Больные ублюдки (ЛП) - Коул Тилли (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Я закашлялся и судорожно втянул в себя воздух.
— Мне нужно, чтобы ты вернулась.
Прямо перед ее глазами я достал из жилета карманные часы, поднёс их к уху и прошептал:
— Тик-так.
А потом я погрузил ее под воду.
Ухватившись двумя руками за ее шею, я держал Куколку под водой. У нее из ее носа шли пузыри, но она по-прежнему не двигалась...
Пока у нее не дернулась нога. Мой взгляд метнулся к ее ноге, и я сильнее вцепился ей в шею, удерживая ее под водой.
— Спускайся в кроличью нору.
У Куколки пошевелилась рука. Ноги заскользили по ванной. Сначала это были лишь незначительные движения, затем она схватила меня за руку. Я увидел, как в ее тело потихоньку возвращается жизнь, и у меня загорелись глаза.
— Спускайся в кроличью нору! — заорал я, когда она накрыла ладонями мои руки и принялась царапать мне кожу.
Я еще сильнее толкнул ее под воду, пока Куколка не коснулась головой дна ванны.
Она начала отчаянно барахтаться. Она билась всем телом, сражаясь с той черной дырой, которую ей нужно было преодолеть, чтобы вернуться ко мне. Увидев, как она мне сопротивляется, я почувствовал в глазах слёзы, всё вокруг стало размытым.
— Освободись! — закричал я. — Давай же! Вернись ко мне!
Но Куколка боролась до самого конца, пока не выбилась из сил. Пока хватающие и царапающие меня руки не ослабли… и не скользнули вдоль ее тела.
Идущие у Куколки из носа пузырьки исчезли, и она снова стала безжизненной.
Я рывком вытащил Куколку из ванны и положил на кафельный пол. Я выдохнул ей в рот и принялся нажимать ладонями ей на грудную клетку. Я давил и давил ей на грудь, пытаясь вернуть ее к жизни своим дыханием. Ее кожа побледнела, мокрые волосы прилипли к лицу.
— Вернись! — повторял я, надавливая руками ей на грудь. — Вернись! Это, бл*дь, приказ!
Куколка подскочила на полу, кашляя и отплёвываясь водой.
— Куколка! — воскликнул я и откинул с её лица волосы.
Она открыла глаза.
— Кролик, — испуганно вскрикнула она.
Затем окинула себя взглядом и закричала. Она начала колотить себя по рукам и ногам.
— Я слишком большая! — выкрикивала она, широко распахнув глаза и шаря по комнате безумным взглядом. — Двери! Я не могу пройти сквозь двери!
Я сорвал у нее с шеи флакон со своей кровью и вынул зубами пробку.
— Пей, — приказал я.
Я откинул ей голову назад и влил кровь ей в рот.
Несколько случайных капель скатились у нее с губ. Она сглотнула, а потом выпрямилась. Посмотрела на свои руки и ноги.
— Это сработало! — закричала она совсем как в тот первый раз, когда я вернул ее себе.
— Это сработало! — снова сказала она, но ее глаза заволокло тьмой.
Её недолгая радость сменилась самым что ни на есть злобным взглядом.
— Бармаглот, — холодно сказала она. — Это он со мной сделал.
Куколка поднялась на ноги. Она была вся мокрая, по подбородку у нее стекала кровь.
— Где он?
— Вон там, — ответил я, указав на соседнюю комнату.
Я встал на ноги, не в силах отвести взгляд от красоты охваченной гневом Куколки, которая была полна решимости заставить этого человека заплатить за то, что он разрушил ее жизнь.
Взмахнув светлыми волосами, Куколка вылетела из ванной комнаты. Я быстро последовал за ней, не желая упустить ни секунды этого убийства.
Куколка посмотрела на распятого на полу Бармаглота. Я увидел, как он поднял на нее свои глаза. Он хотел было что-то сказать, но не успел он и рта раскрыть, как к нему бросилась Куколка и, оседлав его, выдернула у него из плеча нож. Она не раздумывала. Даже не успев вздохнуть, она принялась яростно вонзать в него нож. Она колола, и колола, и колола, не останавливаясь. Она без устали кромсала лежащего на полу мужчину, и в ее глазах не осталось ничего, кроме желания убивать.
Она потрошила его до тех пор, пока совсем не выбилась из сил, и ее отчаянно молотящие руки, наконец, ее не подвели. Она обрушила на него более пятидесяти ударов.
