Кольцо - Каммингс Мери (читать книги без .txt) 📗
Теплая вода стряхнула остатки сна, и в столовую Нэнси вышла не то чтобы бодрая — но, по крайней мере, проснувшаяся. В доме уже никто не спал. За столом сидели и Эмбер, и Джеральд, и сам Ник, который что-то ему объяснял.
Нэнси поздоровалась, прошла к своему месту за столом и села. Перед ней, точно по волшебству, тут же полилась чашка с кофе и стакан апельсинового сока — миссис Берк, экономка, тоже была на ногах.
Первый же глоток сока — ледяного, кислого и жутко противного — окончательно встряхнул Нэнси, и она пригашалась к разговору. Ник давал последние указания по поводу оборудования кабинета. Обернулся, спросил:
— Ты готова?
— Да. — Она одним глотком допила кофе и пошла за сумкой.
Еще раз проверила содержимое: косметичка... кошелек... носовой платок... — вроде все. Надела купленное только вчера кашемировое пальто цвета слоновой кости (непрактично — зато шикарно!), посмотрела на себя в зеркало — и улыбнулась. Самой себе, просто так...
— Ну, ты уже? — Ник появился без стука из соседней комнаты. Спросил начальственным тоном: — Подумай еще раз — ты ничего не забыла?
— Нет, — мотнула головой Нэнси. Что он ее — совсем за беспамятную считает?!
— Кольцо?
— В сумочке. На него перчатка не лезет. — (Наконец-то она купила себе теплые перчатки взамен потерянных прошлой весной!)
— Тогда пошли. Тебе это пальто идет, — заметил он, уже поворачиваясь к двери.
Нэнси задержалась еще на секунду: выключить ночник, тот самый, из аметиста, который Ник подарил ей когда-то. Она вчера специально заезжала домой, чтобы привезти его.
Выключила — и погладила «на удачу» лиловый кристалл...
Этот подарок значил для нее очень много. Он был с ней в самые трудные времена, когда она только приехала в Денвер. О своем доме Нэнси тогда и не мечтала — снимала комнату, мансарду с отдельным входом. Приходила домой замерзшая и усталая, плюхалась на кровать — и сразу включала ночник, и казалось, будто кто-то ее ждал, и встретил, и радуется... Нэнси знала за собой этот недостаток — привязываться к вещам, относиться к ним как к живым и считать, что они ее «любят» или «не любят». И правда — смешно, наверное, было бы видеть со стороны, как она уговаривает включиться забарахлившую духовку (но ведь включилась же!) и не может выбросить старую, треснутую и саженную чашку с забавным утенком.
Но ночник она все-таки привезла, поставила, включила — и в чужой, непривычной спальне сразу стало уютно...
До аэропорта они добрались быстро. В машине было тепло, и от монотонного шума мотора Нэнси снова начала дремать — но тут машина остановилась, и голос Ника возвестил:
— Приехали!
Она стала неохотно выбираться наружу, сморщилась, когда порыв ледяного ветра обжег лицо, выпрямилась — и остолбенела...
Перед ними стоял самолетик длиной едва ли больше автобуса. Серебристый, блестящий, с логотипом «Райбери» на хвосте — в первый момент он показался Нэнси чуть ли не игрушечным. Она растерянно обернулась — неужели они полетят на нем до самого Чикаго, он же такой маленький?!
Но Ник, похоже, не видел в этом ничего особенного — подхватил ее под руку и повел к открывшейся навстречу двери, на ходу объясняя:
— Это «Фалькон». Я его в прошлом году купил. До того у меня «Лир» был, но этот побольше и поудобнее. Привет, Моди, — это было сказано высунувшейся навстречу стюардессе в форменной шапочке.
— Здравствуйте, мистер Райан. Здравствуйте, миссис Райан, осторожно, тут скользкая ступенька. — Стюардесса протянула руку и помогла Нэнси зайти внутрь. — Проходите направо, пожалуйста.
— Все уже здесь? — спросил Ник, заходя следом.
— Да, мистер Райан.
Внутри «Фалькон» выглядел не таким уж маленьким и совершенно непохожим на самолет. Салон скорее напоминал каюту фешенебельной яхты: ковер под ногами, стены, обшитые деревянными панелями, перемежающимися полосами светло-бежевой тисненой кожи, и сравнительно большие, не как у самолета, круглые окна-иллюминаторы. Только вот потолок был низковат.
