Рожденный очаровывать - Филлипс Сьюзен Элизабет (читать книги полностью .TXT) 📗
– Ей всего одиннадцать!
– Но ее мальчику – четырнадцать, а Тринити очень взрослая для своих лет.
– О да, ягодка созрела! Гейл следовало бы посадить ее под замок, и я обязательно ей это посоветую.
– Не нужно! Иначе Тринити возненавидит меня еще больше.
– Вот и хорошо! По крайней мере будет держаться от тебя подальше.
Поскольку детали дальнейших действий еще не были ясны ему самому, он не сообщил Райли, что та вряд ли будет часто видеться с принцессой Тринити. Теперь стало понятно, что ему ни в коем случае нельзя доверять Гейл воспитание дочери. Райли вряд ли понравится жизнь в пансионе, но он постарается согласовать расписание своих поездок с ее каникулами, чтобы она не чувствовала себя покинутой.
– Как же ты добывала сигареты? – спросил он.
– Тот парень, что работал у нас в доме, покупал их для меня.
Он уже усвоил, что Райли превратила подкуп в способ выживания. И от этого на душе стало еще горше.
– За тобой хоть когда-нибудь присматривали?
– Я умею сама за собой присмотреть. – Тебе не стоило снабжать их сигаретами.
Он до сих пор не верил, что, как и Марли, отказывал ей в такой простой вещи, как гитара.
– Ты говорила матери, как сильно хочешь учиться играть?
– Пыталась.
Так же невнятно и несвязно, как когда-то ему. Мог ли он осуждать Марли за невнимание к дочери, когда сам ничуть не лучше ее?!
– А теперь ты покажешь, как играть фа-аккорд?
Он показал, как лучше ставить пальцы, что с ее маленькой рукой было нелегко, и протянул гитару. Райли вытерла ладони о шорты.
– Она правда моя?
– Только твоя, и я не мог бы подарить ее человеку, более достойному.
Джек вдруг понял, что это чистая правда.
Она прижала гитару к груди. Он протянул ей медиатор.
– Давай! Попробуй сама.
Джек улыбнулся: устраиваясь поудобнее, она зажала медиатор губами, совсем как это делал он сам. Потом взяла медиатор и, пристально глядя на левую руку, взяла первый аккорд. Джек удивился. Она совсем не фальшивит. Райли брала аккорд за аккордом, почти не ошибаясь.
– Да ты молодец! – кивнул он.
Райли просияла.
– Я упражнялась.
– Но как? Ты же сказала, что отдала гитару Тринити?
– Да. Но вырезала себе из картона, чтобы научиться ставить пальцы.
Джеку стало трудно дышать. Кое-как он поднялся.
– Я сейчас вернусь.
Зайдя в ванную, он присел на край ванны и схватился за голову. У него есть все: деньги, машины, комнаты, увешанные платиновыми дисками. Да, у него есть все это и даже больше, а дочь вынуждена упражняться на картонной гитаре.
Ему вдруг захотелось поговорить с Эйприл. Женщина, которая когда-то доводила его до безумия, теперь, похоже, единственный человек, к которому он может обратиться за советом.
Глава 20
В восточный Теннесси пришел июнь, принеся с собой жару и влажность. Каждую ночь Дин влезал на балкон Блу. Каждую ночь она впускала его. Иногда проходило всего несколько минут с того момента, как он учтиво провожал ее до двери после ужина в «Барн грилл». Оказалось, что противиться ему невозможно, хотя она прекрасно понимала, что играет с огнем. Но теперь, когда она ни в чем не зависела от него и сумела получить работу, деньги и даже крышу над головой, можно было и рискнуть. В конце концов еще несколько недель, и ее здесь не будет.
Она взглянула на голого Дина, сидевшего среди разбросанных подушек.
– Похоже, тебя так и тянет поговорить.
– Я всего лишь хотел сказать...
– Никаких излияний, помнишь? Все, что мне нужно от тебя, – это секс. – Она повернулась на бок и подтянула повыше простыню. – Я – мечта каждого мужчины.
– Ты – кошмар фантастических пропорций.
Одним ловким движением он сорвал простыню с них обоих, уложил ее себе на колени, лицом вниз, и отвесил довольно сильный шлепок по попке.
