Скандалы не дремлют (ЛП) - Брэдли Шелли (серия книг .TXT) 📗
Сняв с крючка свою юбку, она отбросила ту в сторону. Будем надеяться, что химчистка сможет удалить вонь от дыма.
— Разве не будет еще жалостливее, если я предстану перед лицом трагедии в одиночку?
— Нет. Потому что тогда ты будешь девушкой, проведшей безумные выходные с парнем, которого она подцепила в баре, а не девушкой, состоящей в отношениях с лучшим другом ее брата, с которым она сблизились после похорон Мэда.
Чтоб его, он снова прав. Если она не объявит прессе о своей родственной связи с Мэдом, они будут обсуждать сексуальные утехи Габриэля, но это будет лишь очередным ярким заголовком в желтой прессе. В принципе, для него это пройдет незаметно, в то время как на нее, вероятно, повесят ярлык «шлюха» до конца жизни.
И сколь бы она не сердилась, Эверли нельзя забывать о том, что Сара носит ребенка Мэддокса. Этот ребенок станет единственной семьей, которая у нее осталась. Готова ли она подвергнуть семейное имя, а заодно и ребенка, суду общественности, просто чтобы избежать компании Габриэля и спасти свою гордость? Нет. Дерьмо, она ненавидела, когда ее загоняли в угол.
Эверли закончила надевать платье и взглянула на себя в зеркало. Если не считать, что волосы нуждались в небольшой укладке, то выглядела она чертовски хорошо. Платье сделало удивительные вещи с ее фигурой. Его цвет оттенял кожу, а глаза казались зеленее, чем обычно.
Эверли была готова столкнуться с реальностью, как никогда. Не справедливо, что сплетни очернят ее имя, если она не пройдет через это, но нельзя отрицать, что выход в свет с Габриэлем поможет унять грязные слухи. Если таблоиды будут думать, что они представляют собой скучную пару, то потеряют интерес.
— Прекрасно. Мы объявим пресс-конференцию. Я буду хорошо вести себя на камеру, но у меня есть условия.
— Что угодно. — Он стоял у двери, голый по пояс, глядя на нее через щель в один дюйм. — Скажи, что тебе нужно.
Она нуждалась в нем не только, чтобы разрешить ситуацию с таблоидами, но этого не должно случиться. Лучше признать это сейчас.
— Во-первых, я не могу сама застегнуть это платье.
С голодным взглядом Гейб распахнул дверь, и она старалась не таращиться на то, как прекрасен он был на самом деле.
— Повернись, и я застегну.
Она подняла волосы и резко развернулась, благодарная за повод отвести взгляд. Может быть, когда-нибудь ей станет легче смотреть на него. Но пока это ранило так сильно, что могло довести до слез.
— Это платье тебе идет, — пробормотал он и опустил одну руку ей на талию, а другой стал застегивать молнию. Медленно. Так медленно, словно не хотел скрывать ее обнаженную плоть. — Расскажи мне о других своих условиях.
— Я хочу поговорить с Сарой, когда это закончится. Я хочу участвовать в жизни моей племянницы или племянника.
Габриэль остановился. Когда Эверли подняла глаза, то обнаружила, что он пристально смотрит на нее в зеркало. Они выглядели как семейная пара, которая готовится к обычному дню в офисе.
— Обещаю, что ни я, ни Сара не отвернемся от тебя. Знаю, ты мне не веришь, но я никогда этого и не планировал. Раньше я успокаивал сестру, чтобы она перестала сердиться, чтобы позже смогла принять это в более хорошем расположении духа. Я не собирался отворачиваться от тебя. Не думаю, что смогу. Но если единственный способ нашего с тобой общения — это через общего племянника или племянницу, то я согласен. Мэддокс Кроуфорд был ублюдком, и он был моим лучшим другом. Он хотел, чтобы о тебе позаботились. Это очевидно для меня. Так знай, что независимо от того, как ты сердишься, я буду о тебе заботиться. Я бы сделал это, потому что мы были любовниками, но я сделаю это, потому что Мэд сделал нас семьей.
Семья. Слово наполняло ее радостью. Она не понимала, насколько скучала по отцу, пока не узнала, что у нее есть брат — и она потеряла его прежде, чем узнала, кем он был для нее. Больше всего на свете Эверли хотела иметь семью.
Девушка кивнула и отошла от Гейба.
— Спасибо. Я не нуждаюсь, чтобы обо мне кто-то заботился, но я хотела бы знать этого ребенка.
