Бесчувственные (СИ) - Дэн Виталина (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Согласен. Не нужны. Такие не нужны. Но общаться уметь нужно. Нужно подстроиться — от моих слов, он заржал. И так заразительно, что мне непроизвольно хотелось растянуть губы в улыбке. Он даже от смеха глаза прикрыл.
— Что ты несееешь…? Божее… Что? — посмеиваясь обошел меня — Запомни, я этого делать не буду. И никогда, подстраиваться не буду, ни под кого!
— Учись сейчас вертеться… В будущем тебе может это пригодиться. Я не говорю со всеми. Я не говорю, общайся с отребьем. Я говорю, с людьми… С простыми людьми, Рус… В будущем, ты пойдешь учиться, пойдешь на работу… И так… так нельзя… Надо приспосабливаться…
— Ну так ты, и приспосабливайся. Я то тут причем? — развел руки и криво ухмыляясь, снова наклонился, чтобы надеть кроссы.
— Ты опять надолго? Почему не звонишь? Почему не говоришь, где? Почему трубу не берешь?
— Не слышно в гараже. Я ушел — и снова хлопок двери. Но тут вложил всю злость в удар…
Развернулся и со всей мощи кулаком ударил по стене.
— Сука! — рявкнул на всю квартиру.
Ненавистно смотрел на дверь, за которой пару секунд скрылся брат. На секунду все мое нутро вырвалось, показывая истинное лицо в данный момент. Я хотел броситься за ним… Догнать и что-то втемяшить в его башку. Но от этого, он закроется еще больше. Я понимал, что сильно на него давить нельзя… Характер не тот…
А узнав, что в гараж, побоялся останавливать. Даже больше не побоялся… ни захотел… Хотелось дать ему глоток свободы… Увидеть тот проблеск любви к тачкам снова.
Мы работали с ним… Казалось мы вдвоем стараемся себя утопить в ней. Я после школы подрабатывал на СТО авто-электриком. А Руслан, просто помогал, что-то где-то подкрутить и даже объяснял мужикам какие-то проблемы. Он шарил в этом деле не по годам, от того и забрали его в таком возрасте… приняли…
Гараж для него был единственной отдушиной, как мне казалось. Не дом, ни я, а именно гараж.
В выходные он работал на автомойке. И чем дольше я за ним наблюдал тем больше, понимал, что он старается больше себя занять, чтобы не было свободного времени. Чтобы не видеться со мной…
Казалось, что ему больно смотреть в мои глаза. Постоянно отводил, постоянно приходил поздно. И за это, не раз получал. Знал, что юлит, и не договаривает всего.
— Телефон, он не слышит… ага… плавали, знаем…
Устало прикрыл глаза, и поплелся собираться на работу. В деньгах мы не нуждались. Как выяснилось, дома еще лежала большая сумма денег. В ящике отцовском… Чего стоило только мамино золото. Но мы решили не продавать. Оставить память о ней… её частичку… Тачку отца, я пригнал к дому. Гоночная его пошла на свалку. Правда прежде чем выбросить, выдернул с неё пару дорогостоящих запчастей.
Его я ругал, и откровенно не хотел, чтобы забивал башку ненужными вещами, такими, как работа. Но он как танк. Не сдвинуть… Мне, она нужна была… Я понимал, деньги не вечные, и с неба мне не упадут. И сейчас видя, что собирается, и слыша, что сказал в гараж, я внутренне обрадовался. Слишком многое он на себя взвалил…
— Ты чего в пять утра не спишь? — брат хмурый и сонный, прищуриваясь стоял в проеме кухни. Смотрел на меня как на инопланетное существо.
Не говорить же ему, что после смерти наших родителей, я начал спать по четыре часа в сутки… Что начал с периодичностью харкать все содержимое желудка, а иногда казалось, что даже вместе с внутренностями. Что если, просплю больше пяти часов, на весь день обеспечено головокружение.
Думаю именно от этого и появились вспышки агрессии. Эти симптомы я заметил именно с братом. На почве нашей очередной ссоры. Я понял, что в какой-то момент мое сознание отключилось. А когда пришел в себя, брат лежал на полу и скрючивался от адской боли… Но даже при этом он смотрел на меня обескураживающе, не произнеся ни слова.
После того дня, мы не говорили с ним неделю. Для него это было шоком… как и для меня… Каждый снова обдумывал по-своему произошедшее. Но в этот раз нам понадобился не один вечер, а семь дней.