Вся залитая кровью, Куколка упала с Бармаглота, теперь уже мертвого от руки своей бывшей жертвы. Его кровь разливалась по полу.
Куколка хватала ртом воздух, карабкаясь назад. Сквозь ее затруднённое дыхание начали пробиваться рыдания, и вскоре они заполнили собою всё пространство. Куколка дрожала всем телом, её грудь сотрясалась от всхлипов. По щекам текли слёзы.
И тут она увидела меня. Она кинулась ко мне и прижалась к моим ногам.
— Кролик…ты пришел за мной, — плакала она, крепко обхватив мои ноги.
Она уронила голову и уткнулась мне в колено.
— Спасибо — прошептала она. Её голос стал глухим и надтреснутым. — Кролик... ты пришел за мной. Освободил меня из комнаты со множеством дверей… Спасибо тебе... спасибо… спасибо…
Она мне поклонялась. Мне, своему Богу, своему господину… тому, кому она теперь принадлежала всецело и окончательно. Она рыдала и рыдала, оседая на пол. Но я просто не мог этого вынести. Не мог видеть ее жалкой и униженной.
Моя Куколка не была какой-то грёбаной рабой.
Она была моей богиней, моим чертовым солнцем.
Я наклонился и приподнял пальцем ее подбородок, велев ей посмотреть на меня. Ее глаза были опущены, и она покорно подчинилась моему прикосновению. Я покачал головой. Жадно ловя взглядом каждое мое движение, Куколка ждала, терпеливо ждала, когда я заговорю.
— Королева ни перед кем не преклоняется, — произнёс я, и Куколкино лицо прояснилось.
Оно засияло светом и живыми красками.
Куколка была создана для ярких цветов.
Наклонившись, так что наши глаза оказались на одном уровне, я добавил:
— Особенно перед своим королём.
Куколка порывисто вздохнула и прыгнула в мои объятья. Она поцеловала меня, впившись губами мне в рот. Обхватив меня за шею, она целовала меня и целовала. И не отпускала до тех пор, пока вдоволь мною не насытилась.
Моя кукольная королева в синем платье.
Я держал ее, пока она не отстранилась. Ее глаза широко распахнулись, и дыхание стало частым. Она отпустила меня и встала на ноги. Куколка молча подошла к распластанному на полу убитому Бармаглоту. Сняв у него с шеи галстук, она окунула ткань в растекшуюся вокруг него кровь и принялась выводить на стене буквы. На этот раз «БОЛЬНЫЕ УБЛЮТКИ» были написаны тёмно-красным, написаны его кровью. Его кровь в уплату за преступления, которые он совершил за все эти годы. Куколка потянулась к его плечу и выдернула мой клинок. Она достала из корсета промокшую карту и положила её ему на лоб.
Туз червей.
Куколка уставилась в его лицо, застывшее теперь в маске смерти. Она стояла так несколько долгих минут. Потом повернулась ко мне.
— Это тебе, — произнесла она и вручила мне мой клинок.
Я вложил его в трость, не удосужившись очистить.
Мне хотелось, чтобы кровь Бармаглота подольше украшала лезвие моей трости.
— Я устала, — внезапно объявила Куколка, и в ее сладком голосе мелькнул проблеск какой-то новой грусти.
Она взяла меня за руку. Ее пальцы все еще не согрелись.
— Пойдем, Кролик. Я больше не хочу здесь оставаться.
Куколка потянула меня к двери, но я провел ее через дом. Мы быстро приняли душ в обнаруженной наверху ванной комнате, смыв с кожи загаженную кровь Бармаглота. Мы выстирали свою одежду, не волнуясь о том, что потом она будет влажной. Снаружи стояла жара. Мы бы быстро обсохли.
Когда мы закончили, я привел ее к машине. Мы отъезжали от дома в полной тишине, не включая музыку. Куколка свернулась калачиком на заднем сиденье, завернувшись в мой пиджак. Прошло всего несколько минут, и она провалилась в сон.
Пока я ехал, то смотрел на нее чаще, чем на дорогу. Она попросила меня отвезти ее прямо в мотель. Но мы направлялись в другое место. Куколка в любом случае заслужила то, что я собирался для нее сделать. Но после сегодняшнего вечера я позабочусь о том, чтобы она была от этого в полном восторге.
Однако ее восторг — ничто по сравнению с тем, в какой восторг она приводила меня.
