Мой предприимчивый Викинг (СИ) - Булгарина Марина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Олеся исподлобья посмотрела на меня.
- Кузнецов, прижми задницу. Мирославе может понадобиться наша поддержка. Неизвестно чем у них там всё закончится. К тому же, ее мама всё еще здесь, - перешла жена на шепот, сделав при этом выразительные глаза.
Я естественно всё понял без лишних уточнений и послушался, присев обратно на стул. Тут же придвинулся ближе к жене, жадно сгреб ее в охапку, притягивая к груди, и нежно поцеловал в висок.
Моя любимая малышка...
Олеська в ответ прижалась ко мне и игриво куснула за скулу.
Мягкий рык подкатил к горлу, когда я зарылся в белокурые волосы жены носом.
- Я соскучился, - признался тихо ей на ушко.
Олеся рассмеялась и щелкнула меня по носу.
- Позже, - пообещала она, коварно улыбаясь, - А пока...
Послышались шаги из коридора.
-... терпи.
Я тоскливо вздохнул, неохотно разжав объятия, и быстро отодвинулся от жены на приличное расстояние. Хмуро проводил тонкую фигуру мамы Мирославы взглядом.
Ирина Михайловна пребывала в удивительно-приподнятом настроении всё это время. Зять явно произвел на тещу более чем замечательное впечатление, а всё остальное, уверенно считала она, пустые мелочи, о которых и говорить не стоило. Что примечательно... и немного странно, учитывая, что ее дочь не разделяла радости и восхищения Ирины Михайловны. И пришла в чистейшую ярость после открытого заявления Богдана о том, что он намерен жить теперь у нее дома, да и к тому же, что ему необходимо будет в обязательном порядке на этих выходных представить новоиспеченную супругу на каком-то там вечере снобов, по работе. Мирослава тогда на минуту замолчала, переваривая, потом обвела всех нас тяжелым мрачным взглядом, и лишь после рявкнула на Воронцова, чтобы тот шел сейчас же следом за ней. А дальше... а дальше как итог - бьют то, что колотится и не прикручено к полу, и кричат так, как не песочат друг друга даже... сапожники? Ох уж эти темпераментные натуры... любят ведь друг друга, видно же.
Мама Славика присела к нам за обеденный стол и принялась барабанить ногтями о столешницу в задумчивости, глядя при этом рассеянно в одну точку. На губах женщины гуляла шальная улыбка. Складывалось впечатление, что Ирина Михайловная пребывала в какой-то своей параллельной вселенной, где всё всегда и во всем и у всех хорошо. Особенно у нее.
Мама Славика в принципе весь этот час посвятила духовности: порхала по этажам, прихорашивалась и делала многочисленные личные звонки. Да, эта женщина была неординарной и сложной для понимания. Я никак не мог ее раскусить! Невозможно было предугадать, что ей взбредет в голову в тот или иной момент. Мотивы ее поступков - тем более скрыты за темной завесой.
А как Ирина Михайловна выглядела в свои сорок девять... даже не верилось. Действительно, в ее случае возраст - это лишь цифры.
За стеной опять послышался крик...
***
Мирослава
- Зачем ты врал? Чего ты этим хотел добиться?!
- Я не врал, просто недоговаривал.
- Это одно и то же! Ладно. Хорошо. Но я не понимаю, зачем ты втянул в это дело журналистов?! Я. Я. Я! В газете! Ты и я! Немыслимо. Боже ты мой! Мог бы хотя бы морально подготовить к подобному.
- Я рассказал? После того как ты объявила, что не хочешь выходить замуж, и в особенности за меня?! И, кажется, - Богдан указал на ковер из осколков на полу гостиной, обвел руками общий вид: разбросанные диванные подушки, растоптанные цветы, перекошенные шторы, перепачканные стены... - мы уже выяснили данный вопрос. А по поводу «предупредить». Когда бы? Ты в день нашей свадьбы обозвала меня "бездомным псом" и вышвырнула! Но я тебя не виню...
Моё терпение закончилось ровно в тот момент, когда Богдан переступил порог моего дома со всем своим чертовым багажом из вещей и проблем.
- Давай подадим на развод и всё!
- Какая чууудная идея... - протянул он ехидно, - Журналисты в два счета разнюхают, что мы напились, поженились и развелись в течение нескольких дней. Но хорошо, я сделаю, как ты скажешь.
