Френд-зона - Аврора Белль (книги бесплатно без регистрации txt) 📗

Ну, никогда!

Я симулировала печаль.

Но моя подруга права. Я — полный отстой, когда больна. Веду себя как пятилетний ребенок.

Ник поймал меня в медвежьи объятия. Он такой теплый. Мой насморк напомнил о себе, и я почти уверена, что мои сопли попали на него. Я сказала в нос:

— Не обнимай меня, малыш, ты заболеешь.

Он погладил мою спину.

Так приятно.

— Не беспокойся обо мне, дорогая, — он притянул меня назад и поцеловал в нос: — Я никогда не болею.

Это подводит нас к сегодняшнему дню.

Я больше не больна и чувствую себя прекрасно. Думаю, это был просто вирус, который прошел за сутки. Теплые объятия Ника и бесконечный чай, который он давал мне вчера, кажется, сработали.

Рано утром я получила MMS-сообщение. Оно от Макса и подписано: «Око за око».

Это фото Ника.

Фотография сделана около дюйма от его спящего лица. Его рот широко открыт, потому что ноздри заткнуты тканью. Концы которой свисают до его рта. Капли пота скатываются по лбу.

Да.

Мистер Я-Никогда-Не-Болею.

Мое тело дрожит от беззвучного смеха, и я сохраняю изображение Ника на мой телефон, чтобы видеть всякий раз, когда он звонит мне.

Я слегка стучу в дверь спальни Нат и говорю ей, что буду присматривать за Ником сегодня. Она кивает, и я оставляю свои ключи на тумбочке. Затем звоню Максу и говорю ему, что сегодня он отвечает за «Белого Кролика». Он говорит весело:

— Да, мэм.

Я упаковываю сумку и вызываю такси.

Время, чтобы позаботиться о моем мужчине. 

По дороге к Нику я прошу таксиста остановиться в нескольких местах.

Во-первых, я останавливаюсь в аптеке и беру сироп от простуды и аспирин. Следующая остановка в супермаркете, где я беру спортивные напитки, которые содержат электролиты, ромашковый чай, мед, лапшу и овощи. Моя последняя остановка у мясника. Я спрашиваю у него курицу, говядину и крылышки индейки. Странное сочетание, я знаю.

Макс сказал мне, что он оставил ворота открытыми для меня, поэтому, когда я приезжаю к дому, я еду прямо к нему. Раскладываю все на кухне, беру спортивные напитки и отправляюсь в комнату Ника.

Медленно открывая дверь, я заглядываю внутрь. Он поднимает голову и стонет:

— Ты худшая девушка. Мы не друзья больше.

Я хихикаю и иду, чтобы сесть рядом с ним на кровать. Он действительно выглядит плохо, бедняжка.

Используя ладонь, чтобы проверить температуру на лбу, я говорю:

— Поменялись местами, милый.

Он закрывает глаза в блаженстве, когда мои холодные ладони касаются его щек и лба. Он говорит:

— Ха-ха. Ты такая смешная, ты подарила мне болезнь. Глупышка.

Я думала, что я ужасна, когда больна. Ник даже хуже, чем я, когда болеет, и он чертовски капризный. Но он восхитительно капризный.

Бедный малыш.

Я стягиваю одеяло с него и накрываю простыней, затем возвращаюсь на кухню, чтобы принести аспирин и микстуру от кашля, чтобы мой пациент принял их.

Я заставляю его принять аспирин, который он действительно не хочет, и показывает мне это, глубоко вздыхая.

Улыбаясь, я вытираю его лицо холодной влажной тканью и запускаю пальцы в его грязные волосы.

Он шепчет:

— Так хорошо, детка.

А потом он засыпает и начинает храпеть.

Вот это да. Ему хуже, чем мне было вчера. Но он сказал, что никогда не болеет, так что, возможно, это расплата за годы без болезни.

Дом немного нуждается в уборке, чем я и занимаюсь, после, всю оставшуюся часть утра, провожу с Ником, убеждаясь, что он принимает аспирин и сироп от кашля каждые три часа и протираю его лицо и руки холодной влажной тканью.

В начале второй половины дня я начинаю готовить суп. К счастью, нахожу кастрюлю для супа. Уверена, что готовит мама Ника, потому что я не видела, как Ник или Макс готовят суп.

