Голубая ива - Смит Дебора (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Да уж, твои братья и сестры, вероятно, думают, что я вернулась сюда, чтобы снова завоевать твою благосклонность… а может, и твою постель.
— Всей этой грязи тебя научил тот недобросовестный ублюдок, за которого ты вышла замуж?
— Мой муж… — Она пыталась казаться спокойной, но не выдержала и утратила самообладание. — Мой муж меньше прочих походил на циника. И умер с ребенком на руках.
Артемас вздрогнул, будто она ударила его по лицу.
— Лили, — отчаянно сказал он. — Лили. Позволь мне помочь тебе. Я дам тебе денег, ты выкупишь ферму. Я могу…
— О Боже! — Она вздрогнула. — Ты думаешь, я всегда буду принимать от тебя помощь? Ты все еще думаешь, что можешь распоряжаться моей жизнью и получать все, что хочешь?
Артемас опустил руки.
— Да.
Она резко вздохнула:
— Бог проклянет тебя.
Он повернулся и зашагал прочь. Отныне у них не было будущего.
— Она отравилась, — сказал Джеймс. — И Артемас, по-видимому, не желает признавать этого.
Тамберлайн откинулся на спинку плюшевого кресла. Он боялся их скрытого волнения, озабоченности. В семье наступил разлад — такого раньше никогда не случалось.
— А что ему делать? — спросил Тамберлайн. — Бросать родовое поместье только потому, что миссис Портер захотела жить в доме, который столь же важен для нее?
— Мог бы заставить ее уехать! — воскликнула Касс. — Вместо того чтобы объяснять нам, что он принимает такое положение дел.
Тамберлайн чуть пожал плечами:
— Разве он намерен расстелить перед ней ковер?
Элизабет нахмурилась.
— Тамми, эта дружба… дает ли основания полагать, чт-о это было больше чем обычная дружба?
— Нет. Как я уже раньше говорил, он проводил время в ее семье, когда был ребенком. Они долгое время переписывались. Переписка была совершенно невинной и сентиментальной. — Тамберлайн, солгав, осторожно прикрыл Артемаса. Тот открылся ему год назад, но этот секрет он никогда бы не выдал.
Элизабет вздохнула:
— А может, она теперь намеренно пытается как-нибудь навредить нам?
— Нет. Я считаю, что миссис Портер очень честная женщина, которая думает, что имеет гораздо больше оснований для мести, чем Артемас.
Майкл подался вперед:
— Но должна же она понять, что ситуация обострилась именно благодаря ей.
Тамберлайн нахмурился.
— Широко публиковалось, что архитекторы и подрядчики несут ответственность за обвал моста и что твой брат полностью исполнил свой долг. Никто не смеет утверждать, что из-за дружбы с миссис Портер он уклонился от своих обязанностей перед «Коулбрук Интернэшнл»… или перед семьей.
Джеймс выругался.
— В семье никогда больше не будет мира, пока она живет рядом с поместьем. Теперь ясно: Лили живет там, чтобы доказать нам, что она вольна делать все, что захочет.
Тамберлайн уже не сердился на Джеймса. Джеймс, по-видимому, стремился разрушить будущее, а не восстановить его. Менеджер с тоской посмотрел на собравшихся.
Джеймс в приталенном черном костюме в полоску, прямой и настороженный, облокотился о мраморный камин, словно спасаясь от холода, одной рукой он сжимал металлическую банку — один из своих тренажеров для физической нагрузки. Элис сидела в кресле рядом, модное черное платье делало ее более подавленной, чем обычно.
Кассандра, вышагивая по комнате в удобном красном шелковом платье, платок с бриллиантами на плече, казалось, готова заживо сожрать Лили. Элизабет в скромном сером костюме забилась в маленькое кресло, плотно сжав колени. Ребенок ее уже начал ходить, а сейчас пускал слюни на рукав пиджака.
Рядом с сестрой расположился Майкл, добрый, приятный Майкл, в джинсах, в пиджаке в мелкую клетку поверх спортивной рубашки; песочно-каштановые волосы спадали на его бледный лоб и большие карие глаза.
Все Коулбруки были уважаемыми и любимыми людьми, и от сознания того, что сейчас они упали до мщения и подозрительности, Тамберлайну стало не по себе. Он медленно покачал головой.
— Джеймс, ты, по-видимому, забыл — да думаю, вы все забыли, — что миссис Портер не удалось сделать ничего ужаснее, как любить и верить своему мужу.
