Полет в Нифльхейм (СИ) - Ливина Евгения (книга жизни .txt) 📗
- Да, - кивнула она.
Но то, что они остались усугубило чувство страха, которое возникло раньше, и от этого назойливого гнетущего состояния уже не могло помочь ничто. Они пытались найти какой-то позитив в той кооперации, которая в момент беды сплотила людей, пытались увидеть перспективы для страны в том, что сотрудники скорой помощи и полиции работали рядом в четкой координации совместных действий, пытались обрадоваться тому, что люди могут сострадать друг другу, но это были лишь отголоски ощущений. Главным ощущением оставался страх, настоящий, животный, как у древних людей перед стихией или превосходящим соперником. Поэтому у Лады так нестерпимо дрожали руки, когда она все проливая, разносила воду раненым и тем, кто ждал помощи возле машин скорой. Подходя к пострадавшему, она пыталась не смотреть в лицо, но все рано видела эту гримасу, которая была у всех, кого вывели со станции - искаженное болью и страхом лицо с отпечатком крайней расслабленности и безволия. Такие лица видел и Олег, который помогал санитарам вытаскивать носилки.
Вероника остановилась у выхода со станции с чемоданом медоборудования, которое врачи попросили спустить вниз на перрон, и стояла с ужасом разглядывая лица санитаров, выходящих наружу, они ее не замечали и, казалось, у них тоже ощущение, что и у нее - ощущение безысходности. В этом состоянии ее застал Олег. Он взял ее за плечи и отвернул от дверей.
- Что с тобой?
- Не знаю. Я, на самом деле, ни о чем не думаю. Мне... мне просто... тяжело.
- Ты постой здесь, я отнесу это вниз, а потом мы уйдем, - он взял из ее рук чемодан и скрылся за дверьми. Веронике показалось, что он больше не появится.
К ней подошла Лада, она вытирала лицо влажной салфеткой и протянула сестре такую же.
- Нам не надо было оставаться, - сказала Вероника.
- Почему? Помогли, чем смогли.
- Это все мелочь. Мы не в силах ничего изменить и не в силах предотвратить подобное.
- Предотвращение терактов - не наша обязанность.
- Это обязанность всех.
- Ника, у нас свои задачи. И мы должны справляться с ними. Понимаешь, если что-то должно произойти - оно произойдет. Если бы ничего не случилось - у меня не было бы интуиции, что что-то случится. Значит, оно уже произошло. Понимаешь? Предопределенность.
В сумерках лицо Олега было особенно серым и они сначала не узнали его, когда он подошел к ним. Он остановился рядом и с поразительной отрешенностью посмотрел на них. Лада вспомнила, когда в последний раз видела его таким, и ее пробрала дрожь. Она бы отдала что угодно за то, чтобы он никогда не появлялся с этой новостью на пороге ее дома.
- Что там? - спросила Вероника.
Он покачал головой, упрямо не собираясь ничего говорить.
- Ладно, мы сделали все, что могли. Уходим, - Лада взяла его под руку и повела за собой.
- Почему? Что там? - раздраженно переспросила Вероника.
- То, что уже произошло и то, что не в наших силах изменить, - ответила ей Лада и, также как Олега, взяла ее под руку, желая показать, что не собирается здесь задерживаться.
Вероника резко успокоилась и послушно пошла за сестрой. В Ладе всегда было слишком много здравого смысла и слишком мало нездоровых амбиций, к ней стоило прислушаться. Ведь она никогда никому не желала зла, кроме самой себя...
Свадьба Вероники и Олега состоялась в начале декабря. Несмотря на то, что Лада сама подводила их к этому, даже для нее такое событие оказалось неожиданным. Она не предполагала, что они так скоро решатся на этот шаг, хотя знала, что Олег влюбился в ее сестру с первого взгляда, когда они познакомились у нее на выставке. Но чувства самой Вероники ей не были понятны. И Лада начала опасаться как бы сестра снова не пошла по ложному пути, еще с ее же подачи.
- Ты хоть понимаешь во что ввязываешься? - спросила Лада, - Будешь растить чужого ребенка.
- Ну, я и сама с приданным. Тем более, он не такой уж чужой нам... тебе.
- Не хочу вспоминать про его мать.
- Мать - не та, которая родила.
