Партизанка или как достать начальство (СИ) - А. Ярослава (читать хорошую книгу .txt) 📗
— Кофе? — в очередной раз удивило заспанное чудо.
Я б на ее месте увидев на пороге квартиры своего парня фривольно одетую девицу, гнала бы ее поганой метлой, а тут кофе угощают.
— Да, если не сложно, — улыбнулась я в ответ.
— Все равно варить собиралась, — отмахнулась чудо и пошла к плите.
Я присела на табуретку и огляделась. Все тут было совершенно по-прежнему. Хоть бы прибрался что ли. Женишок.
— А вы по делу? — как бы невзначай произнесла девушка.
— Можно и так сказать. Мы работаем с Василием Михайловичем. Вернее работали вместе. Вот, увольняться пришла, — объяснила я и достала из сумочки тщательно написанное заявление.
— Правда? — удивлению собеседницы не было предела, — А почему на работе не дождались? Или в вашей компании принято с подобными вопросами приезжать к директору домой?
Я с трудом скрыла понимающую усмешку. Вот ты и попалась. Ревность. Чистая, ничем не замутненная ревность.
— Что вы? — преувеличенно возмутилась я, — Просто дело в том, что в колхозе нашем Василий Михайлович три недели не появляется. А у меня уже все чемоданы собраны, кошка упакована, билет куплен. Кто ж меня уволит без его подписи. Вот и приходится нарушать директорское спокойствие личным визитом.
После моих слов, девице кажется полегчало. Она сразу как-то приосанилась, откинула спутанные шоколадные волосы на спину и представилась:
— Людмила.
— Евгения.
Моя новая знакомая налила две кружечки кофе. Самого настоящего натурального кофе из турки. Мастерица, однако.
— Вы не обращайте внимания на беспорядок. Мы с мужем еще не успели обзавестись мебелью. Только вчера въехали.
При слове «муж» я поперхнулась кофе, да так, что попала себе на платье.
— Извините, — чуть отдышавшись, выдавила я, — Просто на работе всегда говорили, будто от начальника жена ушла из-за его характера. Оказывается, врут люди.
Людмила протянула мне полотенце, что бы промокнуть платье и пожала плечами:
— Правду говорят. Мы на самом деле развелись. Да только время все расставило по своим местам. Несколько лет жили порознь. Не жизнь, а мучение. Знаете, как говорят — с ним плохо, а без него еще хуже. Так и у меня.
И тут я присмотрелась к девушке повнимательнее. Словно впервые увидела. Темноволосая, субтильная, темноглазая. Постарше меня лет на пять. Может семь. Словом, один и тот же типаж. Замену значит искал. Но так и не нашел. Эх, Васек…
Тут дверь в ванной со скрипом приоткрылась, явив хозяина квартиры собственной персоной. В халате и с полотенцем на голове. Так он и застыл, как каменное изваяние самому себе, когда взгляд его остановился на двух брюнеточках, мило распивающих кофе у него на кухне.
— Л-лю…, - зазаикался мужик.
— Люда, — подсказала ему супруга.
— Ж-жже…., - продолжил изображать придурка мой почти бывший шеф.
— Женя, — ядовито улыбнулась я и пока Людмила не видит, отсалютовала ему чашечкой, — С легким вас паром Василий Михайлович. Вы уж извините, что потревожила. Отвлекла от решения семейных проблем, но одно важное дело требует вашего срочного вмешательства.
Луганский моргнул, перевел взгляд на мои голые ноги. Снова моргнул и раскосый, чуть очумелый взгляд уперся в вырез до пупа. Дальше шестеренки в его мозгу туго и с чудовищным скрипом зашевелились, о чем известил почти мученический стон их владельца. До него видимо стало доходить, что я могла забыть с утра пораньше, да еще и в таком виде.
— Кофе, дорогой? — всполошилась Людочка и засуетилась вокруг супруга, освобождая ему место за столом.
Мужчина чего-то попытался возразить, но не успел. Ему тут же подставили тарелку с печеньем и чашечку под нос. И все это с сюсюканием, поглаживанием и причмокиванием.
Но лично мне было уже глубоко фиолетово на все их телодвижения. Поэтому, не отходя от кассы, положила перед носом Васька свое заявление и заранее приготовленную ручку.
— Будьте любезны подпишите, пожалуйста, а то я на самолет опаздываю, — деловито произнесла я, в один глоток допивая свой кофе.