– Ты все время забываешь, что я больше тебя и сильнее. – Еще один шлепок, сопровождаемый нежным поглаживанием. – И что таких малышек, как ты, я ем на завтрак.
Блу повернула голову.
– Завтрак будет только часов через восемь.
Он перевернул ее на спину.
– В таком случае как насчет небольшого перекуса?
– Советую подумать дважды, перед тем как огрызаться, мисс Блу Бейли, – прошипела Нита несколько дней спустя, когда Блу объявила, что собирается заканчивать портрет, вместо того, чтобы печь шоколадный торт, который потребовала на десерт ее работодательница. – Этот так называемый плотник! Думаете, я так глупа? Я узнала его с первого взгляда. Джек Пэтриот, вот он кто. Что же до экономки Дина... каждый дурак поймет, что это его мать. Если не хочешь, чтобы я позвонила своим друзьям в прессе, предлагаю немедленно идти на кухню и начать печь торт.
– Нет у вас друзей в прессе, – отрезала Блу, – и вообще никого, кроме Райли, а только Богу известно, что вас связывает. И знайте, что шантаж – палка о двух концах. Если немедленно не закроете рот, я расскажу всему городу о тех бумагах, на которые наткнулась, когда вы заставили меня приводить в порядок ваш письменный стол.
– О каких бумагах ты толкуешь?
– Квитанции на переводы денег, которые вы послали анонимно семье Олсонов, когда они все потеряли на пожаре, счета на новую машину, самым таинственным образом появившуюся у крыльца одной женщины, когда ее муж умер и ей пришлось одной воспитывать кучу ребятишек, и на лекарства, купленные не менее чем для дюжины нуждающихся семей. Могу продолжить, но стоит ли? Вы действительно хотите, чтобы все узнали, что у злой ведьмы Гаррисона, штат Теннесси, на самом деле сердце из мягкого суфле?
– Понятия не имею о чем ты, – пробормотала Нита и вышла из комнаты, громко топая и стуча палкой.
Блу выиграла очередной поединок со старой каргой, но все равно испекла торт. Из всех женщин, в домах которых жила Блу эти годы, Нита оказалась первой, которая не хотела с ней расставаться.
Ночью Дин сидел, скрестив ноги, в изножье кровати Блу. Ее нога ласкала его голое бедро. Пока они отдыхали после очередной, особенно яростной любовной схватки, он массировал ее ступню, высовывавшуюся из-под простыни. Когда он растер подъем, она застонала. Дин замер.
– Тебя опять тошнит? Надеюсь, что нет.
– Это было три дня назад.
Она шевельнула ступней, призывая его взяться задело.
– Так и знала, что с этими креветками из «Джози» что-то не так, но Нита твердила, что у меня чересчур развито воображение.
Он сильнее надавил большим пальцем на подъем ступни.
– Ну да, и ты всю ночь либо обнималась с унитазом, либо ползла по коридору, чтобы поухаживать за старушкой. Вообще-то я предпочел бы, чтобы ты взяла трубку и позвала на помощь меня.
Она намеренно не услышала легкого оттенка сарказма в его голосе.
– У меня все было под контролем, и не стоило тебя беспокоить.
– Считаешь, что проявишь слабость, прося о помощи? – Он стал перебирать ее пальцы. – Жизнь не всегда спорт одиночек. Иногда приходится полагаться на команду.
– Ни за что. Это сольная игра с начала и до конца.
Блу молча сражалась с неприятной мешаниной дурного предчувствия, отчаяния и паники. С их встречи прошло около месяца. Пора двигаться дальше. Портрет Ниты почти закончен, и нельзя сказать, что Блу оставляет ее одну и без помощи. Несколько дней назад ей удалось нанять прекрасную домоправительницу, женщину, воспитавшую шестерых детей и абсолютно нечувствительную к самым грязным оскорблениям. У Блу просто нет причин и дальше оставаться в Гаррисоне, да вот беда: она еще не готова бросить Дина. Он был любовником ее мечты: изобретательный, щедрый, сладострастный. Она не могла им насытиться и поэтому сегодня ночью намеренно выбросила из головы все неприятные мысли и пристально уставилась на его черные плавки из «Энд зон».
– Почему ты их напялил? Ты мне нравишься совсем голым.
– Я заметил.
Касания стали легче и нежнее, когда он обнаружил волшебно чувствительное местечко у нее под коленкой.