— Она сказала, что Джулия знала насчет моста, — парировал Джеймс. — Она сказала, что Джулия запугала ее мужа, который вынужден был отклониться от стандартов. Нет никакого оправдания обвинениям подобного рода, и никогда не будет!
Элис слабо запротестовала:
— Послушайте, а может, нам следовало бы попытаться понять Лили, даже если мы не согласны с ней.
Элис посмотрела на Джеймса. Его свирепый взгляд заставил ее замолчать.
Он резко показал на свою больную ногу:
— Да, я знаю, как много надежд ты на меня возлагаешь в легкоатлетических соревнованиях этой весной.
Элис вздрогнула и отвернулась. Наступила неловкая тишина. Кассандра нахмурилась, Элизабет с Майклом, казалось, одинаково оцепенели.
Тамберлайн поднялся на ноги.
— Джеймс, — зарокотал менеджер подобно несильному грому. — Сейчас Элис более терпима к тебе, чем я.
Он покинул офис, хлопнув дверью.
Атмосфера совсем накалилась. Джеймс прихрамывая подошел к Элис и, поколебавшись, положил руку ей на плечо. Она одобрительно похлопала его руку своей ладошкой, но выражение ее лица осталось прежним. Наконец Кассандра подвела итог:
— Надо быть с Лили настороже. Это что касается поместья. Артемас считает его родовым. Таким образом, мы можем, конечно, осмотрительно, помешать ей вползти в его жизнь.
Все согласно кивнули. Джеймс, нахмурясь, отвернулся. Он не изменил своего мнения и руководствовался своими планами.
Майкл мысленно бродил по большой квартире, которую он когда-то разделял с Кэти. Книги, картины, скульптура, приятная удобная мебель. Даже если бы он не проводил большую часть своего времени в этом городском доме в Атланте, он все равно ни за что не продал бы его. Он дотронулся до одежды Кэти, все еще висящей в больших стенных шкафах в спальне, понюхал ее духи и долго-долго изучал ее фотографии на стене спальни.
Он боролся с приступом астмы столько, сколько мог, затем достал из глубокого кармана один из своих ингаляторов. Но как разрешить другую проблему? Майкл попросил привратника вызвать такси.
Он хотел, чтобы водитель такси высадил его за квартал от места назначения, предпочитая не вызывать праздной болтовни. Темные, тихие склады и маленькие магазины не давали ключа к разгадке, они стояли здесь столетия назад, за ними появился трехрядный бульвар, разбитый перед очень богатыми особняками в центре города. Каменная стена в конце квартала скрывала остальное великолепие: огороженный акр земли, приличный кусок по ценам Нью-Йорка.
Майкл вынул ключ из кармана джинсов и открыл высокие узкие ворота. Рассеянные среди старых деревьев, словно какие-то детские домики на игровой площадке, стояли склепы Коулбруков.
Серп луны выглянул из-за высоких летящих облаков, но Майклу не раз приходилось пробираться к ее могиле в кромешной темноте. Он двинулся к самому новому мавзолею, широкому, с величавым монументом из белого мрамора, с дверью в виде стальных ворот с витиеватым изображением буквы «К».
Оказавшись внутри, Майкл сел на холодный пол рядом с ней и трепеща дотронулся до выгравированного имени на стене. Прошло два года; она снова ожила. Майкл приложил свою щеку к ее имени.
Он пытался никогда не думать о Кэти у гроба, точно так же как боролся каждый день.
— Привет, — прошептал он. — Я знаю, ты не хочешь, чтобы я приходил к тебе так. Но я вынужден прийти.
Он прижался как можно ближе и закрыл глаза. Они разделяли взгляды друг друга с первого года их обучения в колледже, оба специализировались в психологии: она происходила из еврейской семьи академиков, он был, вообще-то говоря, великодушным циником в религии, а фамилия его наводила на мысли о богатстве и упадке Они никогда не проводили ночи порознь, пока она не умерла. У него никогда не было никого другого.
Он признал причины Джеймса для ненависти и отвращения к Лили Портер. Джеймс искал жертву, чтобы отыграться за каждый болезненный шаг, с которым он должен мириться до конца своих дней. Вряд ли брат или кто-нибудь другой из его семьи — даже Элизабет, с которой Майкла сближали интуитивные узы близнеца, — одобрили, если бы узнали, что он всегда восхищался и симпатизировал Лили.
