Туманы Серенгети (СИ) - Аттэр Лейла (книги хорошего качества .txt) 📗
В тот день я обиделся на Родел Эмерсон. Я обиделся за то, что она проделала дыры в моей защите, за то, что заставила почувствовать что-то помимо боли, которая текла по моим венам словно наркотик. Мне нужна была эта боль, чистая и неподдельная, чтобы продолжать жить каждый день. Без этого мои колени подгибались, и я сдался бы тьме, которая шныряла у краёв моей души. Я не мог дождаться, когда избавлюсь от этой красотки с красивым смехом и красивыми идеями насчёт устройства мира.
Но Родел Эмерсон не ушла. А когда ушла, то всё равно всегда была рядом — в ветре, который развевал одежду на верёвке для сушки, в свете, который касался парящих облаков, в дожде, в луне, в скрипе пустых качелей ночью. И когда я проснулся, она снова была рядом, в росе окутанных туманом травинок.
Я не мог сделать ни единого шага, не столкнувшись с её призраком.
Так что я сел на самолёт. И в Мини-Купер. И выбрал бутылку самого возмутительно вычурного вина в меню, наблюдая, как она смеётся над тем, что говорил её спутник. Это был момент не для «Кока-колы». И она это знала. Она знала, что я долгими и медленными глотками упивался ею — всеми частями, по которым скучал и которые целовал, которыми собирался овладеть, когда мы приедем домой. Меня не беспокоило, что она сказала «да» этому Джереми, или что он сидел за столиком. Я испытывал облегчение от того, что она не двинулась дальше. Чёрт, даже Джереми мог почувствовать, как между мной и Родел летают искры. Просто так было и всегда будет с нами.
— Спасибо за ужин, — сказал Джереми, когда я вылез из его машины. — Хорошего тебе лета, Родел.
— Я понимаю, что ты сделал, — рассмеялась она. — Ты только что заблокировал меня от себя на всё лето.
— Да уж. Ну, этот парень особо не оставляет места для кого-то ещё, так ведь? Но в любое время, когда вы, ребята, захотите сводить меня на ужин со стейком…
— Никогда, — я стукнул по крыше его Мини-Купера. — Я больше никогда не сяду в эту консервную банку на колёсах.
— Эй. Полегче, приятель, — его голос поднялся на несколько октав, после чего он уехал.
— Прости, — сказал я, когда Родел взяла меня под руку, и мы зашли в дом. — Я не хотел выходить. Здесь всё вокруг такое маленькое. Дома, улицы, машины. Я привык к широким открытым пространствам, а не врезаться во всякие мелочи каждый раз, когда поворачиваюсь. Чувствую себя львом в клет…
— Как ты мог? — она схватила меня за воротник и дёрнула к себе. — Ты появился без приглашения, сорвал моё свидание и сидел там, поедая стейк, пока в моей голове кружился миллион вопросов.
Её губы были так близко, что мне пришлось очень сильно сосредоточиться на том, что она говорила.
— Родел, — мой взгляд скользил по тонким чертам её лица. — Я думал о тебе каждый день последние десять месяцев. Думаешь, мне не захотелось отключиться от всего мира в тот момент, как ты открыла дверь? Я выходил из такси, когда какой-то парень подошёл к твоему дому. Я обдумал много сценариев. Я сел на самолёт, зная, что у тебя всё могло измениться. Но меня это не остановило. Я должен был увидеть сам. Должен был узнать. Но я не был готов к этому. Когда я увидел, как этот парень стучит в твою дверь, я сорвался. Он мог быть кем угодно. Он мог быть незнакомцем, соседом, продавцом. Но в моей голове он держал тебя, целовал и жил той ролью, которую хотел я. Мне хотелось его ударить, Родел. Хотелось выбить из него всё дерьмо. Затем он ушёл. А мне всё равно хотелось ударить его, за то, что он скрыл тебя от моих глаз. Мне понадобилось несколько минут, чтобы взять себя в руки. У меня не было права ревновать. Что бы ни произошло, когда я увидел тебя — появился кто-то в твоей жизни или нет — это было не важно. То, что было между нами, было настоящим. И я не собирался уходить, не сказав того, что хотел тебе сказать. Как только ты открыла дверь, я понял — понял, что ты всё ещё моя. Так что когда появился другой парень, я не видел смысла рушить твои планы. Это как открывать бутылку хорошего вина. Ты не глотаешь его просто так. Ты даёшь ему мгновение надышаться. Вот для чего был ужин, Родел. Чтобы позволить нам надышаться. Потому что, когда я увидел тебя снова, это ударило мне в голову. И прямо сейчас я хочу только… — мои губы приблизились и захватили её губы.