— Идет. Что-то еще?
— Ты будешь держать свои руки подальше от меня. — Ему придется. Она могла общаться с ним в будущем ради ребенка Сары, но не более. Независимо от того, насколько они оба будут любить свою племянницу или племянника, дальше эта любовь не распространится.
— Я не могу обещать тебе этого.
Эверли попыталась усмирить и свою злость, и неприятное чувство, которое появилось при этих словах.
— Не волнуйся. Я позабочусь об этом. Ты собираешься принять душ и закончить переодеваться?
— Я принял душ в ванной комнате Коннора, пока ты купалась здесь. — Не отворачиваясь и не давая ей шанса сбежать, он сбросил штаны.
Снизу Габриэль был совершенно голый.
Она судорожно вздохнула и постаралась не смотреть, но это было все равно, что предложить наркоману шприц и сказать ему, не брать его. Твердые выпуклости и жилистые впадины его тела кричали о том, что он мужчина. Выражение лица Габриэля сказало ей, что он знал о ее мыслях. Самодовольный засранец.
Пока она пыталась удержаться от того, чтобы не засунуть язык ему в рот, Гейбу удалось надеть пару чистых боксеров, угольного цвета брюки и белоснежную сорочку. Свежий хлопок открывал горло, демонстрируя несколько дюймов загорелой груди. Она все еще чувствовала ее под своими ладонями, теплую и гладкую. Эверли дрожала от желания прикоснуться к нему и сжала пальцы в кулак, чтобы удержаться.
С ловким изяществом он повернулся к зеркалу над комодом и надел красный галстук.
— Будет лучше, если мы войдем и уйдем вместе. Не обращай внимания на вопросы, на которые не хочешь отвечать.
— Я ни на какие не хочу отвечать.
— Тогда оставьте это мне. Роман вызвал лимузин. Он собирается поехать в «Кроуфорд» с нами. Фото Романа Колдера, поддерживающего нас, будет весомым доказательством серьезности наших отношений.
— Поддельных отношений. — Черт. Это звучало капризно даже для нее самой, но ей нужно было установить между ними границы, иначе ее защита рухнет. Габриэль, конечно, сам не потрудится их установить. Он, казалось, решил использовать каждую возможность, чтобы затащить ее обратно в постель.
Почему? Это было единственным, чего она не могла понять. Возможно, если она сможет ответить на этот вопрос, у нее появится лучшее представление о том, как разобраться во всем этом беспорядке между ними.
Габриэль пожал плечами.
— Называй как хочешь. То, что Роман находится рядом, говорит о том, что Зак это одобряет. А значит, пресса будет верить, что у нас все серьезно. Ты можешь остаться у меня. Через несколько недель, когда все утихнет, мы можем спокойно разойтись, если это то, чего ты хочешь. Но ты должна знать, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты захотела остаться.
Она не могла остановить слезы, внезапно навернувшиеся на глаза.
— Я не принадлежу твоему миру, Габриэль. И не хочу принадлежать. Я знаю, что, в конце концов, прощу тебя за этот доклад. Не смогу не простить. Но цена, которую я должна буду заплатить, чтобы быть с тобой, слишком велика.
Выражение его лица смягчилось, и он шагнул к ней, чтобы взять за руку. Эверли позволила это ему, нуждаясь в этот момент в заботе.
— О чем ты говоришь, детка? Это из-за прессы?
Она покачала головой.
— Не только из-за прессы. Из-за всего. Мэд ничего не рассказал мне. Ты говоришь, что он хотел, чтобы обо мне позаботились, но не рассказал мне. Судя по всему, что я знаю, он собирал на меня информацию, чтобы суметь надавить в случае, если я когда-нибудь узнаю об этом и захочу отхватить кусок пирога.
Габриэль вздохнул и притянул ее к себе.
— Я так не думаю.
— И из-за тебя. Ты же знаешь, я никогда не впишусь в твой мир. Я не знаю, какой ложкой пользоваться или кто главные игроки на поле. Мне нравятся компьютеры, потому что они не врут мне. Код не искажает истину. Он делает то, что я говорю ему делать. Я всегда буду дурочкой из маленького городка. Ты можешь одеть меня в это платье, но ты никогда не забудешь, откуда я родом, как не забудут и твои друзья. Прежде чем ты осознаешь это, начнешь воспринимать меня как помеху и вернешься обратно к супермоделям и актрисам, которые тебе так нравятся.
