Жизнь, какая она есть (СИ) - Шошина Юлия (список книг .TXT) 📗
-Так близко?.. – с коварным смешком спросила она. – А еще ближе слабо?
Я вдавил ее в себя, и теперь в штанах стало тесно. Что же она со мной делает?! Ее порывистый вздох, когда она почувствовала, как я упираюсь в ее бедро, нужно было слышать… Он тут же спровоцировал меня послать всех к чертям и уединиться с ней за кулисами. Но, здесь мы были не одни, а судя по глазам котенка, она думала о том же самом.
-И…! – зазвучала музыка, и мы одновременно шагнули, – Раз, два, три! Раз, два, три!
Кружась в вальсе, я неотрывно смотрел на нее, а она на меня. Никого кроме нас не существовало, и я видел лишь блеск ее шоколадных глаз, ничего более.
-Я люблю тебя, – так просто, словно дыхание, сказала она.
-Я больше, – шепнул я, сжав ее талию.
-Ты же знаешь, что это невозможно, – легко улыбнулась она и облизнула губы.
-Не делай так, – погрозил ей я, усмехнувшись. – Иначе я уволоку тебя за кулисы и предамся грязным вещам.
Юля снова облизнула губы.
-Хочу на это посмотреть.
5.
Когда я проснулась, Ника уже не было. Я всю ночь проворочалась в постели, и постоянно осаживала себя, потому что почти каждую минуту я хотела вскочить и попросить его лечь ко мне.
Засыпать без него было тяжело. Сквозь приоткрытую дверь я видела, как он ворочался на диване, а потом, около трех часов ночи, услышала, как звенит лед, и раздался звук наливаемой выпивки.
Я ругала себя за вспыльчивость, а его – за грубые слова, которые он сказал. Он действительно так не считал, и я прекрасно знала это. Но, сказанного не вернешь, и поэтому я так и не встала с кровати и не попросила его присоединиться. Я уснула лишь под утро, а сейчас Никиты и след простыл.
Из шкафа исчезли три рубашки – сиреневая, белая и черная – все три ему дарила я. Также я не нашла двух брюк и джинсов. Он улетел в Шанхай и даже не попрощался.
Мы оба были гордецами. Я – в большей степени, но Никита такой человек, что если уж ему и взбрело что-то в голову, то переубедить его было очень трудно.
Совершенно подавленная, я вышла в гостиную и вдруг увидела белеющий на обивке дивана листок. Бросившись вперед, я подняла его и раскрыла:
«Малыш, уже три часа ночи, а я все не могу уснуть, потому что наговорил тебе много гадостей. Кроме тебя, ни о чем не могу думать, вообще ни о чем. Мне очень страшно за то, что ты успела себе сейчас надумать. Пожалуйста, прости за вчерашнее.
Мне очень хочется, чтобы ты знала – я так не считаю и никогда не считал. Это недоразумение, и я виноват.
Больше всего на свете я хочу, чтобы ты позвонила мне, как проснешься, и сказала, что с нами все в порядке. Я не хочу с тобой ссориться, малыш. Надеюсь, ты простишь меня… Я очень люблю тебя»
Я подавила в себе желание расплакаться и прижала тонкий лист бумаги к груди. Я – идиотка. Это – общепринятый факт.
Аккуратно свернув листок, я пошагала обратно в спальню и нашла на второй полке сверху шкатулку. Там я хранила все драгоценности и, освободив немного места, я положила внутрь это письмо. Оно останется напоминанием, как сильно Никита меня любит.
Подхватив с полки телефон, я нажала кнопку быстрого набора номера и услышала:
–Абонент временно недоступен…
Значит, еще летит. Ладно, получит сообщение о моем звонке и сразу же перезвонит.
День занимался. Я сделала кучу домашних дел, сварила обед и перестирала вещи. Всплакнула над нашей фотографией в холле – мы там такие счастливые!
Около шести вечера я вышла на прогулку, натянув растянутый свитер и узкие джинсы. На лицо пришлось напялить широкие очки, а волосы я связала в неаккуратный пучок. Для меньшей узнаваемости.
Телефон Наташи тоже был недоступен, поэтому я решила позволить себе похандрить в одиночестве.
Город раскинулся передо мной, готовый заманить в свои яркие сети, прямо в беду. Я давно и надолго влюбилась в Москву – как можно не любить ее?