Её вкус был аномалией, которой я желал, — сладкой, озорной и необычайно сексуальной, всё одновременно. Боже, я скучал по её мягким маленьким губам. Я притянул её ближе и углубил поцелуй. Как возможно было такое чувствовать? Будто в твоих руках рай?
— Помнишь, что я тебе сказала? — она сомкнула руки на моей спине.
— Детка, я сейчас не вспомню даже своё имя.
Я уткнулся носом в её шею, теряясь в запахе её волос.
— Я сказала… — она сжала в кулаке мои волосы и оттянула мою голову назад: — Если ты когда-нибудь будешь в Англии, это будет моим. — Она сжала мою задницу достаточно сильно, чтобы застать меня врасплох. — И это. — Она провела языком по моим губам. — И это. — Она зашла туда, куда совершенно не следовало. Сдержанности во мне не осталось.
— Так значит, а? — прорычал я, подхватывая её на руки. — В таком случае, давай доставим тебя туда, где ты можешь должным образом заявить о своих правах.
Я намеревался отнести её наверх, но мы никак не могли попасть туда таким образом. Не по этой лестнице. Я ударился головой о скошенный потолок и в итоге перехватил её по-другому, из-за чего поцарапал её колено о стену.
— Чёртовы маленькие пространства. — Я медленно опустил её, наслаждаясь её изгибами рядом с собой. — Ты в порядке? — я потёр голову, пока она улыбалась.
— Идём, — она схватила меня за руку и потянула за собой.
«О, Боже, эта попка».
Её комната была именно такой, как я представлял. Уютной и удобной. Книги, фотографии, неяркие стены, дикая лаванда в горшке на комоде.
— Что это? — я поднял книгу с её кровати и открыл на закладке.
— Дай мне.
Она попыталась вырвать её у меня, но я убрал книгу, рассматривая страницу.
— Это кое-что сексуальное, Родел.
Я начал читать сцену вслух, пока она била меня подушкой. Я держал книгу в одной руке, другой защищаясь от её нападок.
— Перестань! — она тяжело дышала, одновременно от смеха и от своей односторонней битвы подушкой. Она была такой красивой, что я остановился, просто чтобы посмотреть на неё.
— Это ты читаешь перед сном, а?
Она вытянула книгу из моей хватки и засунула её под кровать. Она лежала на мне сверху, её живот подрагивал с каждым вздохом и выдохом.
— Я скучала по тебе, — она скользила пальцами по линиям моего лица, её волосы спадали как занавески вокруг меня. — Ты как потерянная глава моей любимой истории.
Внутри меня дрожало что-то яростное, когда я заправил локон волос ей за ухо. Как я мог объяснить ей голод, желание, одержимость? Маленькие острые воспоминания о ней, которые всегда были в моих мыслях? Я не мог. Так что я поцеловал её. Со всеми словами, которые не мог сказать. Мои руки сомкнулись вокруг неё, и она таяла, прижимаясь ко мне.
Это была мягкая, гладкая как масло любовь. Под нашей кожей нарастал жар. Одежда спадала. Дорожка поцелуев на её груди. Её ноги скользили по моим. Восторг от изучения заново её изгибов. Неописуемая наполненность при её объятиях, при наблюдении за тем, как её тело отвечает на ощущения, которые я вызывал в ней.
Я голодал по ней и по тому, чтобы доставить ей удовольствие. Своими руками, губами и языком. Мне нравилось, как она кончает, — изгибается, раскрывает рот, пока тёплая плоть дрожит под моими прикосновениями. Каждый раз, когда она достигала пика, я сгорал чуть больше, пока желание овладевать ею горело в моей крови ярким пламенем. Последовал краткий разрыв упаковки фольги, и затем я проник в неё — глубоко, полностью.
Боже. Ощущение того, как её тело открывается мне, окутывая меня как тёплая, влажная перчатка. Её язык у меня во рту. Её руки сжимают меня. Её нога обхватывает моё бедро. Я укусил её за плечо, когда во мне проснулось животное. А затем всё превратилось в первобытную страсть, ничего, кроме звука её тихих стонов. Моё облегчение должно было быть быстрым, но я держался, не желая, чтобы это заканчивалось. Находиться внутри неё было наркотиком. Находиться внутри неё было чистой эйфорией. Я перехватил выдох, который вырывался у неё, когда напряглось её тело. Она снова кончала.
