Дружба, Inc - Лисина Алиса (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt, .fb2) 📗
— Как тебе идея посидеть в татами-рум?
Татами-рум — это нечто вроде отдельного кабинета по-японски. Это стоит дороже, чем сидение в зале, но муж не поскупился на расходы. Что ж, очень мудро. Такие разговоры лучше вести наедине.
К тому же это еще и хитро. В этом ресторане я была в татами-рум только однажды и могу сказать, что там настолько красиво, что эта красота завораживает. В такой обстановке точно не будешь повышать голос или рыдать. Разве что уронишь незаметно скупую слезинку.
— Аня-сан, рад видеть!
Я, признаться, поражена. Вообще-то я думала, что мы тут будем одни. Или что при нашем разговоре будет присутствовать какая-то женщина. Но никак не мужчина. И уже тем более не Рера-сан.
Вообще-то его зовут Валера. Это давний знакомый моего мужа. Валера много лет занимается каким-то японским единоборством, чье название я запамятовала, и даже возглавляет федерацию по этому виду. Игорь знает его с тех времен, когда Валера еще был никому не известен. Муж много писал о нем и о его единоборстве, мы неоднократно ходили на соревнования, которые проводил Валера, и как минимум трижды Игорь летал с ним в Японию.
У Валеры с Японией давние и очень тесные связи. Свое имя он получил именно там. Японцы не выговаривают букву «л» и называют его просто Варера. Точнее, Варера-сан, это более вежливо. А для краткости — Рера-сан.
Кстати, именно Рера-сан впервые пригласил нас в этот ресторан несколько лет назад. Он большой поклонник всего японского, и ресторанов в том числе. Но что он делает здесь сейчас, я совершенно не понимаю.
— Аня-сан, как насчет суси для начала? Чай или сакэ?
Я настолько растеряна, что просто пожимаю плечами. Рера-сан хлопает в ладоши, раздвижные двери приоткрываются, и в комнате появляется официантка. Перемещается она исключительно на коленях. Таковы правила.
— Пока суси на троих и сасими-ассорти, чай, сакэ и бутылку пива…
Я неуверенно смотрю на мужа. Игорь мне улыбается. Нет, я определенно ничего не понимаю.
Мой муж не встречался с Валерой с тех пор, как ушел с работы. И с прочими своими старыми знакомыми — тоже. Нет, он с ними не ругался, они пропали сами. Мужа, уставшего от общения с ними, это очень веселило. Он даже пытался угадать, как скоро исчезнут его старые знакомые (после того как поймут, что он больше не будет ничего писать ни о них, ни об их турнирах).
Валера, кажется, продержался дольше других. Насколько я помню, он звонил нам в Новый год пару лет назад. Но зачем они встретились сегодня, и почему Игорь позвал сюда меня? Решил избежать неприятного разговора? Отложить его на более поздний срок? Или расслабить меня, чтобы я поверила, что он мне не изменяет?
Официантка бесшумно расставляет перед нами закуски. Перед мужем оказывается бутылка пива, Рера-сан наливает всем сакэ.
Вы когда-нибудь пробовали сакэ? Настоящее, подогретое по всем правилам? И что скажете? По-моему, напиток просто омерзительный. От запаха тошнит, вкус отвратительный, но к японской еде он подходит идеально. К тому же пьется сакэ совсем незаметно (а потом вдруг в какой-то момент наступает резкое опьянение). Помню, в первый свой визит сюда я как раз собиралась пойти пописать, когда с удивлением обнаружила, что у меня отказали ноги.
— Вот, Аня-сан, решили отпраздновать возобновление наших дружеских и рабочих отношений. — Рера-сан поднимает свою чашечку. — Канпай!
«Канпай» означает, что надо пить до дна. Я осушаю свою емкость, но совершенно ничего не ощущаю. Внутри у меня таких размеров айсберг, что даже горячее сакэ не способно его растопить.
— Эх, Аня-сан, была бы ты сегодня на пресс-конференции. У меня в воскресенье чемпионат, японцы приезжают, а рекламой заняться некому. А тут звонит Игорь-сан узнать, как дела. Я ему — выручай, брат, пропадаю. И что ты думаешь? За неделю вышло пять статей, а на пресс-конференции полный зал, и телевидение приехало. Даже аккредитаций для прессы не хватило…
Мы снова выпиваем и беремся за суши. Точнее, берутся Валера и мой муж. Я тупо сижу и не могу ничего понять.
