После развода. Срока давности нет (СИ) - Кариди Екатерина (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Он ведь уже очень много лет просто существовал по инерции. Окаменело все в душе, засохло. Осталась только та часть, что отвечала за бизнес. Сейчас он снова ощущал себя живым. Молодым. Как будто столько лет спал, а тут внезапно проснулся.
Ох, какое это замечательное чувство – просто жить.
И дышится иначе, и чувствуешь, как тебя переполняют сила и дурь. Так что хочется влезть к любимой женщине в окно с букетом в зубах, и ну его все нахрен. Он даже поглядывал вверх и прикидывал, как ловчее взобраться по кронштейнам для кондиционеров. А на улице дождичек крепчал, апрель месяц все-таки.
Но вот ему наконец дали добро. Можно заходить.
Но предстояло пробиться через строй. А там вместо тещи Сима, Маринкина сестра. Почище дракона за невесту торговалась. Но выгрыз! Пробился!
И застыл, глядя на красавицу в белом платье. Его королева. Его.
Как женятся крутые бизнесмены? Помпезно, дорого-богато. А если по любви и по-простому? Вот тут-то и выясняется, что люди все одинаковые, и на самом деле, для счастья много не надо.
Потом он под общий смех свою красавицу на руках в машину нес (благо, рука уже не болела и ребра зажили). И вся кавалькада дорогущих шикарных машин рванула в загс.
***
На свадьбу Дмитрия Ярцева пришли все.
Вообще абсолютно все. Покровские приехали, друзья старые Дмитрия с северов, кто-то даже прилетел из штатов. Ресторан был полон.
Марьин удивил, приехал с молодой женщиной, будущей женой. Они конечно были колоритной парой. Он рослый, заметный, эксклюзивный, можно сказать. А она полноватая, простая на вид, миловидное лицо, живые глаза, вроде ничего особенного. Но стоило видеть, как они переглядываются и как она толкает его в бок, а он смеется, прикрывая рот, становилось ясно – они пара.
Глеб по секрету сказал, что скоро станет дедом, летом ждут.
Но наверное, самой большой сенсацией (разумеется, после главной пары этого дня) было то, что Андрей Ярцев, пришел на свадьбу брата с женой.
Это тоже было одной из тем для светских сплетен. Потому что они разводились уже пять лет, а тут приехала супруга как по заказу. И как приехала, с первого взгляда оценила все преимущества. Она сразу поселилась в семейном гнезде Ярцевых, обжилась, с соседями познакомилась. Андрей, даже если и имел что-то против, вынужден был смириться, потом вообще махнул рукой.
Сейчас Андрей поздравлял Марину и брата Диму, кусал губы и отводил глаза. Зато Самохин, как увидел Андрея с супругой, тут же кинулся к нему с распростертыми объятиями:
- Андрюша, Алиса, вы снова вместе, я так рад, так рад!
***
Много чего происходило, много народу толпилось.
***
Богдана с Викой словно и не заметили. Их вообще определили за дальний стол к молодежи. И это было обидно. Досадно до предела! Еще Вика постоянно ныла, ей было дискомфортно, хотелось спрятаться от всех знакомых. Богдан тихо рявкнул:
- Займись Вероникой!
И тут он увидел, как Марина входит в зал.
Стройная, тонкая, вся серебристая, как сошедшая с фэнтези-картин королева. Строгое платье в пол, покрытое брызгами сверкающих камешков. Такие же камешки на короткой густой вуали, прикрывающей серебристые волосы, забранные в высокую прическу и половину лица. А из-под вуали видно губы темно-красные.
Красивая, улыбающаяся.
Его просто повело от боли.
Он опустил голову и зажал глаза рукой.
Без срока давности
Рядом капризничала Вероника, ей скучно было за столом среди незнакомых людей, хотелось бегать. А Вика шипела на нее, заставляла сидеть на месте.
Богдан резко встал, поворачиваясь к ребенку:
- Пойдем. Хочешь побегать? Выйдем в холл.
- Ты куда? – тут же вскинулась Вика.
