Замужем за олигархом - Лобановская Ирина Игоревна (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Почему люди придают так мало значения кровному родству? — думал Михаил. Зато когда придают — какая это могучая сила! Голос крови… Но с другой стороны, опираться на него очень опасно. Вот потерял всех родных — и словно сам умер.
Акции, проценты, дивиденды… Это надежнее. Нефть приносила огромный доход. Земля России была богата и не скупилась делиться своими ценностями.
В России не так давно умные головы отменили все ГОСТЫ и технические нормы абсолютно на всю промышленную продукцию согласно Закону о техническом регулировании. И на колбасу, качество которой отныне грозило покупателю рвотой и поносом, и на авиационную технику, ставшую отныне несовместимой с жизнью пилотов и пассажиров. Авторы закона позволили себе смелое, прямо-таки рискованное предположение, что у бизнесменов есть совесть.
Но совесть им давным-давно заменила наглость, ставшая лучшим, проверенным многими поколениями средством в борьбе с законами. Любыми. Как писанными людьми, так и не писанными. И всегда находилась плотная надежная ширма, за которую можно было в любой момент спрятаться, чтобы обойти самые простые законы человечности. Вовсе не задумываясь над этим, многие бизнесмены запросто переняли мышление и логику преступников. И были вполне довольны.
Эти законы… Если бы люди хотя бы предполагали, представили себе на минуточку, как говаривал Дронов, как делаются сосиски и законы, они бы никогда не брали в рот первые и не выполняли бы вторые.
— Без совести жить — не жить. Друг дружку переколотим, — повторяла бабушка. — Жить надо не по понятиям, а по совести!
А Каховский работал. Все яростнее и безумнее. Теперь у него появилась заветная цель в жизни — сын… Ребенок, которого он так ждал, о котором он столько лет мечтал, пытаясь найти ему замену в Алине… И ведь почти нашел…
Бизнес Михаила стремительно приобретал значение и вес. Его фамилия замелькала на страницах газет и журналов, его лицо уже почти не сходило с экранов — скромно одетый, с застенчивой улыбкой, всегда небритый человечек с рыжеватой челочкой… Строго продуманный имидж… Олигархическому миру град-столицы и всей России целиком пришлось нехотя потесниться и пропустить вперед столь решительно и твердо шагающего новичка. Каховский стал все чаще и чаще летать за рубеж, и тут ему очень пригодилось умение неплохо говорить по-английски. Эх, дядя Наум… Как ты был прав, нанимая учителей для племянника… Михаил стал ходить медленнее, с чувством собственного достоинства, разговаривать жестко, безапелляционно, даже слишком резко. Он абсолютно перестал сдерживаться, решительно отбросил все тормоза и поводья и начал откровенно хамить направо и налево, в безграничной уверенности, что ему теперь дозволено все. Слух об эрудиции, интеллекте и неприятной властности Каховского распространялся со скоростью звука.
Жизнь менялась стремительно и неудержимо, порождая и подсовывая Михаилу множество различных проектов. И теперь любой из них он подвергал суровому и жесткому рассмотрению бюджетной комиссии, заседавшей у него в голове. Они же вместе — его голова и эта комиссия — разработали гениально-мошеннический проект разорения нескольких крупных компаний. И разорили их таки вконец…
Просить у него пощады, милости, отсрочки платежей считалось абсурдом. Все равно что пробовать умолять змею подождать кусаться…
Каховский улыбался своей прежней милой и застенчивой улыбкой. Он уже отлично знал стоимость жизни, понимал, к чему обязывает его громкое имя, а потому его нимало не беспокоило, что о нем думают другие.
Типичный невротик, он не терпел, когда ему противоречили, никогда не шел на уступки, никакие возражения не могли его остановить, слова «нет» для него не существовало.
Он вдохнул, наконец, воздух победы. Это был совсем другой воздух… он заставлял действовать, думать, делать дело… Пахло деньгами, большими деньгами — кто выдумал, что они не пахнут? И каким обольстительным казался Каховскому этот запах…
Когда в начале девяностых был брошен призыв «обогащайтесь!», когда ушлые денежные людишки метнулись скупать по дешевке заводы и нефтяные вышки, Каховский тоже не растерялся.
