Призрачное счастье - Веснина Елена (книги онлайн TXT) 📗
Анна Вадимовна, неожиданно для самой себя, влепила Диане пощечину и тут же бросилась извиняться:
— Дианочка, деточка, прости меня! О господи, я сама не знаю, как рука поднялась…
Диана остолбенела:
— Ты… никогда… меня не била. Даже в детстве! И это все из-за мужика?!
— Прости меня, дочка. Ты пойми…
— А меня здесь кто-нибудь поймет? Или у вас каждый за себя? Вот ваша хваленая дружба и любовь, верность и доброта! Вот она — терпимость материнская! Вы все жестокие, только о себе думаете! А я?! А обо мне!
Диана рыдала, Анна пыталась ее успокоить, сама заплакала, так, рыдая, они побрели домой.
Крокодил немного осмотрелся в погребе, попытался выломать замок, просунув лом между косяком и дверью. Ничего у него не получилось, и он без сил упал не пол.
— Надька меня порешить задумала? — завыл он. — Жили-жили, и на тебе. За что, не знаете? А я знаю. Из-за денег… Она делиться не любит… Да с кем это я вообще разговариваю, с крысами, что ли? Ох, черт, как же голова раскалывается. За что ж ты меня так, Надя, а? Ну ничего, может, еще и расскажешь. Когда выйду. Ну вставай, вставай, Крокодил. Нужно выбираться. Никто тебя из этой могилы не вытащит. Пошли наверх. Там тебя кое-кто уже заждался.
Крокодил снова стал тюкать ломиком. Наконец выломал дверь и выполз наружу.
Надежда же в это время вела разговор с Самвелом. Очень неожиданный для него разговор.
— Вызрело у меня к тебе, Самвел Михалыч, предложение. Я предлагаю тебе руку и сердце.
— У меня что-то со слухом. Что ты делаешь мне? — опешил Самвел.
— Женись-ка ты на мне, Самвел Михалыч.
— Замуж… А-а-а, понял: тебе нужно сменить фамилию?
— А почему только фамилию? Сменю, пожалуй, заодно и имя. Надия Пашаева, уважаемая домохозяйка — это звучит. Соглашайся, нам же лучше вместе будет. С твоими связями да с моим умом — большие дела делать будем. Ну что, Самвел Михайлович? Как там говорится: в печали и в радости, пока смерть не разлучит нас…
— Нет, Надежда Косарева. Есть у меня подозрение, что смерть слишком быстро разлучает тебя с твоими избранниками. Да и не подходишь ты мне. Ты сейчас — бесприданница. У тебя денег нет. Сама же говоришь, что Крокодил тебя обчистил до нитки.
— Деньги что, деньги — дело наживное, Самвел Михалыч. Их найти всегда можно, и немалые. Сколько еще народу непуганого вокруг шляется!
А вот человека для жизни найти — это вопрос. Так что не советую пренебрегать моим предложением. Я к тебе отношусь нежно и трепетно. И хочу только одного — чтобы ты ответил взаимностью.
— А если не отвечу?
— Ну, на нет, как говорится, и суда нет, — вздохнула Косарева. — Такая наша женская доля — терпеть да подчиняться.
Амалия пришла к Доминике в больницу, чтобы извиниться. Доминика тоже чувствовала себя виноватой.
— Нет, Амалия Станиславовна, это я хочу извиниться перед вами. Я не должна была врываться в офис, не предупредив вас. Вышло так, будто я вам не доверяю. А это неправда. Визит получился спонтанный, незапланированный.
— Признаюсь, Никуша, что сначала я действительно обиделась. Но потом поняла, что ты уберегла меня от очень большой и даже опасной ошибки. Впрочем, на этом давай лирическую часть закончим. Я пришла по делу, а времени мало — тебе нужно отдыхать. Я принесла для ознакомления новый проект. Вот посмотри, пожалуйста, сначала служебную записку с предложением, а потом ознакомишься с проработкой идеи, я тебе все оставлю.
Доминика прочитала, похвалила:
— Прекрасная идея. И очень своевременная. Пока мы готовимся к открытию сети ресторанов, вполне можно заняться небольшими закусочными. Название «Ника плюс» вы придумали? Звучит стильно и современно.
— Название предложил Сергей Анатольевич.
— И от него, оказывается, может быть какой-то толк. Вот уж не ожидала.