Но он уже взял маленькую дочку, тут же с готовностью вцепившуюся в его руку, и, не глядя по сторонам, двинулся в холл. Потому что он не мог больше сидеть там. Ему было плохо, он задыхался. А холл ресторана большой, там места много, там…
Нет ее там! Нет той, из-за которой ему сейчас больно и плохо.
- Побегай, — проговорил, отпуская дочь.
А сам отошел к дальней стене. Там было сплошное остекление, но не до пола. Вдоль широкой подоконной части низенькая лента батарей отопления. В одном месте был разрыв. Там он и устроился. Присел, уперев локти в колени, и замер, глядя в пространство.
Сердце как проклятое грохотало и сжималось в груди. А перед глазами опять Марина, губы ее улыбающиеся, и как она поворачивает голову и смотрит на этого ублюдка, Дмитрия Ярцева. Красивая, счастливая.
А он за бортом жизни, бл***! Почему так?!
Резко дернулась грудная клетка, стало больно дышать от обиды и злости.
Курить ему надо было. Курить, срочно! Но Веронику не с кем было оставить. А она носилась по холлу, кричала:
- Смотри, как я могу! Смотри на меня, папа!
Он кивнул.
И отвернулся в другую сторону. И тут девочка подбежала, полезла к нему и зашептала, округляя светлые глазки:
- Я писять хочу, папа! Па-па!..
Он, не понимая, глянул на ребенка, потом, словно вынырнул из толщи воды, очнулся.
- Пойдем, я отведу тебя.
Куда? В зал к Вике? Нет, туда было нельзя, он бы просто не вынес. Он отвел девчушку в туалет. Плевать, что в мужской! Не в женский же. Тем, кто на него посмотрит как-то не так, он сейчас готов был морду набить. Заткнулись все, никто не пикнул. А он завел малышку в кабинку, помог спустить штанишки и колготы и усадил на унитаз.
- Давай, — сказал. – Делай свое дело.
И вот пока она там сидела на горшке, такая крохотная в своем пышном платьице, его накрыло окончательно. А… как это было ужасно. Он просто задыхался, что-то горячее и болезненное рвалось из него, но не доходило до глаз, испарялось по дороге, и от этого было еще больнее.
Сожаления, мать их. Сожаления! Горькие и отвратные. И осознание, что это теперь с ним навсегда, до конца его дней. Потому что у сожалений нет срока давности. Сколько бы ты ни вспоминал момент, когда ошибся, свернул не туда, они останутся такими же яркими, разъедающими душу. Прошлое ушло, и твоя ошибка, твой упущенный золотой шанс — все там. Ничего не вернуть и не исправить.
Ребенок давно уже свое закончил и как смог оделся, а он присел на стульчак и зажал лоб ладонью. Резкий рваный вдох, еще и еще. Девочка ластилась к нему, заглядывала в лицо:
- Папа, почему ты плачешь?
- Я не плачу. - Он провел по лицу ладонью, стирая эмоции.
Если бы так же можно было убрать ту почти физическую боль, которая теперь выжигала его.
И нет, в зал Богдан не пошел. Он снова устроился на том приступочке у стены. А Вероника теперь вертелась рядом и то лезла к нему, то начинала шлепать по подоконнику ладошками. В конце концов, втиснулась к нему на колени, щебетала что-то, Богдан почти не слышал.
И вдруг над ухом раздалось:
- Не помешаю?
Он вскинул голову. Рядом стоял Захар Проничев, вертел в пальцах незажженную сигарету. Если бы тот сейчас хоть слово сказал, Богдан сорвался бы на него точно. Но Захар Проничев показал жестом на дверь вестибюля и поморщился.
- Покурим? Скучно одному.
Богдану так захотелось курить, просто адски. Но с ним Вероника.
- Не могу сейчас, — усадил плотнее маленькую дочку на колени.
Захар понимающе кивнул, глядя на ребенка:
- Повезло тебе, есть для кого жить.
***
А он… Просто так вышло, что Захар впервые увидел рядом Наталью и с ней приемную дочь Марины. И вдруг понял, что Дарья, она же почти копия той Натальи, только совсем молодая.
Его разом вытолкнуло в то время, когда они с Натой были молоды. И счастливы безумно. Затопило. Потому что у тех чувств срока давности нет. Сколько бы тебе ни было лет, они всегда будут иметь ту же силу.
