Беременна от бабника (СИ) - Лорен Лена (читаем бесплатно книги полностью txt, fb2) 📗
Склонившись надо мной, он замирает, так и не избавив мою грудь от сорочки. Кирилл смотрит на меня из-под длинных ресниц как-то чересчур хитро, а потом кулаками отталкивается от матраса и встаёт с постели, лишив меня своей приятной тяжести.
— Почему же это просто? Когда у меня было просто? Ни черта не просто! — говорит таким воинственным тоном, мол, сейчас что-то будет.
Он запрокидывает руки за спину, тянет толстовку за капюшон и снимает её, взъерошив свои выгоревшие на солнце волосы. Я ожидала увидеть умопомрачительно скульптурный и загорелый пресс, от которого из меня текут водопады страсти, но фиг мне, а не водопад. Под толстовкой на Кирилле надета ядовито-жёлтая футболка. Просто вырви глаз.
Кирилл тычет себя в грудь, выпячивает её колесом, мол, полюбуйся-ка.
Эпилог 2. Яна
"Выходи за меня, прелесть моя!" — написано на груди.
Ну как же?
Я заливаюсь краской смущения. Всякий раз, когда он проделывает подобное, я ощущаю себя маленькой девочкой, которой впервые признались в чувствах.
Кирилл вопросительно ведёт бровью, потому что язык я как всегда проглотила. Он картинно надувает свои губы, которые хочется целовать-целовать-целовать без остановки, и разворачивается спиной ко мне, демонстрируя надпись: "Пожалуйста, колючка!"
А вот это уже весьма неожиданно. Заморочился, он будь здоров. Даже становится любопытно, что за всем этим последует.
Подложив подушку под спину, я с упоением жду от него следующих действий, и они, естественно, следует незамедлительно. Ответа ведь всё ещё никакого не последовало.
Кирилл разворачивается ко мне лицом, пальцами поддевает резинку своих шорт. Испытывает мои нервы на прочность выдержанной паузой, заставив меня судорожно жевать губу. Он поигрывает бровями, а затем резко спускает шорты до самых щиколоток, оставаясь в одних боксерах, где на самом важном месте написано: "Да сколько можно уже? Просто скажи: да!"
Накрываю ладонями полыхающее лицо и заливаюсь громким смехом, хоть ответ уже и вертится на моём языке.
Но я уверена, что у Кирилла припасено ещё что-то. Самый главный козырь он оставил на сладенькое. Он, определённо, имеется. Я понимаю это сразу же, когда Кирилл начинает медленно разворачиваться ко мне спиной. Выставив свой крепкий зад, он двумя указательными пальцами обводит свои каменные ягодицы, на которых написано: "Ради всего святого! Выходи за меня!"
Он не пересатёт меня удивлять. Засмотревшись на любимого мужчину, я начинаю растекаться лужицей.
— Родной, а не кажется ли тебе, что с твоей стороны кощунственно упоминать святых на такой провокационной части тела? — подавляя блаженную улыбку, спрашиваю я.
Дыхание нарушается сразу же, когда Кирилл с видом хищника надвигается на меня.
Должно быть, у него в запасе имеется ещё один козырь, который он непременно опробует в действии.
Так и есть. Козырь, который не оставит мне никаких шансов.
Кирилл седлает меня. Он надёжно стискивает ладонями мои запястья, разводит руки в разные стороны. Дерзко, доставляя сладкую боль.
Лицом склоняется ко мне. Дразнит. Провоцирует, воспламеняет меня с каждой секундой всё больше. Кровь закипает, мозги превращаются в бурлящую лаву, когда он вжимается в мои губы. Прытко, не давая шанса вздохнуть.
Сладость теперь течёт по моим венам.
— Кощунственно отказывать мне. Правда, ну сколько можно уже, прелесть моя? — мурлычет он, щекочет шею кончиком носа, прокладывая дорожку поцелуев. — У нас детей скоро уже целая хоккейная команда наберётся, а ты всё никак решиться не можешь. По-твоему, ты до сих пор недостойна такого совершенства, как я, или я всё ещё не доказал свои серьёзные намерения?
— Вот наберётся хоккейная команда, так сразу выскочу за тебя, — тянусь к его губам, а руки норовят к боксерам.
Поддеваю пальцем резинку и просовываю ладонь, сжав ею твёрдый член. Глаза Кирилла вмиг наливаются засасывающей темнотой, но вместо того, чтобы дать мне возможность сделать ему приятно, он наглым образом отстраняется от меня.