— Какой самолет? — сипло выдавил Луганский.
— Как какой? — сама невинность хлопнула глазками, — В Якутию.
Теперь настал черед мужчины плеваться кофе.
— Якутию?!
— Ну, да, — заверила я, — У меня там, знаете ли, тетка троюродная живет. Вот, буду осваивать новые методы землепользования.
— В Якутии?! — чуть ли не взвизгнул Васек.
Ух ты бедняжечка. От перенапряга глазик задергался. Ничего вот уйду, тебя Людочка насмерть затискает.
— Васюнь, у человека скоро самолет, — вступилась за меня Людмила, — Да и у нас дел по горло. Нужно по магазинам смотаться. Подписывай уже.
Я уже открыто усмехнулась, нагло, глядя Луганскому прямо в глаза. Что Васенька? И на тебя теперь нашлась управа.
Мужчина медленно, не сводя с меня напряженного взгляда, подписал заявление и положил рядом ручку. Я же не долго думая, схватила листок и жизнерадостно попрощалась:
— Всем пока. Приятно было познакомиться. Надеюсь, увидимся…, - на мгновение призадумалась, — никогда не увидимся. Об одном жалею, Василий Михайлович…
Луганский в надежде вскинул голову.
— Что нос ваш сросся слишком правильно. И подправить больше некому будет.
Сказала и поспешила к двери. Не хлопнула ею. Аккуратно закрыла за собой. Спустилась на негнущихся ногах на два пролета, выдохнула и рассмеялась. То ли истерично, то ли радостно. Черт его разберет.
На работу я не спешила. Уволиться всегда успею. Терять-то уже вроде как совсем нечего. Позвонила Елена Васильевне и сообщила, что бы ждали ближе к обеду. Благо задавать вопросы девушка тактично не стала.
Купила себе целых два мороженных и снова уселась на лавочке, совершенно довольная жизнью. Как человеку для счастья мало нужно. Мне как, оказалось, нужно было просто избавиться от Луганского. Причем если бы я его сама бросила, то мучилась бы угрызениями свести еще очень долго. Корила себя за несдержанный, пакостливый характер. А так баба с возу — кобыле легче. Значит не судьба нам быть вместе.
Быстро уничтожив мороженное, мой сытый взгляд уперся в вывеску салона красоты. И, правда?! Когда я последний раз элементарно стриглась и делала маникюр. Тоскливо посмотрела на свои обломанные ногти.
— Не порядок, — сказала сама себе и решительно направилась в сторону вывески.
В салоне я провела часа три не меньше. Сначала меня мыли, стригли, ровняли, потом маникюр, педикюр и прочие радости жизни. Все это нанесло значительный ущерб моему бюджету. Но я рассудила так — увольняться так с музыкой.
В контору я прикатила, как и планировала к обеду. Народ разбрелся по кабинетам, дабы вкусить припасенные харчи, поэтому по дороге, слава богу, никто не встретился.
Заявление жгло карман сумки, и я прямиком отправилась к нашей новой кадровичке, которая по завету «баклажинихи» обитала в приемной.
— Увольняетесь? — у женщины чуть очки на лоб не полезли.
— Совершенно верно, — подтвердила я, — И буду признательна, если в течение дня будут оформлены все надлежащие документы. Завтра я уже не выйду на работу.
Кадровичка хотела было что-то сказать, но передумала. Дверь директорского кабинета со скрипом отворилась, явив господина немца.
— Евгения?! — голос его был немного ошарашенным.
Я повернула голову в его сторону, что бы искренне по-женски насладится его восхищенным взглядом.
— О, здрасте господин Петерман. А я тут увольняюсь, — радостно сообщила я блондину.
Глаза мужчины до этого блуждавшие по неприкрытой длине ног вдруг стали серьезными. Он подошел к секретарскому столу, прочитал заявление и сурово произнес:
— Давайте поговорим, Евгения Николаевна.
Внезапно стало страшно. От его ледяного голоса. От этого делового взгляда.
— Может в другой раз? Я спешу, — совсем не любезно отрезала я.
Ян наклонился, держась за спинку стула на котором чинно восседала моя прекрасная попа и с нажимом потребовал:
— Все же я настаиваю. Сегодняшний рабочий день еще не окончен, — и вернулся обратно в кабинет, точно уверенный, что я последую за ним.