Эти длинные проспекты, постоянно спешащие люди, ярко горящие огни центров и высоток. Куда не посмотри – везде красуются богатые здания и интересные виды.
Уличные торговцы предлагают пирожки, содовую, и всякую не нужную мне всячину. Люди в костюмах и платьях, джинсах и куртках спешат мимо меня, словно я – капля в море. Этот бешеный темп я так любила, и так люблю, особенно по вечерам, когда тебя никто не замечает и не узнает.
В киоске я заметила знакомый журнал, и тут же подошла ближе. Новый выпуск GQ – с нами на обложке – уже поступил в продажу. Как быстро сработанно!
Я протянула деньги продавщице и та, лениво зевнув, подала мне журнал. Я отошла в сторонку и чуть приспустила очки.
«Популярная актриса Юлия Лаврова и известный бизнесмен Никита Левыкин ЖЕНЯТСЯ! Эксклюзивное интервью на страницах журнала!»
На обложке – наша фотография. Я смотрю прямо в объектив, рыжеватые волосы горят пламенем, как и мои глаза. Я выгляжу стервозно и очень уверенно в себе. Платье сидит идеально, облегая мою и без того хорошую фигуру. Загорелые ноги, облаченные в дорогущие туфли, кажутся бесконечно длинными. Я – воплощение роскоши и богатства, и почему-то мне стало противно. Сейчас я была похожа на свою роль – Екатерину. Не удивительно, если люди думают, что и в жизни я как две капли воды похожа на нее. Я бы и сама так думала, если бы видела себя впервые. Ничего не поделать, я всегда производила впечатление ужасной стервы и суки. Те, кто по-настоящему знал меня, естественно, понимали – это не так. Но остальным же было невдомек, что за этим образом скрываюсь я настоящая. Ранимая и нежная, порою колкая и злобная, но лишь порою. И мне было наплевать сейчас, кто что думает. Я знала, что Никита любит меня настоящую, со всеми моими минусами и плюсами. И я люблю его за это.
Мой будущий муж выглядит потрясающе. Он не глядит в объектив, а смотрит на меня – в его взгляде столько обожания, что я чувствую, как в уголках глаз собираются слезы. Его рука лежит на моей талии, а вторая рука засунута в карман джинс.
Сморгнув непрошенные слезы, я открыла журнал и нашла интервью. Бегло просмотрев его, я увидела, что вопрос о детях изменили:
«-Никита, вопрос к вам. Как вы думаете, как скоро вы подарите миру маленьких Левыкиных?»
«-Анна, я думаю, здесь нельзя загадать. Я буду только рад, если получится, что на свете появится маленькая копия моей любимой.»
Слезы снова обожгли глаза, на этот раз прорываясь вниз, слетая с щек. Он позаботился и об этом. Он позвонил Анне и поменял ответ.
Я тут же снова достала телефон и набрала ему. Абонент по-прежнему был недоступен, и я начала волноваться. Я вышла в интернет и, зайдя на сайт авиакомпании, посмотрела сегодняшние вылеты. Самый ранний в Шанхай – 09:02. Приблизив страницу, я посмотрела время прилета – 23:08. Волнение сменилось облегчением. Никита просто еще не приземлился.
Задерживаться на улицах я не стала. Поймав такси, я тут же помчалась домой.
Вернулась я в начале десятого и, войдя в квартиру, вдруг ощутила ужасную усталость. Все, что я сегодня себе накрутила, навалилось на меня с огромной силой, и мне захотелось упасть на кровать и не просыпаться до тех пор, пока Никита не обнимет меня. Но, к сожалению, это означало, что мне придется проспать до четверга.
Скинув с себя мешковатый свитер и джинсы, я облачилась в одну из старых футболок Ника и отправилась в гостиную. Налила себе в бокал красного вина и, пригубив немного, почувствовала, как грусть отступает на задний план.
Упала на диван и закуталась в теплый плед, которым он укрывался сегодня ночью. Включила телевизор, чтобы не сидеть в полной тишине.
Тут же услышала, как звонит телефон. Подорвавшись, я кинулась к нему и, не смотря на дисплей, выкрикнула:
–Да?! Ты приземлился, Никита? Все хорошо?
–Юля… – услышала я тихий женский голос, так далекий от голоса моего будущего мужа.