— Так, руки прочь от будущей команды Ярцевых! — удерживая себя на кулаках, он склоняется над моим животом, прислоняет ухо к нему. — Ты слышал? Давай шустрее вылупляйся. У нас тут уже очередь образовалась, — он сводит брови к переносице, состроив сосредоточенную гримасу. — Что говоришь? Не хочешь? Это ещё почему? — Кирилл выпрямляется и разводит руками. — Наш сын ещё упрямее тебя. Он не согласен. Говорит, ещё не время.
— Я согласна, Кирилл, — прикоснувшись к его щеке, тихонечко произношу. — Согласна хоть сейчас выйти за тебя.
Не сдерживая своих эмоций, он выкрикивает ликующее "Ес", подпрыгивает с постели и проделывает кульбиты, совершив в воздухе несколько сальто подряд.
— Отбой, малой! Сиди там и не высовывайся, понял? — пальцем грозит животу на радостях и тут же хватает меня за руку. — Поехали тогда быстрее!
— Куда?
— Как куда? В часовню, я всё уже заказал. Только поторапливайся, наше время назначено на семь вечера.
— Так ты знал, что я соглашусь? — таращу на него глаза.
— Не знал. Я проделывал это заранее всякий раз, когда приходил к тебе с предложением, — на эмоциях он так быстро тараторит, что проглатывает кое-какие слова. Заставила же я его понервничать. — С Министром я уже накоротке, так что примет нас без лишней суеты.
Поражаюсь его скрытности и умению произвести впечатление.
Я ведь отказывала ему не потому, что видела какие-то проблемы, а потому что мне порой кажется, что я и впрямь его недостойна.
Не знаю, за какие заслуги мне достался такой замечательный человек. Он идеальный муж и идеальный отец. Идеальней не сыскать.
Часами бы смотрела за тем, как он играется с нашей дочерью. На повторе бы слушала, как он ласково называет её Конфеткой.
К слову, неспроста взялось это прозвище. Всё потому, что её глупая мамочка три года тому назад всерьёз решила, что поправилась на шоколадных конфетах. Так и привязалось... Конфетка.
Нашего сына, судя по всему, он назовёт "Куриная ножка" или "Пельмешка".
Кирилл берёт на руки полусонную Ангелину.
Наш ангел. Он так мечтал о ней... И она так похожа на Кирилла...
Белокурые локоны её торчат в разные стороны, она куксится, трёт свои удивительно большие глазки, но стоит увидеть перед собой любимого папочку, как сахарные губки расплываются в самой искренней улыбке на свете.
— Конфетка, папка сегодня женится на твоей вредной мамочке, ты можешь себе это представить? — зацеловывает он её розовые щёчки, съесть готов. — Ты когда-нибудь думала вообще, что этот день настанет? Нет? Вот и я не надеялся уже.
Опершись на стену, я молча наблюдаю за ними. В такие моменты время для меня останавливается, мир перестаёт существовать.
Они и есть мой мир. Идеальное сочетание прекрасного. Прекрасное сочетание идеала.
— Па-па, па-па, па-па, — распапкалась малышка, радостно обнимая своего любимчика. В волосы ему вцепилась, не даёт надеть платьишко. — Па-па, па-па, неть-неть- неть!
— Что? Не хочешь быть принцессой сегодня? — Кирилл убирает в сторону нарядное, пышное платье и достаёт из шкафа кожаную курточку с рваными джинсами. Демонстрирует ей, как будто она что-то понимает. — А как насчёт байкерши? Хочешь быть сегодня отвязной девчонкой? Хо-о-о-чешь, я же вижу, — он повязывает ей бандану на голову, достаёт детские солнечные очки, сдвинув их ей на макушку. Ну, всё. Теперь как взрослая совсем. — Тогда я тоже наряжусь байкером, — он переводит влюблённый взгляд на меня, а я так и замерла в проходе, умиляясь ими двумя. — Ну, а ты? Хочешь быть байкершей сегодня или, быть может, принцессой?
Моргнув, я выхожу из приятной задумчивости.
— Принцессой, конечно же, — радостно хлопаю в ладоши, поочерёдно поцеловав их в сладкие носики.
Эпилог 3. Кирилл
Если бы не Конфетка, точно поехали бы на байке! С ветерком прокатились бы по вечернему Вегасу!