После того случая, я начал с ним сдерживаться… Когда чуял, что идет к очередному скандалу, старался сгладить острые углы. Стараясь даже не повышать тон, на что Рус, кажись, был отчаянно против этого. Он словно только руками и ногами за, чтобы повздорить.
Каждый день пацан рос, и я видел сколько в нем не выплескивающейся энергии… сколько нерастраченных сил… И с этим нужно было что-то делать. Его мрачная энергия гасило все в округе. Не только окружающих с ним, но и его самого.
Мы до сих пор не оправились, да и сомневаюсь что это когда-то случиться. Может притупится боль, притаиться, но… Но оправиться никогда… Для него потерять в таком возрасте родителей, было губительным… Характер бешеный, незаурядный… Спасибо мамочка, подкинула подарочек. Хмыкнул иронично про себя.
Спустя два года, после смерти родителей, в нашем с ним общение совершенно много ошибок… Но мы всего лишь еще подростки. Мы одни. Я старше его, но это не означает, что я о многом знаю. И я уж совсем, был не готов воспитывать подростка в свои пятнадцать лет.
Два года, я стараюсь найти выход и путь к его сердцу… к его открытому и спокойному сердцу. Ну это, как башкой об бетон. Все бестолку…
Поэтому, месяц назад меня начали посещать мысли… И с каждым днем, я все больше в этом убеждался. Бывало и такое, что задуманные планы таяли под ворохом сомнений, когда видел его уставшим и отчаянным в моменты хандры… скучающим по ним… Но потом, старался отбросить и перестать жалеть его. Иначе не сдвинемся с мертвой точки. Его нужно было расшевелить, снова растормошить, чтобы увидел свет. Вернулся к своим машинам… снова полюбил их… Этого, я отчаянно хотел…
И вот вчера, я окончательно удостоверился, когда увидел, что он начал курить. Ему двенадцать! Я попробовал в первый раз в день смерти наших родителей. В пятнадцать! А этот щегол… Я думал, его прям там, на месте замочу…
— Не спится — прохрипел севшим голосом.
Брат приподнял бровь, но не стал акцентировать на этом внимание.
— Я всё согласовал с людьми, и ты завтра после школы отправляешься в секцию по греко-римской борьбе. С понедельника по пятницу в шесть часов вечера быть там. Каждый день в рабочие дни. Два с половиной часа, ты будешь уделять время этому занятию.
Брат застыл, и оторопело смотрел, пока я все проговаривал ему в глаза. С каждой секундой я видел, как загорается в родных глазах недобрый огонь. Как он не просто зажегся, а полыхает уже красным пламенем.
— Если, ты из-за вчерашнего… То мы, не курили с Кириллом, Тим. — курил! Курил! Иначе бы не оправдывался сейчас.
Если его спокойный тон, мог списать на то, что он попытается меня отговорить от моей затеи. То пропустить мимо слуха его оправдания, никак не мог…
— Помнишь, что всегда нам говорил отец? — прищурился на него, и повторил его слова — Умей отвечать за свои слова и поступки. Отвечаешь Рус? Отвечаешь, что не курил? — отвел глаза. Усмехнулся громко высказывая своё отношение.
— Ты идешь!
— Нет! Я, не хочу! — вот и поехали. Вот и начало выступления!
— А я не спрашиваю, хочешь ли ты. Я ставлю перед фактом. И ты пойдешь!
— Я не хочу ни на какую борьбу! Почему, на нее вообще? Почему не на какой-нибудь кружок макраме*?(техника узелкового плетения. Разновидность прикладного искусства)* — приподнял брови, и от последнего слова расхохотался.
Почему? Да потому-что если я спокойный, то и мои навыки мне подошли отлично. А этот неумный, бешеный и буйный… Вот пусть идет, и выплескивает с себя ту ненависть и весь негатив в драках. Я боюсь то, что будет через год. А там мужики немного, но осадят его. Притупят его характер.
«Но как же, я заблуждался в этом…»
— Ну для макраме, у тебя выходные еще есть — пожал плечами, и иронично заметил — Хочешь? Иди, я не буду мешать — и новый приступ смеха. Только у это чертяги получалось меня вызывать на искренние эмоции.
- Хрен тебе, а не борьба! — последнее рявкнул, прежде чем мгновенно скрытьсь у себя в комнате.
