Похищенная (СИ) - "Eve Aurton" (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗

Мне стоило прислушаться к себе и развернуться, чтобы спрятаться в ванной, закрыться в ней и не выходить ни при каких обстоятельствах, но вместо этого я медленно пошла вперёд, наконец замечая причину такой пугающей тишины.

Он был не один, а в компании мужчины, который, словно притаившийся в тени удав, наблюдал за каждым моим движением. Высокий и статный, он стоял на одной линии с мистером сама привлекательность и, также как и он, смотрел на меня, не проявляя при этом ни капли дружелюбия. Его лицо было непроницаемо серьёзным, взгляд профессионально цепким, прощупывающим каждую деталь; армейская выправка, тяжелая челюсть, глаза: блекло-серые, холодные, неприятные, костюм: идеально сидящий на его крупной фигуре, ботинки, натёртые до блеска, сверкающего глянца.

Я бы назвала его отвратительно лощёным, правильным, идеальным, а от этого отталкивающим, скрывающим в себе намного больше чем скрывал тот же мистер сама привлекательность. Он был опасен, настолько, что я неосознанно сжалась и встала как вкопанная, ощущая себя самой настоящей мышью.

Мне хотелось юркнуть под диван и сделать вид, что я всегда была там, с самого своего рождения, как маленькое незаметное создание, настолько незаметное, что о моём существовании не мог знать даже хозяин квартиры, но он знал и смотрел на меня с едва скрываемым раздражением, смешанным… с сожалением или жалостью?

Блядь, он что смотрел на меня с жалостью?

— Дорогая, ты же не собираешься стоять там вечность?

Это шутка? Дорогая? С какой кстати?

Моя челюсть непроизвольно открылась, и я ошарашенно уставилась на мистера сама привлекательность, который поджал губы и посмотрел на меня так, что я в миг оттаяла, поняв, что ему нужно, нет, просто необходимо подыграть.

Пальцы из холодных превратились в ледяные, а я всё же смогла выдавить из себя короткое “привет”, адресуя это незнакомому мужчине, продолжающему скрупулезно меня изучать и совершенно проигнорирующему приветствие. Господи, в его белоснежный воротничок точно вставлены иголки, чтобы он не смог опустить голову, как солдат на военном параде.

Его холодная апатичность раздражала, как и прилипший к груди топ.

Я даже не думала менять местоположение, лишь спрятала руки в задние карманы джинс и неловко переминалась с носка на пятку, краем глаза заметив, как уголок рта моего недоубийцы дёрнулся, словно сведенный судорогой.

— Что ж, мне пора, — чужак наконец отвернулся и коротко кивнул мистеру сама привлекательность, который в свою очередь продолжал смотреть на меня. Он смотрел, смотрел и смотрел, и я не могла не заметить, как взгляд его моментами соскальзывал ниже, на мою грудь, где я чувствовала мокрую прилипшую ткань. И я совершенно не знала, что мне делать: либо последовать за неприятным мужчиной, который не внушал мне доверия, либо остаться здесь и подождать, когда он уйдет.

Всё разрешил мистер сама привлекательность, небрежной поступью подошедший ко мне и откровенно уставившийся на мою грудь. Его нисколько не смущало присутствие в комнате постороннего, его не смущал тот факт, что мы едва знакомы и далеко не добрые друзья, его не страшила даже моя непредсказуемая реакция, которая могла последовать за его наглостью — он просто склонился к моему уху, близко, так, что я чуть пошатнулась от его напора, и шепнул: — Великолепное зрелище.

Я нервно сглотнула, не сразу поняв, в чём дело, а потом опустила голову, на свою грудь с бесстыдно торчащими сосками, которые просвечивали сквозь мокрый белый материал. Такое ощущение, что мои соски тянулись к мудаку, в то время как их хозяйка, то есть я, постепенно осознавала, как это выглядело со стороны.

Порноактрисы отдыхают.

А я, в который раз за день, подумала о смерти.

Сбоку послышались неспешные шаги, звук открываемого лифта и характерный шум работающего механизма, а незнакомец продолжал нависать надо мной, будто издеваясь и наблюдая за моей реакцией.

Я же уговаривала свою грудь вести себя прилично, и пробовала дышать ровно и размеренно, потому что в голове вновь застучало.

