Греховные тайны - Хейз Мэри-Роуз (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Глядя на все это, Арран задумалась о том, во что превратится Тимберлейн еще через столетие и как отнеслись бы к этому коренные жители этих мест.
На ежегодную в высшей степени престижную конференцию «Большой рог» обычно приглашались многообещающие студенты, каждый из которых платил немалые деньги за возможность участвовать в работе секций, ну и, конечно, за великолепную еду, фантастически красивые ландшафты и возможность пообщаться в неофициальной обстановке с литературными знаменитостями. В предыдущих конференциях в качестве почетных гостей и руководителей секций уже участвовали Трумэн Капоте, Лилиан Хелман, Джон Ирвинг. Арран, получив приглашение, испытала одновременно ужас и восторг.
— Не глупите, — сказал ей Брэд Стиллинг, зачинатель и руководитель конференции. — Вы, кажется, забыли о том, что вы тоже знаменитость.
Сам Брэд — автор пяти научных романов — со своими длинными седеющими волосами и кожаными заплатками на свитерах, казалось, воплощал в себе представление людей о литературном гении.
— Никто не захочет принимать меня всерьез.
— Чепуха. Они все будут смотреть вам в рот. А вообще-то предоставьте им возможность высказываться, а сами сидите с умным видом, и пусть они вами восхищаются.
Брэд, читавший студентам лекции об английской литературе, говорил приятным, глубоким, прекрасно поставленным голосом.
Ему хорошо говорить, думала Арран. А как принять умный вид, если выглядишь намного моложе своих слушателей?
Она пошла и купила очки в роговой оправе, в которых совершенно не нуждалась.
Теперь, сидя во главе стола, съежившись под взглядами студентов, она напомнила себе, что ей двадцать девять лет, что она уже издала четыре романа, которые разошлись намного лучше, чем книги Брэда, что два из них экранизированы и что ей совершенно нечего бояться.
Электрические часы на стене показывали пять минут десятого. Пора начинать. Она откашлялась, поправила очки. Заговорила, пытаясь унять дрожь в голосе:
— Доброе утро. Меня зовут Арран Уинтер.
Она коротко рассказала о себе для тех, кто мог не знать ее книг.
— Скажите им, какая вы великая писательница, — инструктировал ее Брэд, — произведите на них впечатление с самого начала, и тогда они в рот вам будут смотреть.
Слегка задохнувшись, Арран закончила свою короткую речь. Оглядела комнату. Пора переходить к делу.
— Как вы знаете, каждое утро мы работаем над двумя небольшими отрывками из художественных произведений. Сегодня мы разберем работу Уолтера. — Она улыбнулась Уолтеру, нервному молодому человеку с огромным адамовым яблоком, которое ходило вверх и вниз по его горлу, как теннисный мяч. — А после кофе поработаем с рассказом Бренды.
Бренда, женщина за сорок, с бульдожьим лицом, в крестьянском платье и грубых чулках, любила поспорить и принимала все замечания в штыки, в то время как Уолтер рассыпался в благодарностях за каждый совет или замечание.
Арран устремила взгляд своих серых глаз на Уолтера.
Заговорила так спокойно, как будто каждый день вела литературные семинары.
— Еще одно. Мы всегда просим автора воздержаться от каких бы то ни было комментариев до тех пор, пока мы не закончим обсуждение. Работа должна говорить сама за себя.
Неожиданно она заметила, что они все что-то пишут в своих новых желтых блокнотах. Боже правый! Они записывают то, что она говорит! Слушают и записывают… Какое счастье! Значит, Брэд оказался прав в конце концов.
К часу дня, когда наступил перерыв на ленч, Арран уже наслаждалась семинаром. Как она и ожидала, угрюмая Бренда готова была спорить по малейшему поводу.
С твердостью, которой она раньше никогда в себе не замечала, Арран велела ей замолчать, и все девять студентов ее энергично поддержали. Даже Уолтер поднял голос. Его работу уже разобрали, и он перестал смущаться.
— Ну разумеется, — сказал Брэд за ленчем. — Они ведь платят немалые деньги за право приехать сюда.
И платят они за то, чтобы послушать вас, а не Бренду.
