Деревенская сага. На круги своя, или под властью желания (СИ) - Воск Степанида (книги без регистрации .TXT) 📗
— Значит, тебе нужны реальные доказательства? Будут тебе реальные доказательства. Я проведу генетическую экспертизу и докажу кто есть кто. И докажу, что я являюсь отцом ребенка, — сурово произнес Каримов, сжимая и разжимая кулаки от бессилия.
— Так я тебе и дала Илью. Шиш тебе, — Юля показала на пальцах что получит Расул от нее. — Ребенок мой и только мой.
— А как же Артем? — теперь юродствовал Каримов.
— А Артема, к сожалению, уже нет в живых, — на несколько тонов ниже, еле слышно, произнесла женщина. Каждый раз когда она вспоминала мужа у нее закипали слезы в глазах.
— Я все равно узнаю правду, — твердо стоял на своем мужчина. Ему была неприятна подобная преданность умершему. Мертвые — для мертвых, а живые — живым.
— Даже не мечтай, — выплюнула Юля в лицо Каримова, стараясь задеть как можно сильнее. Обидеть. Оскорбить.
— Ты меня не знаешь, — покачал головой мужчина. — Я на многое горазд.
— Я действительно тебя не знаю, но знаю точно, что отец из тебя неважный, впрочем, как и семьянин, — продолжала поливать грязью платиновая блондинка. Ее сердце сжималось от чудовищности произносимого, но отступать она не собиралась.
— Это ты глубоко ошибаешься. Из меня получился бы великолепный отец, если бы ты меня не лишила счастья отцовства, — почему-то Расул был уверен на сто процентов в своей правоте.
— Никто тебя не лишал. Ты никогда не был отцом. Да и семьянин из тебя никакой, — била словами наотмашь Юлия.
— С чего ты сделала такое заключение? — засунул руки в карманы Расул.
— С того. Ты — перекати поле, — сквозь зубы произнесла женщина.
— Я тебя не понимаю.
— А зачем меня понимать? Живешь с одной — тра*хаешься с другой, а мечтаешь о третьей. И еще имеешь совесть говорить о детях или чем-то там еще, — усмехнулась Юлия.
— Это когда же я так делал? — зло выдал Каримов.
— А ты забыл? — издевка в голосе женщины была неприкрытой.
— Я и не помнил. Уж будь добра рассказать мне в чем дело, а то я так и останусь в неведении.
— Да в тот первый раз, когда мы с тобой… когда я… даже тогда ты думал о другой, — выдала давнюю обиду Юлия.
— О какой еще другой? — совершенно ничего не понимал мужчина.
— Ясное дело, теперь легко прикинуться наивным. А я помню как ты меня назвал именем сестры. До сих пор по ней сохнешь или все же соблазнил? — жестокость слов просто поражала воображение.
— Юля, я тебя все же ударю. Ты меня выведешь, — прошипел Каримов.
— Ну так ударь, — дернула подбородком Юля. — Чтобы у меня был полный набор хороших впечатлений о тебе.
Воспоминания о прошлом больно царапнули душу и придали сил.
— Не дождешься, — сквозь зубы произнес мужчина, сдерживая ярость. — Так поэтому ты меня лишила права быть отцом, потому что я тебя назвал иначе? Вот за это? — он поразился поводу.
— Ты не был никогда отцом. Запомни. Отец Ильи — Артем. А ты никто, — сказала, как припечатала женщина.
Каримов смерил тяжелым взглядом платиновую блондинку, желая только одно — выбить из нее слова правды.
— Это мы еще посмотрим.
— А тут нечего смотреть.
— Зря ты так думаешь, — Юля схватила свою сумочку и стремительно вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью, оставляя за собой последнее слово.
Вот только последнее ли?
— Вам повестка в суд, — к Юлии в кабинет заглянула девушка, сидящая в приемной. Многие в отделе шутили, что следует называть данное место не приемная, а ресепшн, чтобы было как за границей. Только от переименования суть дела не менялась. Вся переписка шла через секретаря.
— Так отнесите ее в юридический отдел. Пусть с ней там разбираются. Я судебными делами не занимаюсь, — отмахнулась женщина, продолжая читать отчет, что подготовили подчиненные.
В этот раз они что-то в отчете намудрили и Юлия никак не могла разобраться что именно.
