Нелюбимый (ЛП) - Регнери Кэти (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Невинного.
Ужасная мысль приходит мне в голову, и я позволяю ей сформироваться в моём уме, потому что она имеет смысл для меня, хотя и разбивает сердце.
«Тебе будет лучше без меня, обещаю. Ради нас обоих, пожалуйста, не ищи меня».
Несёт ли Кэссиди какую-то вину за выбор своего отца?
Конечно, он знает, что невиновен в ужасных преступлениях своего отца?
Мои мысли переключаются на десятки книг по ДНК и генетике в его гостиной. Помню, я спросила, не был ли один из его родителей генетиком, но он сказал, что нет. А поскольку его отец никогда не жил в усадьбе, эти книги принадлежали кому-то другому. Его дедушке? Его маме? Один из них был одержим ДНК и генетикой. Почему?
Я всхлипываю от растущего понимания и глубокой, скручивающей скорби, когда кусочки головоломки складываются вместе, давая мне более полную картину воспитания Кэссиди.
Когда ваш сын/внук имеет серийного убийцу в качестве отца, вы не можете не задаться вопросом, каким он станет в будущем.
Я прокручиваю в голове разные моменты с Кэссиди:
«Я доверяю тебе», — сказала я ему в первый день, когда была полностью в сознании у него дома. «Ты, вероятно, не должна», — мрачно ответил он.
И в самом начале, он бесконечно заверял меня, что не причинит мне вреда — это была почти мантра. В какой-то момент он даже сказал: «Мне просто нравится жить здесь, вот и всё… Я не причиню тебе вреда, Бринн. Я не какой-нибудь псих. Во всяком случае, пока. Я обещаю». Это любопытное «пока» теперь имеет для меня новое значение.
«У некоторых историй действительно плохие концовки», — сказал он, когда я спросила, есть ли у него история, чтобы рассказать мне. Он имел в виду свою историю. История о нём и его родителях.
И то, как он всегда говорил, что хотел бы, чтобы всё было по-другому, теперь тоже обретает смысл.
Он не стал бы заниматься со мной сексом без презерватива. Он был непреклонен в этом, и когда я спросила, почему, он прямо сказал: «Я не сделаю тебя беременной».
И во время нашей ужасной гневной ссоры на кухне, он практически кричал: «Мы не можем быть вместе. Я не могу любить тебя! Я не могу быть ни с кем!».
Даже причина, по которой он, наконец, вышел из себя, крича на меня и поднимая свой трясущийся кулак между нами… Я говорила о детях. Вот что заставило его сорваться.
О, Боже мой.
Всё это связано, осознаю я в поразительной вспышке ясности: книги ДНК, его обещания, не причинять мне вреда, желание, чтобы всё было по-другому, не рисковать оплодотворить меня, убеждение, что он не может быть ни с кем, и жестокая и яростная паника при мысли о том, чтобы иметь детей.
— О, Кэсс, — бормочу я, когда мои усталые глаза затуманиваются от слёз. — Кто сказал тебе, что ты должен оставаться нелюбимым? Кто заставил тебя поверить, что ты сделаешь тот же выбор, что и твой отец? И кто сказал тебе, что твои дети тоже будут отравлены?
Ответ? Кто-то, травмированный истинной натурой мужа или зятя, взял на себя задачу ввести этот яд в сознание Кэссиди, заставить его поверить, что сын серийного убийцы не имеет право на счастье и едва ли имеет право на жизнь.
Абсолютная, суровая, жестокая несправедливость этого заставляет моё сердце неровно биться.
— Кэсс, — всхлипываю я, понимая, почему он боролся со своими чувствами ко мне, зная, почему он оттолкнул меня. Я думаю — Боже мой, это так грустно, что я не могу удержаться от слёз, — но я полагаю, что он сделал это, чтобы защитить меня. От себя. Единственный человек, который я знаю, в глубине души, никогда бы не причинил мне вреда.
«Ты спросила, люблю ли я тебя, и ответ — да. Так сильно, что должен отпустить тебя… тебе будет лучше без меня, обещаю. Ради нас обоих, пожалуйста, не ищи меня».
Я вытираю слёзы, поднимаю подбородок и наклоняюсь вперёд, чтобы осушить ванну.
Кроме того, теперь я знаю о моём Кэссиди то, чего он даже не знает.
Во-первых, мне без него не лучше.
А во-вторых, я, чёрт возьми, начну его искать, как только выясню, кто он на самом деле.
