запрещала. В конце концов, когда она решится на встречу с ним, то должна быть готова отказать, в случае, если они не смогут договориться. Она думала, что согласится на любое его условие, лишь бы быть рядом.
Вся жизнь, до того грёбанного отпуска, казалась ей серой и скучной, будто бы она и не жила вовсе. С того первого визита к психиатру, Роуз сняла очки со стёклами, на которых была выбита бредовая фраза «всё хорошо», и взглянула на себя реально. И поняла: всё не нормально, не хорошо, ужасно и она в полной заднице. Терапия шла с трудом, очень мешали объёмы работы, которым было плевать, что у неё тут личная драма. Но посещения Холдо стоили денег, которые надо было зарабатывать.
Если честно, Роуз хотела уволиться. Это стало её мечтой, тем, о чём она думала с утра и до ночи, даже в выходные. Но боялась. Господи, она только сейчас поняла, какая же трусиха. Весь её напускной сарказм и гордость, всё это лишь маска, которая так легко рассыпалась, стоило одному человеку прикоснуться к ней и показать её другую сторону. Ей хотелось, как в фильме, уйти в закат из своей конторы, открыть своё дело, жить в удовольствие. Но у неё не было своего дела, не было мечты, она ничего не знала о себе и своих желаниях. Холдо сказала, что у неё депрессия и ей нужно время. Оно шло, но ничего не менялось. Таблетки не помогали, времени на развлечения не было, а когда было, она валялась в тоске с видом на гербарий. Или ещё хуже, сидела голая в ванной, разглядывая оставленные ей шрамы на спине, и мастурбировала, вспоминая, вспоминая, вспоминая…
Объявили её остановку, Роуз свернула читалку на телефоне, вышла на перон и огляделась. Позднее время, только какие-то пьяные компании да парочка работяг, такие же, как и она. Глупо надеяться, что нелюдимый Армитаж Хакс будет где-то здесь. Наверняка сидит дома, в простыне, строчит очередную жуткую книгу. Думает о ней. Думает же?..
Она вышла из метро и двинулась по улице, к своему дому. Сестра вчера ночевала у неё, и пришлось ходить в закрытой пижаме. Она так и не узнала, что случилось, впрочем, не была и в курсе посещений психиатра. Роуз хотела ей рассказать, но когда-нибудь потом, когда вся эта история будет не так болезненна. Сейчас Пейдж активно вторглась бы в её жизнь, наверняка вышвырнула бы рамку с гербарием в окно, а кулон с письмом спустила бы в унитаз. Роуз знала, что это не поможет, знала, что ей будет ещё больнее и это всё доведёт её до края. Так что молчала и улыбалась, продолжая играть свою роль. Пейдж планировала для них отпуска на следующий год, раз они решили в этом не ездить вместе, и зачем-то предложила сгонять в тот город, где она была летом. Роуз передёрнуло. Нет. Нет, она не сможет. Её стошнит в самолёте, на улицах будет тянуть лечь и умереть, а если она зайдёт в «Сокол»… Повесится на его же веранде. В кого она превратилась?.. И трезвое сознание выплюнуло ей ответ.
В себя. Ты никогда не была собой, и только сейчас это поняла. Тебе нужен тот человек, единственный, кто принял бы тебя любой, нужен…
Роуз затолкала эту мысль глубоко и даже дальше, лишь бы снова не давать себе надежду. Арми нравилась в ней сила, её свет, улыбки, и вот сейчас она не знала, сможет ли снова быть такой. Он увидит её и разлюбит. Не нужна ему проблемная Роуз Тико, нерешительная и вечно плачущая. А старая канула в бездну. Сидеть и страдать вместе? Ха, да квартира покроется плесенью, если они сойдутся.
Рей позвонила ей, когда Роуз уже собиралась ложиться спать.
— Привет, бро, как ты? Помнишь про завтра? — на заднем фоне играла музыка и голос у подруги был весьма счастливый. Понятно, она опять со своим бойфрендом. Редактором грёбанного Армитажа Хакса.