В те золотые времена, чтобы стать богатым, требовалось не так уж много ума, просто наличие некоторых способностей и хитрости, но зато много денег. Но их тогда у Каховского не было. И тогда… Тогда случилось то, что он довольно успешно скрывал от всех. Хотя некоторые все-таки прознали об этом позже. Но в те золотые времена Михаилу уже все стало сугубо фиолетово. Он рвался завоевать мир. И в начале девяностых обратился за помощью к Даше. Точнее, к ее всесильному мужу.
В то время звезда Валентина Аленушкина горела особенно ярко. Благодаря его тесным связям и дружбе со знаменитыми и великими.
ГЛАВА 27
Каховский никогда не признался бы третьей жене, что продолжает видеться с Алиной. Правда, их отношения после развода с Натальей осложнились, девочка стала дерзить и смотреть на бывшего отчима, которого по-прежнему называла папой, вызывающе. Но однако… Однако расстаться они не сумели.
— А что такое акции? — спросила недавно Алина Каховского.
Он объяснил, как они продаются и собираются таким образом деньги. А затем… он хотел сказать: «Деньги возвращаются сторицей после раскрутки предприятия в виде дивидендов». Но Алина с саркастичным раздражением четко закончила фразу за него:
— …с этими деньгами спокойно смываются! Урвать да удрать — главный девиз олигархов!
— Ну зачем ты так… — пробормотал Каховский.
— А зачем богатые люди? Ведь им уже ничего не надо, все нашли, думать не о чем. Когда все есть — что делать? — Алина смотрела прямо ему в лицо.
Она явно повторяла чьи-то слова. Мама говорит?..
Михаил вспомнил, что хитрая Наталья рассказала ему недавно, что дочка все время разыгрывает такую ситуацию: Барби без конца своего мужа то под замок запрет, то скалкой поколотит.
— Ну что же твоя Барби так постоянно со своим мужем поступает? — удивилась Наталья. — Муж вообще-то в семью деньги приносит!
Алина посмотрела на нее насмешливо:
— Да ладно, «деньги приносит»! Чего врать? Нашего папы сколько времени нет! Какие деньги? И вообще — где он, мама?
После попытки убрать Валентина Михаил совсем сник.
Аленушкин был полезен — весьма ценное качество в наши дни. Не слишком добрый, не особенно разборчивый в методах и приятелях, не больно чистый на руку, не очень честный, не так чтобы искренний… Но удивительно полезный. Именно всеми этими своими качествами.
Наполовину мошенник, наполовину дурак, думал о нем Михаил.
Когда ему опостылела зубная паста и дурацкие прозвища Натальи — то зубочист, то торгонавт, — когда тесть уже не слишком мог помочь, зато продолжал усиленно подогревать честолюбие зятя, вот тогда и вспомнил Каховский об Аленушкине. О его звезде журналиста, ярко пылающей на газетных горизонтах.
И решился, собрался с духом и набрал номер Валентина. Как давно это было… Но память хранила все детали тех дней.
— Дружишка, где же ты столько времени пропадал? — искренне обрадовался Аленушкин. — Это не есть хорошо! А я уж стал Дашку о тебе выспрашивать…
Каховский с трудом, сбиваясь на каждой фразе, путано изложил свою просьбу. Ему хотелось подняться на самый верх, где раздают призы ни за что в виде мощных компаний и российских предприятий.
— Ты вовремя возник, — выслушав, объявил Валентин. — У меня как раз недавно появился чудесный ход конем. Могу помочь. Ты умеешь жарить шашлыки?
Фиолетовая жуть… Михаил стал раздражаться.
— Никогда не пробовал…
— Тум-тум-тум… Так вот в ближайшую субботу и попробуешь, дружишка! Поедешь со мной на дачу к одному большому дяде. Он может все. Прямо нет словей! Там больше помалкивай, это ты умеешь, и вообще не возникай… Жизнь — это всего-навсего поддержание порядка в окружающем нас хаосе. Я все сделаю за тебя. А ты потом вставишь необходимые детали.
Там, на привилегированной дачке за высоким забором, Миша действительно жарил на мангале шашлыки под руководством веселого охранника, терпел его насмешки и подавал шампуры к столу, за которым сидели хозяин дачи и Валентин. Через полгода с помощью этого коттеджного господина Каховский стал открывать фирмы, одну за одной, которые приносили немалые доходы. Потом этот вершитель судеб помог Михаилу с покупкой акций… И если бы не те шашлыки… Если бы не Валентин… Кто бы мог подумать…