— Нет. Вы не поняли. Именно вам повестка. Лично, — хозяйка кабинета удивленно подняла голову, чтобы посмотреть более внимательно на что-то перепутавшую девушку. Никаких судебных тяжб она не затевала и не собиралась, долгов по налогам за ней не числилось, ни в какие происшествия не попадала. Откуда могла выплыть повестка в суд не понятно. Явно это было какой-то ошибкой.
— Как мне? — Юлия отложила в сторону карандаш, который крутила в руке. Свое удивление женщина выразила лишь чуть приподняв брови.
— Очень просто, — девочка была молодая и не испытывала никакого пиетета к начальству. — Вас вызывают в качестве ответчика по иску Каримова Расула Вагановича об установлении отцовства и оспаривании записи в свидетельстве о рождении, — прочитала она текст.
Юлия приподнялась со своего места:
— Дайте мне повестку, — приказала она.
— Вот, пожалуйста, — девушка подошла ближе и протянула лист. — Я подумала, что перепутали адресата и вскрыла конверт, а оказалось, что никакой ошибки нет.
— Вы еще кому-нибудь об этом говорили? — Юлия указала глазами на повестку.
— В отделе? Нет. Я так понимаю, что это личная информация, — а девочка оказалась хоть и молодой, но смышленой. Далеко пойдет, если в нужном направлении.
— Правильно понимаете. Спасибо, — поблагодарила женщина работницу. — С вами приятно иметь дело.
Девушка заулыбалась. Доброе слово и кошке приятно. К тому же она была не из болтливых и это качество было ей на руку.
— Да я ничего такого не сделала, — чуть смущенно проговорила девушка.
— Можете идти. А если еще что-то поступит на мое имя, то несите сразу же сюда. Не вскрывайте. Договорились?
— Да.
— Ну и хорошо.
Женщина не могла дождаться того момента как останется одна. И стоило только покинуть ее кабинет посетительнице, как с лица Юлии мигом сползла маска невозмутимости.
— Вот черт! — ударила она кулаком по столу. — Он все же это сделал. А что делать теперь мне? — женщина не знала ответа.
Юлия до последнего надеялась, что Расул оставит все как есть, кроме того, с его стороны не поступало никаких вестей, звонков, вообще, ничего. С одной стороны женщина жутко переживала, хотела видеть или слышать Каримова, а друга ее часть радовалась, что все обошлось малой кровью. А оно вон как оказалось?! Мужчина слов на ветер не бросал.
Внезапно зазвонил телефон. Юлия взглянула на дисплей и увидела лицо мамы. Под ложечкой неприятно засосало. Для женщины родители до сих пор являлись непререкаемыми авторитетами, хотя, она частенько шла против их воли, но с этим ничего нельзя было поделать. Юля считала себя взрослой, а потому могла поступать как вздумается, всякий раз убеждаясь, что надо было делать так, как говорили предки. Но в этом она им не признавалась, получая от жизни тумаки.
— Ну что, дочечка? Довыпендривалась? — раздалось в трубку, стоило только нажать на иконку соединения вызова.
У Светланы Петровны был боевой настрой, если можно было судить по голосу.
— Мама, я тебя не понимаю. Это у тебя вместо «добрый день, дочка!», — постаралась съехать с темы Юлия, догадываясь почему звонит мать. Она каким-то образом узнала о скорой тяжбе. Женщина это спинным мозгом чувствовала. У мамы была очень сильно развита интуиция, если не сказать предвидение, проявляющееся все больше год от года.
— Знаешь, дочка, я все больше и больше убеждаюсь, что тебя нам с отцом подкинули или в худшем случае поменяли в роддоме, потому как ты совершенно на нас не похожа, — сразу же бросилась с места в карьер Светлана Петровна.
— Ну это тебе виднее, — женщина уже собиралась вздохнуть свободнее, кажется, мама не настолько сердита, но не тут то было.
— В том то все и дело, что ты плоть от плоти нас с отцом и это меня расстраивает. Но не буду уходить далеко… ты когда собираешься прекратить весь этот фарс? Мне за тебя стыдно. Ты ведешь себя как глупая безответственная курица, у которой крыша сбрендила от перегрева. Так нельзя. Ты бы о ребенке подумала лучше, а не о себе и своих глупых страхах.
— Каких страхах, мама? — недоуменно поинтересовалась Юлия.