— Аня-сан, почему не ешь?
Я вливаю в себя еще чашку сакэ и подцепляю палочками суши с креветкой. Палочки ходят ходуном, наверное, я разучилась ими есть. Или у меня слишком сильно дрожат руки. Неудивительно.
Я даже не замечаю, что ем суши чисто автоматически и пью сакэ, как воду. Моя бедная голова просто идет кругом. Я ждала непростого и даже трагичного разговора, прощальных слов, сердечной боли. А тут происходит неизвестно что.
Впрочем, кое-что я постепенно начинаю понимать. Всю последнюю неделю мой муж помогал Валере и через свои старые контакты в прессе рекламировал его предстоящий чемпионат. А заодно подготовил буклет и организовал и провел пресс-конференцию.
И при этом еще и мне изменял. Или не изменял? Чей же тогда был этот белый «мерседес»? И кто звонил мне сегодня утром и женским голосом спрашивал моего мужа?
Примерно через полчаса один из вопросов снимается. В ресторане появляется жена Реры-сан. Прежде чем она сообщает мне, что звонила сегодня утром, но постеснялась назваться (вдруг я ее забыла, мы все-таки не виделись лет пять), я узнаю утренний голос. Более противного голоса, чем у Гали, я еще никогда не слышала. Но сейчас он кажется мне самым приятным на свете. После моего, разумеется.
Я как-то незаметно уничтожаю свою порцию суши и сашими и расправляюсь с японскими пельменями гёдза и жареным угрем. Сколько точно я выпила сакэ, сказать не могу, голова идет кругом безо всякого спиртного. Если все это мне не снится, то получается, что мой муж мне не изменял (хотя бы потому, что ему было некогда это делать). И он вовсе не собирался сообщать мне, что между нами все кончено.
Мне просто не верится, что я все это придумала. В какой-то момент я даже ловлю себя на том, что не хочу, чтобы все это было ужасной ошибкой. Ведь иначе получится, что я полная дура.
Да и я уже как-то настроилась на то, что теперь я мать-одиночка. Что отныне моя жизнь посвящена моему ребенку. Потому что больше не будет мужчины, который мог бы меня заинтересовать.
Я даже спрашиваю себя, не спектакль ли передо мной сейчас разыгрывают? Может, муж понял, что я его подозреваю, и написал блестящий сценарий, а Рера-сан решил по-мужски его поддержать? Может, он тоже изменяет своей Гале, а потом использует моего мужа, чтобы доказать свою невиновность? Нет, какая-то чушь, честное слово.
Я искоса поглядываю на Игоря, увлеченного разговором. Ему весело, он смеется, и он не похож на человека, который пытается кого-то обмануть. Неужели я такая идиотка? Наверное, да. Но кто же приезжал тогда за моим мужем на белом «мерседесе»?
Когда мы наконец выходим из ресторана (лично я выхожу на немного подгибающихся от сакэ ногах), проясняется и этот момент. Рера-сан предлагает подвезти нас до дома и подводит к новенькому белому «мерседесу». Мы дружно отказываемся. До дома нам всего минут тридцать пешком. Мы лучше прогуляемся, как раньше.
Я смотрю вслед отъезжающему «мерседесу», который увозит прочь все мои подозрения, сомнения и боль. Сейчас он кажется мне не зловещим и страшным, но необычайно красивым и милым. Какая же я все-таки дура, прости Господи…
Простит, как думаете?
— Игорюша, мы с папой будем поздно. Нам надо обсудить твой день рождения — и без тебя. Кстати, можешь открыть коробку конфет, чтобы тебе не было скучно…
Ребенок в восторге. Я тоже. Мы с мужем снова сидим в английском пабе. По моей инициативе, разумеется. Я попросила Игоря привезти меня сюда, потому что мне ужасно не хотелось домой.
Я ведь уже была уверена в том, что домой вернусь одна. Что там меня ждет непростой разговор с ребенком, которому придется объяснять, что папа теперь будет жить отдельно. Но произошло чудо, и я захотела повеселиться. Потому что мне стыдно и страшно. Потому что я все еще боюсь, что это просто чудесный сон.
Я чувствую себя так, словно заново родилась. Я пью сидр и наслаждаюсь каждым крошечным глоточком. Муж сидит напротив и неспешно потягивает «Килкенни» прямо из бутылки. Ему кажется, что если бутылочное пиво налить в бокал, то вкус сразу размывается.