Я бросаю мясо и овощи, заливаю холодной водой и включаю конфорку. Я жду, пока закипит, и снимаю пенку каждые десять минут. Через час варки на медленном огне, это выглядит так, как я хочу, и я выключаю конфорку. Я переливаю суп в другую кастрюлю, очищаю индейку от жира, нарезаю мясо на маленькие кусочки и бросаю его в бульон. Я беру две вареные морковки, разминаю их вилкой и добавляю тоже. Ставлю бульон кипеть снова. Добавляю воду, немного томатной пасты и приправы по вкусу, затем ломаю лапшу и бросаю туда же. Всё готовится вместе в течение десяти минут. И вуаля!

Лекарство от любой болезни... как делала моя мама.

Руки обвиваются вокруг моей талии, и я взвизгиваю. Я чувствую, как Ник усмехается в мою шею.

Я кричу:

— И так каждый раз!

Мужчина бесшумно подкрадывается, как пантера, даже когда он болен!

Я рада видеть, что к нему возвращается нормальный цвет лица. Его лоб холоднее тоже.

Ура!

Я спрашиваю тихо:

— Чувствуешь себя немного лучше?

Он кивает и смотрит в кастрюлю. Затем похлопывает себя по животу и говорит:

— Это хорошо пахнет. Я немного голоден.

Ура!

Его аппетит вернулся тоже. Должно быть, это был суточный вирус, как у меня.

Говорю ему, чтобы сел на диван, и я принесу ему поесть. Он садится, и я наливаю две миски супа.

Я проголодалась, пока заботилась о нем.

Осторожно, как могу, несу миски к нему, сажусь и мы едим.

Он издает шум, когда есть то, что любит. Все, что я слышу это стоны и «мммм». Я ухмыляюсь, глядя в свою миску.

Он понятия не имеет, как очаровательно ест.

Внезапно, я выпрямляюсь.

Сказать ему?

Я колеблюсь.

Внутри меня идет борьба, я выпаливаю:

— Итак... у меня была дочь.

Тело Ника застывает рядом с моим.

Чтобы избежать его взгляда, я играю ложкой в миске и продолжаю спокойно:

— Ей было бы пять в этом году. Ее звали Миа. И она была красива, Ник. — Мое горло сковывает эмоциями, и я шепчу: — Так чертовски красива, Ник. Ты бы полюбил ее.

Мои глаза застилает туман, и нос покалывает. Мне тяжело совладать с эмоциями, но я делаю все, что могу.

Почему я думала, что это была хорошая идея?

Миска супа бренчит, когда он ставит ее на стол, прежде чем притягивает и обнимает меня.

Его губы напротив моего лба, он тихо спрашивает:

— Что случилось с Миа, детка?

Замирая на секунду, чтобы унять боль, которая оседает в моем солнечном сплетении, я прочищаю горло и отвечаю:

— Мама взяла ее на утреннюю прогулку. Они делали это каждый день. Миа была в коляске, и они переходили по пешеходному переходу, когда автомобиль врезался в них. — Воспоминания об этом ужасном событии проносятся в моей голове. Слезы заполняют мои глаза, и я шепчу хрипло:

— Мама, должно быть, увидела его в последнюю секунду, потому что оказалась между машиной и коляской. Но это не сыграло роли, потому что подросток, который врезался в них, был в шоке и не смог затормозить вовремя. Он тащил их какое-то время. Он писал сообщение и вел машину, даже не смотрел на дорогу, Ник. — Рыдания сотрясают меня.

— Несмотря на это, мама жила еще в течение трех дней, прежде чем перестала бороться. Мой ребенок умер на месте происшествия. Оказывается, она тоже родилась с гемофилией. Она унаследовала ее от меня. И она истекала кровью в своей гребаной коляске, Ник. Мой ребенок отправился на утреннюю прогулку и умер. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы сойти с ума, это то, что моя мама где-то в облаках с Миа. Коляска оказалась под передним бампером. Я должна была хоронить мою девочку в закрытом гробу. — Мои воспоминания прорываются. Я качаюсь и выдавливаю из себя:

— Правой стороны ее красивого лицо просто не было, Ник. Ее гроб был розовый и такой крошечный. Никого не должны хоронить в таком крошечном гробу. Джейс даже не явился на ее похороны. Я провела несколько месяцев, мучаясь от кошмаров о последних мгновениях Миа. Неужели она понимала, что происходит? Как долго она испытывала ужасную боль, прежде чем умерла? Я пребывала в тревожном состоянии. Потом появились панические атаки. Был короткий промежуток времени, когда я думала, что мне нужно лечь в лечебницу чтобы контролировать свое горе. Каждую ночь в течение нескольких месяцев я ложилась спать и просыпалась, слыша плач и крики Миа. От отчаяния я царапала уши и вырывала клоки волос, прося и умоляя их прекратиться. Это было все в моей голове, но так реально. Ничто не могло заглушить их.