***
— То есть ты хочешь сказать, что мужчина, который напал на тебя, и мужчина, который тебя спас — это один и тот же человек? — спрашивает моя мать, её брови глубоко нахмурены, её голос лаконичный и озадаченный.
— Нет, — отвечаю я, качая головой. Я сижу в халате на их королевского размера гостиничной кровати, скрестив ноги, лицом к родителям, которым уже около часа пытаюсь объяснить эту сумасшедшую историю.
— Нет. Слушай меня, мама. Человек, который напал на меня, родился Кэссиди Портером, но мы будем называть его Уэйн, хорошо? Уэйн был биологическим сыном серийного убийцы.
— …в этом есть определённый смысл, учитывая, что он пытался убить тебя, жучок.
— Всё верно, папа.
— Что насчёт Джема? — спрашивает моя мама взволнованным голосом. — Ты говоришь, что любишь этого горного человека… этого сына с-серийного убийцы, но ты уже два года оплакиваешь Джема, беспокоя нас до чёртиков! Мне не угнаться за…
— Мам, — мягко говорю я, — я знаю, что это очень трудно переварить. Конечно, я любила Джема. И часть меня всегда будет его любить. Но Джема уже давно нет. Встретить Кэссиди и влюбиться в него…
Я вздыхаю, пытаясь упорядочить свои мысли так, чтобы я могла догнать её до того места, где я нахожусь.
— Странным образом, я чувствую, будто Джем был частью путешествия к Кэссу. Если бы я не любила его так сильно, то никогда бы сюда не приехала. Я бы никогда не встретила Кэссиди. Он спас мне жизнь. Он заставил меня хотеть жить. Он… он такой хороший человек, и он понимает меня, и я боюсь потерять его. Я боюсь, что никогда не найду никого другого, кто будет дополнять меня так, как он. Я люблю его. Я хочу быть с ним, и если бы он знал, кто он на самом деле, думаю, он тоже хотел бы быть со мной.
Папа гладит меня по ноге.
— Я поддерживаю тебя, жучок. И я должен сказать, что не видел тебя такой возбуждённой, такой живой, ну, с тех пор, как ты потеряла Джема. Кем бы ни был этот Кэссиди, я хочу встретиться с ним. Я хочу поблагодарить человека, который спас мою девочку.
Мой отец всегда помогал мне, и я благодарно улыбаюсь ему, а затем поворачиваюсь к маме.
— Извини, что заставила тебя переживать, но то, как умер Джем, было таким шокирующим, таким жестоким, что мне потребовались годы, чтобы осознать это. И я должна была сделать это по-своему. Дело в том, что к тому времени, когда я наконец-то попрощалась с Джемом, я поняла, что уже давно попрощалась с ним в своём сердце. Просто понадобилось приехать сюда, чтобы понять это… чтобы осознать, что моё сердце было готово для кого-то нового. Для Кэссиди.
— Милая, — говорит мама, после долгого пренебрежительного вздоха, — просто всё это так грустно и печально. Слушай, как насчёт того, чтобы заказать еду в номер и немного наверстать упущенное? У твоей кузины Бел не сложилось с парнем. У неё теперь новый. Кит или… нет, это не то. В любом случае, я могла бы ввести тебя в курс дела… и, о! Может быть, мы могли бы посмотреть эпизод «Семейства Кардашьян»! Мы любим их! Милая, мы так беспокоились о тебе, а потом получили это странное телефонное сообщение. И теперь ты здесь, в целости и сохранности. Мы можем просто…
— Нет, мама, — возражаю я, протягивая руку, чтобы положить свою ладонь на её руку и нежно обвиваю пальцами её запястье. — Я должна докопаться до сути. Я хочу… нет, мне нужна твоя помощь. Но если ты не можешь этого сделать, я пойму. В любом случае, мне нужно это выяснить. Сейчас. Сегодня.
Она отдёргивает руку.
— Мы приехали сюда из самого Скоттсдейла, Бринн. Мы страшно волновались на протяжении трёх недель, гадая, жива ты или мертва! Я не любитель походов, как тебе хорошо известно, но я взбиралась на эту проклятую, ужасную гору шесть раз за три недели! Неужели я так много прошу, чтобы мы взяли минуту или две, чтобы перевести дыхание и насладиться друг другом, прежде чем нам придётся выслушать истории о нападениях с ножом, серийных убийцах и этом… этом человеке Кэссиди?