Он демонстративно начал подходить к домашнему телефону.
- Можно? - поднял трубку.
- Что? Что ты делаешь?
- Позвоню в редакцию этой газеты. Скажу, что они ошиблись...
Эта идея напугала меня.
- Богдан...
- ... или ошиблись мы, - он начал постукивать пальцем по подбородку, всем своим видом показывая, как старается принять нужное решение, - Что же сказать? - посмотрел на меня.
- Нет. Нет... положи, положи этот телефон, Богдан. - я тряхнула волосами, - Я не хочу причинять тебе боль. И еще большие проблемы, - про то, что решение этих проблем мне искать и не пришлось бы, если б в моей жизни не появился совершенно конкретный мужчина, я умолчала.
- Точно? - он прищурился, - А может это ты сама и прислала снимки в газету?
- Во-рон-цоов... - угрожающе оскалилась я, глазами выискивая, что бы еще разбить такого, и желательно об его тупую голову.
- Что? - ухмыльнулся он, заодно оглядывая весело разгромленный интерьер; затем он посмотрел на меня с высоты своего роста. Большие пальцы в карманах, а вес Богдан перенес на одну ногу - поза одновременно самоуверенная и расслабленная. Ничего сексуальнее в жизни не видела. - Больше тут нечего разбить, малышка?
- Нет, тут, по-моему, все разбили. Идем на кухню, - и я действительно развернулась.
Богдан запротестовал.
- Ладно, я просто пошутил. Что ты делаешь? Куда ты?
- Ухожу!
- Но это же твоя гостиная, твой дом...
- Теперь ты понимаешь, насколько я зла!? Мне надо что-то разбить, или я буду калечить тебя!
И я вышла. Но тут же, увидев мамино счастливое лицо и встревоженные друзей, резко развернулась на сто восемьдесят градусов и вихрем ворвалась обратно в гостиную.
Богдан стоял там же, где я его оставила, и понимающе ухмыльнулся, отмечая мое возвращение.
- Я вернулась, чтобы сказать, - пыхтела я через нос разгневанным драконом, - что ты ненормальный, хам, лжец, грубиян и мужлан!
- А кроме этого?
- Ты еще и позер. И извращенец! Преследователь! Псих!
- Понял. Ты в меня влюбилась.
- С ума сошел?! - фыркнула я в сторону, откидывая пряди волос от лица, - Я тебя совсем не знаю! Точнее знаю о тебе именно то, что сказала. Ты же всё время играешь со мной!
Глаза Богдана предупреждающе сверкнули. Его голос прозвучал тихо, но колко.
- Есть разница между «иметь опыт» и «играть». Я не делаю зарубки, коллекционируя женщин. И для меня это не обыденное дело. Я никогда не играл с тобой!
- Но у тебя наверняка было много женщин, - настаивала я, проигнорировав его откровение.
- Что, по-твоему, «много»? Какое число мне нельзя было превысить?
Задетая ноткой презрения я сказала:
- Я пытаюсь донести до тебя, что близость для нас значит разное. Такие отношения для меня впервые, не говоря уже о том, что я первый раз сплю с кем-то после Антона. У нас с тобой даже не было ни одного свидания. Может, ты и не считаешь, что играешь, но в сравнении...
- Впервые после Антона? - в тревоге посмотрел на меня Богдан.
Пожалев, что сорвалось с языка, я коротко бросила:
- Мой жених. Бывший. Ты же помнишь, вы встречались в ресторане. Мы были помолвлены, потом расстались. Неважно. Всё это я рассказывала. Я считаю...
Я застыла, когда Богдан стал ко мне медленно приближаться.
- Когда? - настаивал он.
- Что «когда»? - Я начала пятиться, выставив вперед руки, - Богдан, буферная зона...
- Когда ты последний раз спала с ним? С кем-то вообще? Имею в виду, до меня.
Он взял меня за руки. Я отступила еще на шаг, пока не наткнулась на книжные полки, теснимая его большим телом.
- Пусти, - еле слышно попросила я. Мой взгляд метался. Я старалась смотреть куда угодно, только не прямо на Богдана. - Пожалуйста.
Богдан был безжалостен.
- Год? - Пауза. - Два? - Три? - Поскольку я молчала, он гладил мои плечи, и от теплоты его ладоней я покрылась гусиной кожей. - Больше трех? Неужели... со школы?!