- Вероника - это все глупые истины. Тебе это нужно? Нужна эта обуза? Пока еще не совсем поздно, ты можешь отказаться. Может быть тебе лучше просто встречаться с Олегом. Становясь его женой, ты взваливаешь на себя заботу о его ребенке.
- Лада, если откровенно, я люблю Олега. А так как он души не чает в этом ребенке, я не могу не любить его. Ты видела Владика? Он же копия своего отца. Не знаю какими генами его наделила эта женщина - так называемая мать, но внешне он похож на Влада. И это выигрышно для него. Здесь не поспоришь - твой муж был красивым. Любопытно и то, что мой сын - Игорек, не похож на меня, а вылитая ты. Это так странно... не находишь?
- Что вы будете делать, когда объявится Кира и захочет его вернуть? У нее есть на это право.
- Нет. Она подписалась в том, что отказывается от сына и что Олег является его опекуном пожизненно и усыновляет его. За все время с момента их развода, она ни разу не позвонила, чтобы хоть узнать как сын. Олег ей оказал такую добрую услугу, что она теперь должна бояться вообще как-то напомнить о себе.
- Ну ладно. С детьми понятно. А сам Олег настолько тебе нравится, чтобы вступать в эту бытовуху?
- Ты знаешь, это странно, но то, чувство, которое я к нему испытываю, оно гораздо полноценней всех тех переживаний и любви, которые я испытывала раньше. С Костиком - неопытность и жажда новых ощущений, с Николаем - желание спокойствия и реверанс родителям, с Андреем... с ним мы никогда не смогли бы быть вместе, разные эпохи и разное восприятие. А я... я... ведь всегда стремилась к такому мужскому типу, как Олег. Он мне в чем-то напоминает Игоря, - она запнулась и испуганно посмотрела на Ладу. Не стоило вспоминать то, что уже давно должно быть позабыто...
Но Лада отреагировала спокойно, она вообще стала слишком спокойной в последнее время.
- Да, ты знаешь, мне он тоже чем-то напомнил Игоря, когда я только познакомилась с ним. Но, на самом деле, между ними существенная разница. Олег - домашней. Ему нужна семья, а семье нужен такой муж и отец, как он. Он будет жить для семьи. Для него - это главная ценность в жизни. А у Игоря, у него преобладают амбиции, он не может останавливаться надолго на достигнутом, ему нужны все новые и новые достижения. В работе, главным образом. Но и в самом себе. Семья бы тяготила его, не давала развиваться. Потому что все, что он делал - он делал бы не для обеспечения семьи, а для того, чтобы доказать себе, что он так может. В этом разница между ними, хотя и сходство очевидно. Они оба надежные.
- Да, в Олеге есть то, что не хватало Игорю.
- Ты имеешь в виду - страстное желание иметь нормальную семью с кучей детей?
- Разве нет?
- Семья для Игоря - нечто обыденное, само собой разумеющееся. А для Олега - это то, чем он будет жить. То, что ему нужно всегда.
Вероника встала и покрутилась перед зеркалом. Ей так шло это пышное белое платье, что Лада усмехнувшись, подумала, что ей надо почаще выходить замуж. В то же время она понимала, что с Олегом - навсегда, и поэтому какое-то чувство грусти и переживание за сестру не покидали ее.
- Все равно, не могу поверить - Олег такой заурядный парень. Что ты в нем нашла, что буквально бежишь в загс?
Вероника обернулась и задумчиво посмотрела на нее. Ее лицо было белее этого белоснежного шелка, мягкими складками струящегося вдоль ее хрупкой фигуры. А волосы казались белей кружева фаты, она была идеальной невестой. И почему-то казалась такой невинной, доброй и неопытной.
- Я была два раза замужем. У меня даже был роман на стороне, если это можно так назвать. Но я ни на секунду не была счастлива. Счастлива именно тем самым полноценным счастьем, ради которого стоит жить и испытав которое не страшно умереть. Пусть пафосно. Пусть громогласно. Я не знаю, что такое настоящее счастье. А узнав Олега, я подумала, что с ним оно возможно. Он позитивный, отзывчивый, добрый. У него есть положительная энергетика и это ощущается. Я раньше такого не чувствовала. Такое ощущение, как будто мы подходим друг другу.
