Блестящая девочка - Филлипс Сьюзен Элизабет (читаем книги TXT) 📗
Стю плюхнулся на стул.
— Я битый час проторчал в агентстве по трудоустройству, и мне сказали, что через недельку подыщут девушку. Боже мой, мы же в Германии будем на следующей неделе!
Паркер нахмурился.
— Это твоя проблема. Я не собираюсь вмешиваться. Будешь работать на гастролях без секретарши.
Они поговорили еще несколько минут, потом Паркер извинился и пошел в туалет. Стю повернулся к Флер:
— Он твой друг?
— Да я бы не сказала… Мы просто знакомы.
— Чудовищный диктатор. «Это твоя проблема», черт! Не я же ее обрюхатил в конце-то концов!
— Секретаршу?
— Да. — Он хмуро уставился в чашку с кофе, усы уныло повисли. — Я сказал ей, мы заплатим за аборт и все такое. Она заявила, что вернется в Штаты и там все сделает. Как следует. — Стю с укоризной посмотрел на Флер. — Ради Бога, ведь это Вена, да? Ведь Фрейд отсюда? Что, здесь нет хороших докторов?
Она немного подумала над ответом, но решила промолчать.
Стю застонал.
— Ну пускай бы это случилось в Питсбурге или где-то еще.
Но в этой чертовой Вене…
— А что именно делает секретарь?
Вопрос возник из ниоткуда. Флер сама не знала, почему задала его. Может, из любопытства. Просто вежливый вопрос для поддержания беседы. Ничего больше.
Стю Каплан взглянул на Флер, и в его глазах впервые зажегся интерес к ней.
— Да совсем легкая работа. Отвечать на телефонные звонки.
Дважды проверить, все ли готово к концертам. Помогать группе по мелочам. Ничего трудного. — Он отпил кофе. — А ты говоришь по-немецки?
Флер тоже отпила кофе.
— Немного. Ну и по-итальянски, по-испански, по-французски, конечно. — Сердце ее вдруг забилось, но голос звучал спокойно. Во всем этом нет никакого смысла, но она почувствовала, что жизнь вдруг бросила в ее сторону конец веревки.
Стю откинулся на стуле и посмотрел на Флер.
— За работу две сотни в неделю. Комната и питание бесплатно. Тебя интересует?
Это, конечно, сумасшествие. У нее есть работа в Лилле, занятия, комната, и она давно уже не действует импульсивно. Но это безопасная работа, всего на месяц, а потом она решит, как ей дальше распорядиться своей жизнью.
— Я согласна.
Стю улыбнулся и вынул визитную карточку.
— Собирай вещи, встретимся через полтора часа в «Интерконтинентале». — Он нацарапал что-то на карточке и встал. — Здесь номер комнаты. Скажешь Паркеру, что я с ним там встречусь.
Когда Паркер вернулся к столу и Флер ему рассказала, что произошло в его отсутствие, он покачал головой:
— Извини, Флер, но ты не сможешь у него работать.
Теперь, приняв решение, она не могла допустить, чтобы работу у нее отняли.
— Почему?
— Ты не выдержишь. Понимаешь, я не знаю, что тебе наговорил Стю, но быть гастрольной секретаршей при любой группе очень тяжело. А с этой — просто ужас.
Итак, вот оно. Не слишком тонкий намек на ее бесполезность и беспомощность. Флер быстро ответила:
— Я знаю, что такое трудная работа, Паркер. Последние несколько лет не были для меня сладкими.
Он протянул руку и покровительственно потрепал ее по руке.
— Я верю, что не были, но дай-ка я тебе кое-что объясню.
Одна из причин, почему «Неон Линкс» все еще на самом верху, заключается в том, что они беспредельно испорченные, надменные ублюдки. Это часть их имиджа. Сказать откровенно, я их в этом поддерживаю. Наглость помогает им быть такими, какие они есть.
Но именно поэтому с ними очень тяжко работать. И потом секретарша — занятие непрестижное. Давай посмотрим правде в глаза.
Ты привыкла приказывать, а не подчиняться.
Много он понимает, этот Паркер Дэйтон!
— Я могу постоять за себя, — сказала Флер.
Человек, начисто лишенный чувства юмора, расхохотался.
— Ты не сможешь пробыть гастрольной секретаршей и двух часов. Слушай, Флер, я не знаю, что с тобой произошло, похоже, жизнь здорово потрудилась над тобой. Но я дам тебе один бесплатный совет: воздержись от хлеба и пирожных, а потом позвони Гретхен и возвращайся на свою дорогу.