Запомните, Арран: если вы добились успеха, вы для них непогрешимы во всем. Можете считать себя оракулом, дорогая.
Теперь Арран получала удовольствие от этой конференции, на которую ехала так неохотно и лишь по настоянию Брэда. Студенты были заняты с раннего утра до позднего вечера — семинары, лекции, чтение стихов вслух, ежедневные занятия с психологом. Утром Арран проводила семинар, после ленча готовилась к следующему семинару. Тем не менее у нее оставалось достаточно свободного времени до вечера, когда проходили неофициальные встречи литераторов со студентами за ужином и коктейлями. Арран окружали поклонники, каждый из которых горел желанием ее угостить. Это оказалось неожиданно приятным.
— И это только справедливо, — комментировал Брэд. — Небольшое вознаграждение за бесконечные утомительные часы, проводимые за пишущей машинкой в полном одиночестве. Так что наслаждайтесь, дорогая.
В среду после полудня был назначен доклад Арран перед всеми участниками конференции о ее собственной работе. Не присутствовали только члены сценарной группы. Они вместе с руководителем Хартом Джэрроу были заняты в проекционной.
Арран еще никогда в жизни не выступала перед такой большой аудиторией. Это оказалось пострашнее телеинтервью, где, несмотря на миллионы зрителей, непосредственно она общалась лишь с небольшой группой людей, присутствовавших в студии. Она взглянула в зал. Все лица слились в одно туманное пятно. На лбу выступил пот. Нарочито медленно она надела очки. В последнее время она обнаружила, что очки служат ей своего рода психологической защитой. Как если бы она шла навстречу вооруженному отряду стрелков, защищенная пуленепробиваемым жилетом.
Она начала рассказывать о своих ранних опытах, повторила свой обычный репертуар историй о бирмингемской библиотеке и магазине «Могал букс». Слушатели вознаградили ее оживленным смехом. Все немного расслабились. Она продолжала говорить — рассказала о том, как собирала новые идеи, как воплощала их в своих книгах, как развивала в себе необходимые навыки. Коснулась трудной проблемы — как относиться к отрицательным отзывам и отказам издателей.
— Неужели и вы тоже получали отказы?! — спросила какая-то женщина.
Дальше Арран рассказала о том, как снискала себе репутацию борца за социальную справедливость.
— Это получилось непреднамеренно. Я написала историю об одинокой женщине, которую терроризируют телефонными звонками. Уже в процессе создания романа я обнаружила, что на самом деле пишу о проблемах одиночества и отчуждения людей в большом городе.
Третий ее роман повествовал об ужасающей беспомощности необразованных бедняков. Рассказывая об этом, Арран увлеклась своими переживаниями и даже забыла об аудитории. Перед глазами встало лицо сестры Фатсо, Хелен — уже не здоровое, шоколадно-коричневое как всегда, а землисто-серое на больничной подушке.
Арран вспомнила ее задыхающийся дрожащий голос. Да, уход здесь хороший, и, наверное, о ней заботятся как надо… но эта еда!
— Каждый день приносят это… меню. А я потеряла очки… не могу читать. И потом, когда приносят еду, на подносе нет ничего для меня, мисс Арран…
Только через некоторое время Арран поняла, что дело не в меню и не в очках. Хелен не умела читать, но из гордости стеснялась признаться в этом.
— Это все так просто. Но, как вы думаете, интересовало кого-нибудь, что она чувствует? Нет, черт побери!
Никто не потрудился прочитать ей меню. Я уж не говорю о том, чтобы сделать это тактично и не обидеть ее. У них не было на это времени! Они ее, должно быть, и за человека-то не считали. Так, неграмотная старая негритянка.
Обуреваемая эмоциями, Арран опустилась на стул.
Во время своей речи она нервно ерошила волосы, и теперь они торчали в разные стороны. Некоторое время она смотрела на притихшую аудиторию. Потом неожиданно улыбнулась.
— Прошу прощения, я, кажется, увлеклась. Вопросы есть?
Как по команде, десятки рук взлетели вверх.
— Я слышал, вы имели колоссальный успех, — сказал Харт Джэрроу за обедом. — Поздравляю. Жаль, что я это пропустил.