— Привет, да, помню. Заедешь за мной завтра? — Роуз накрылась одеялом, поглаживая под ним шрам на шее. Это её успокаивало.
— Конечно, буду к двенадцати. Оденься поприличней, платишко там, туфли, макияж.
— Настолько крутое мероприятие?
— Ещё как!
— Слушай, я понимаю, как это сейчас прозвучит, но…
— Никаких но! Ты не будешь сидеть завтра дома! Мы идём на вечеринку! — в голосе Рей прозвучала паника и фон музыки стал потише. — Слушай, я понимаю, тебе сейчас плохо. Поэтому я хочу тебе помочь. Да пофиг, приходи в чём хочешь, хоть в пижаме, завтра мы развеемся, повеселимся, я отвезу тебя домой и накормлю пиццей. Договорились?
— Твои условия звучат слишком заманчиво… Думаю, я согласна. В двенадцать?
— Да, будь готова, — Рей облегчённо вздохнула. — Была вчера у Холдо?
— Была.
— И как?
— Да всё так же. Она говорит, что мне нужен отдых, смена обстановки, новые впечатления…
— Ну так мы завтра всё это организуем!
— Типа на постоянку. И надолго. Блин, Рей, я не знаю, что делать. Я ничего не хочу. Точнее, хочу, но это невозможно, — Роуз вздохнула и рука сжала шею. Кровь побежала по венам быстрее и сильнее, шрам так прекрасно ощущался…
— Может, ты уволишься?
— Где я деньги найду? Лечиться мне надо, есть на что-то надо…
— Твоя работа вгоняет тебя в гроб. Причём прямо сейчас не в переносном смысле, — голос Рей стал серьёзней, и Роуз убрала руку с шеи. Подруга права. По всем фронтам. — Давай мы завтра это обсудим, у меня есть несколько вариантов для тебя.
— Хорошо, обсудим.
— Вот и молодец. Ты уже спать ложишься?
— Да, в постели лежу.
— Тогда сладких снов, бро! Хорошенько выспись!
— А тебе тогда жарких не снов с твоим бойфрендом! — Рей засмеялась и они попрощались.
Она отложила телефон и закуталась в одеяло. Хотелось снова ощутить ток крови, шрамы, но она остановила себя. Не стоит. Это ещё более ненормально, чем всё, что она делала до этого.
На границе сна она встретила образ мужчины. Того самого, солнечного мальчика. Они шли по берегу моря на закате, но солнце не двигалось, застыв над горизонтом. Он держал её за руку, улыбался, нежно целовал в щёку. Ветер ерошил его бронзовые волосы, развевал белую рубашку, и она видела на его шее свой след. И тоже целовала его. Мир мигнул, и картинка сменилась. То же море, те же камни, и она на краю леса. Он звал её, этим своим «милая», ласково и нежно, но она знала, что это обман. Она уходила вглубь, ноги кололи ветки, и ей хотелось вернуться, влететь в его объятиях, и пусть он уже оставит её себе, в любом виде. Но почему-то она продолжала удаляться. Упрямо и болезненно. Ветер раскачивал кроны деревьев, она слышала за спиной шум и знала, что этот хищник идёт за ней по следам. Он нагонит её. Рано или поздно. Внезапно деревья закончились и она остановилась на краю обрыва. Внизу зияла пропасть, вокруг сгущался туман и откуда-то слышался плеск воды. Мир становился ярче, свежее, и она обернулась. Из тьмы леса на неё смотрели два светящихся зеленых глаза, она слышала рычание и знала, что он готовится к прыжку. И она раскинула руки в стороны, готовясь принять его. Зверь кинулся к ней, и она видела играющие в холодном свете блики бронзовой шерсти. Чувствовала, как его пасть смыкается на её шее, как острые зубы прокусывают кожу, мышцы, кости, ломают её. Но боли не было, и она сомкнула свои руки за его спиной. Он выпрямился, его образ дрожал, покрытый рябью, а потом она так ясно увидела бледную кожу, на которой ярким пятном алела её кровь.