Флер встала.
— А Стю Каплан имеет право нанимать себе секретаршу?
— Ну, обычно…
— Да или нет?
— Да, Стю меня нанял, Паркер, и я согласна.
Она вышла из ресторана прежде, чем он успел открыть рот. Но на полпути она почувствовала сильное головокружение, и ей пришлось прислониться к стене. Сердце билось так, как будто ее разбудили криком среди ночи. Все в порядке, твердила она себе. Работа секретарши.
Ничего сложного. Такого, что ей не по силам. Но сердце не слушалось, и Флер понимала почему. Она до сих пор не верила.
Через час она вошла в «Интерконтиненталь» и оказалась в настоящем бедламе. Репортеры зажали Паркера в угол и донимали вопросами, как и двух экстравагантно одетых парней, которого она приняла за членов группы. Официанты сновали с сервировочными столиками. Звонили три телефона сразу, две трубки Стю поднял, а на третий аппарат указал ей.
Звонил менеджер отеля, в котором группа предполагала остановиться на следующую ночь в Мюнхене. Он заявил, что до него дошли слухи о погроме, устроенном «Неон» в номерах лондонского отеля, и поэтому появление таких гостей в его заведении нежелательно. Флер прикрыла трубку рукой и пересказала содержание разговора Стю.
Тут-то она поняла, что Стю Каплан, с которым она пила кофе, и тот, на которого должна работать, — совершенно разные люди.
— Скажи ему, что это был Род Стюарт, черт побери! — заорал он. — Покрути своими мозгами и не беспокой меня всяким дерьмом! — Он швырнул ей список. — Перепроверь, все ли готово, пока говоришь с ним по телефону. Потом еще раз проверь!
Флер почувствовала, как внутри что-то сжалось. Нет, она не может работать, когда на нее кричат. Ведь никто ничего не объяснил. Паркер Дэйтон посмотрел на нее с улыбкой — мол, «я же тебе говорил». Ладонь, сжимавшая трубку, взмокла. Флер отвернулась от него и увидела себя в зеркале размером с окно на другой стороне комнаты. Ничуть не меньше, чем ее фотографии, которые Белинда развешивала на стенах квартиры. Те увеличенные красивые лица, казалось ей, не имели ничего общего с ее тогдашним лицом. Как и бледное испуганное лицо, отражавшееся сейчас в зеркале.
Она сосредоточилась на телефонном разговоре.
— Извините, что я заставила вас ждать. Но вы не можете обвинять «Неон Линкс»… Это не они…
У Флер перехватило дыхание, и она повысила голос. Потом, быстро вздохнув, принялась хоронить Рода Стюарта. Разделавшись С ним, она стала проверять по списку заказанные комнаты, уточнять детали, касавшиеся багажа и питания. Менеджер спокойно отвечал, и Флер едва могла поверить, что ей удалось убедить его. Радость захлестнула ее, огромная, непропорциональная одержанной победе.
Флер повесила трубку, но телефон снова зазвонил. Одного из «родстеров» поймали на наркотиках. На этот раз она уже приготовилась к крику Стю, и он заорал, а когда унялся, она все равно спросила, что такое «родстер».
— Бога ради! Неужели ты не знаешь? Так называют тех, кто занимается оборудованием. Они устанавливают все эти железяки, черт побери! — Он схватил куртку. — Оставайся здесь, пока я не вытащу его.
Он швырнул ей другую папку.
— Расписание и все встречи указаны. Пропуска для особо важных гостей надо проштамповать. Позвони в Мюнхен и убедись, что там позаботились о транспорте из аэропорта. В последний раз нам не хватило лимузинов. Проверь чартер из Рима. — Все еще давая указания, Стю вылетел за дверь.
Флер еще восемь раз поговорила по телефону, полчаса занималась аэропортами, прежде чем заметила, что она до сих пор в пальто. Перед уходом Паркер Дэйтон самодовольно улыбнулся и спросил:
— Как, еще не надоело?
Она тоже улыбнулась и сказала, что ей ужасно нравится.
Но как только дверь за ним закрылась, Флер повалилась в кресло. Надо продержаться три дня. Стю говорил, что Паркер через три дня уедет в Нью-Йорк, и тогда ей не придется выслушивать «я же тебе говорил», когда она соберется уходить. Три дня — это ничто. Она продержится.