Около стола, накрытого белой скатертью, стояли два больших кожаных кресла с подлокотниками и подголовниками, а у стены — такой же диванчик.
— Раздевайся, садись, пристегивайся — сейчас полетим, — слегка подтолкнул ее в спину Ник. — Ну как, нравится? Сейчас взлетим, и я тебе весь самолет покажу!
Нэнси сняла пальто, поискала глазами, куда повесить, — он тут же отобрал его и бросил на диван.
— У окна садись! Будешь смотреть, как взлетаем!
Выглядел Ник страшно довольным, веселым и возбужденным, как мальчишка, хвастающийся новым велосипедом. Сказал, словно догадавшись, о чем она думает:
— Знаешь, я люблю летать! С детства — еще когда мы с мамой в горы ездили... Ну чего ты — садись!
Кресло оказалось таким мягким, что Нэнси чуть не утонула в нем. Ник плюхнулся рядом.
— Все, сейчас поедем! — И, словно подчиняясь его словам, самолет сдвинулся с места.
Нэнси вытянула торчащие по бокам ремни, пристегнулась и выглянула наружу. Земля мелькала совсем близко — казалось, вот-вот ноги чиркнут прямо по ней. Огоньки вдоль полосы пробегали перед глазами все быстрее, пока вдруг не остались где-то внизу, стремительно уменьшаясь.
Она обернулась. Ник смотрел на нее, весело улыбаясь, — и от этой его улыбки, от всего, что окружало ее, в душе начало рождаться ощущение праздника — то самое, которое возникало у нее когда-то, давным-давно, когда она приходила в его «дом будущего».
— Теперь пошли! — нетерпеливо потянул он ее за руку, вставая.
Так же, держа за руку, провел в другой салон, бросил стюардессе:
— Моди, что у нас с завтраком?!
И, не дожидаясь ответа, пошел дальше. По пути скороговоркой представил ее сидевшему рядом с мисс Эмбер незнакомому плотному мужчине:
— Здравствуйте, Диксон, познакомьтесь, это моя жена! — Тот начал неловко привставать, Нэнси кивнула, но Ник уже нетерпеливо тянул ее к открытой двери пилотской кабины.
Пропустил внутрь, зашел следом, сказал:
— Здравствуйте, Стивенс! Привел вот жену — посмотреть. Привет, Паркер!
Двое мужчин, сидевших перед приборной панелью, оглянулись.
— Здравствуйте, миссис Райан, — сказал тот, что сидел справа. — Садитесь сюда, а я пока кофе попью, — и, с трудом разминувшись с Ником, вышел из кабины.
Нэнси осторожно села на его место. Перед ней была панель со светящимися лампочками и шкалами каких-то приборов и большое окно, за которым темнота...
Ник устроился в свободном кресле сзади, положил руку ей на плечо и гордо подытожил над самым ухом:
— Вот!
Ей внезапно стало смешно. В нем все еще оставалось что-то от того, прежнего Ника, который щелкал пультом — и вспыхивал свет, из стены появлялся бар, ходили туда-сюда занавески, начинала играть музыка; а он сидел с небрежным видом, но сам косился на нее — произвело ли впечатление?!
— Сейчас ничего особо любопытного нет, — обратился к ней пилот, сидевший слева. — Над облаками летим. Вот когда на посадку заходить будем, над Чикаго, — там интереснее.
— Вообще-то правильно. Стивенс, сообщите мне, когда снижаться начнем, — мы придем посмотреть. Пошли завтракать!
Все так же, за руку, она проследовала за ним обратно в салон. Пальто на диване уже не было, зато на столе лежали крахмальные салфетки, стояли приборы, сахарница и вазочка с живыми фрезиями — словом, все было готово к завтраку.
Стоило им усесться, как из коридорчика появилась Моди с сервировочным столиком и начала сноровисто выставлять на стол завтрак в обычном для Ника стиле: большую тарелку с омлетом, и сосиски, и жареный бекон, и — разумеется! — его любимый картофельный салат, и канапе, и паштет на гренках, и еще один салат, и кофейник...
От вида всей этой еды у Нэнси засосало под ложечкой. Это часто случалось, когда ей приходилось рано вставать: внезапно, до боли и тошноты, хотелось есть — а потом так же резко отпускало.