— Зачем ты так о Сергее, Ника. Он, если хочешь знать, принимал живейшее участие в разработке проекта. Внес массу дельных предложений.
Доминика удивилась:
— Сергей? Чудеса да и только. Похоже, мир сильно изменился с тех пор, как я попала в больницу… Да, кстати, Амалия Станиславовна, я отменила ваше решение об изменении дизайна сети ресторанов. Немецкие партнеры пусть продолжат работу по первоначально утвержденным эскизам.
— Если ты считаешь это целесообразным, то у меня нет по этому поводу никаких возражений, — легко согласилась Амалия. — И еще. Я пересмотрела свое решение о наведении порядка… об ужесточении правил внутреннего распорядка в офисе. Сегодня Юлия довела до сведения работников, что это мое распоряжение отменяется.
Доминика внимательно посмотрела на Амалию:
— Да вы ли это, Амалия Станиславовна? Мой железный канцлер!
— И железному канцлеру приходится учиться быть гибким. Ради общего дела. Мне трудно об этом говорить, Никуша. Но, видимо, придется. Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Понимаешь, я всю жизнь прожила вторым номером. И в бизнесе, и… в личном плане. Мне казалось, что это несправедливость судьбы. Я считала себя умнее и лучше многих и многих. Когда ты… когда с тобой… в общем, когда я стала у руля фирмы, пусть даже временно… у меня будто крылья выросли. Мне на какое-то время показалось, что это — моя фирма, и я захотела сделать ее еще лучше. По моему пониманию, это естественно. Честно скажу, ты меня вовремя остановила. Кто знает, куда меня могло занести в моей гордыне…
— Амалия Станиславовна, поверьте, я вас очень понимаю и ценю вашу откровенность. Я часто бываю резка и авторитарна, а с людьми так нельзя. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя ущемленной.
Амалия протянула Доминике мобильный телефон:
— Вот, возьми, ты не должна быть без связи.
— Амалия Станиславовна, дорогая. Скажите, что я должна сделать, чтобы между нами восстановилась прежняя дружба? — попросила Доминика.
— Всего лишь перестать быть Доминикой Никитиной. А это, к счастью, невозможно. Останемся же каждая собой. И постараемся ужиться в этом тесном мире.
— Вот вы, Амалия Станиславовна, предлагаете мне оставаться собой. В таком случае, я должна стать не Доминикой Никитиной, а Доминикой Шевчук. Избавиться от фамилии мужа, с которым меня ничего не связывает. Извините, что вовлекаю вас в свои проблемы, но…
— Девочка моя! — воскликнула Амалия. — Возможно, я нарушаю субординацию, обращаясь таким образом к своему руководителю, но ты уж сделай скидку на то, что я знаю тебя с детства. Так что послушай, Ника!
Я всего лишь наемный работник, а ты — хозяйка. И законы бизнеса ты знаешь лучше меня. Тебе должно быть известно, среди прочего, что никогда, ни при каких обстоятельствах неразумно и непозволительно рубить с плеча. Потом, Ника, склеить очень сложно, почти невозможно. Ника, несмотря на разницу в нашем общественном положении, у меня больше опыта. Прислушайся! Ты не можешь знать сегодня, что тебе пригодится в будущем. Следует искать компромиссы.
— Амалия Станиславовна! У меня из головы не выходят сказанные вами слова. Помните, вы признались, что в молодости не простили предательства.
Амалия тяжело вздохнула:
— Не простила. И каков итог? Разбитое корыто, милая моя. Компьютер — вместо семейного очага, офис — вместо супружеского ложа, а вместо детей — служебные записки. Мы говорим о тебе, сейчас это важнее. Поверь, Сергей — не худший вариант супруга. Рассуждай логически. Он веселый, душа компании. Он остроумен и добродушен. Некоторое время, да, он проводит за пределами семьи, но — таковы издержки. Однако он тебя любит?
— Любит? — с сомнением спросила Доминика.
— Ника, твои придирки неразумны. Главное, что Сергей верен тебе в душе.
— Ах, верен в душе? Амалия Станиславовна, я всю жизнь считала, что душа на этом свете едина с телом. Я не могу поверить, что вы при вашей принципиальности измену называете верностью.
— Никуша, физическая измена — и не измена вовсе, так, водички попить. Вот если тебе предпочли другую как личность, тогда — беда.
Татьяна попросила Сергея принять ее.