Мои сны начали сбываться, по крайней мере губы мистера сама привлекательность находились в непосредственной близости, как и его тело, как и его руки, во сне ласкающие мою грудь. Стоит ли говорить, что на периферии моего сознания промелькнула предательская мысль о том, чтобы он это сделал наяву. Сейчас.

— Ты могла выйти на минуту позже. Почему?

— Что? — я оторвалась от созерцания его губ и заглянула в глаза, в которых плескался не менее неприятный холод, чем холод, сковавший мои руки.

— Почему ты вышла именно сейчас?

— Пять минут, ты дал мне пять минут, если помнишь, — я начала оправдываться, чувствуя приближение чего-то серьёзного, чего-то, что изменит его решение по поводу моей свободы, чего-то, что принёс с собой тот мерзкий незнакомец, так пристально меня изучавший.

— Ты даже не представляешь, во что влипла, — мистер сама привлекательность безнадежно помотал головой и сделал шаг назад, возвращая мне личное пространство, а заодно хоть какую-то долю уверенности.

— Что это значит? Просто отпусти меня, ты обещал. Я уйду, и никто, никогда не узнает ни о тебе, ни об этом месте. Я никому не скажу, правда… я ведь ничего не видела, ты просто прыгнул в мою машину. И всё, — я говорила это ему в спину, тупо следуя за ним и пытаясь достучаться до него, но он лишь шёл вперёд, к кухонной стойке, на которой лежал чёртов пистолет и большой желтый конверт, уже распечатанный, без почтовых штампов и марок. Обыкновенный желтый конверт, принесенный, по-видимому, тем самым типом. Блядь, да плевать на этот конверт, меня интересовал лишь пистолет, лежащий рядом с ним, к которому и шёл мистер тысяча настроений. — Эй, ты слышишь меня?

Я задела его за предплечье, всего на миг коснувшись кожи, но незнакомец, не обращая на меня никакого внимания, сел на высокий стул, как раз напротив пистолета, а я не нашла ничего лучше, чем сесть по другую сторону стойки, на такой же высокий стул с неловкой спинкой.

Он устало посмотрел на меня, будто совершенно не зная, что со мной делать, и потянулся за полупустой бутылкой Hennessy, часть внутренностей которой плескалась в стоящем рядом стакане. Он ему не понадобился, потому что мудак предпочел выпить прямо из горлышка, я же посчитала это приглашением и бессовестно допила остатки в стакане.

Быть может, если я буду чуть пьяна, умирать будет легче?

— Знаешь, что это? — Наконец он оторвался от бутылки и положил ладонь на конверт, при этом чуть ли не продырявливая меня саркастическим взглядом. Лишь сейчас, при этом освещении и так близко, я заметила тени под его глазами, усталость, сквозящую в каждой черте лица, бледность, придающую ему несколько болезненный вид.

— Нет, — я помотала головой, в этот раз пряча руки между ног и пытаясь хоть как-то согреть их. Страх тонкой змейкой двигался вдоль по позвоночнику, замирая где-то на шее и вызывая вполне ощутимый озноб. Теперь я не боялась пистолета, спокойно и безмятежно лежащего на поверхности стола, — я боялась конверта, прижатого ладонью незнакомца. Длинные пальцы поглаживали край бумаги, голубые глаза почти не мигали, и напряжение становилось невыносимо тяжелым.

— Это мой самый легкий заказ…

========== Часть 5 ==========

Он кинул эту фразу легко и сухо, а я отказывалась верить, по-детски глупо надеясь, что все мои догадки окажутся лишь вымыслом, моим вымыслом, необоснованным и неподтвержденным фактами, хотя факты — вот они, налицо, кружатся вокруг меня, отражаясь в его глазах, пристально следящих за моей реакцией. Наверное, такая надежда присуща всем людям, когда они боятся верить в происходящее, когда они хотят думать, что всё это неправда, когда они хотят спрятаться от реальности и не видеть очевидного, когда они не желают чувствовать страха, боли, отчаянья. Когда они предпочитают закрыть глаза, чем видеть пропасть под своими ногами.

Я тоже хотела закрыть глаза, но не могла оторвать взгляда от его пальцев, ласкающих плотную желтую бумагу. Меня раздражала его медлительность, будто он специально дразнил меня, издевался, наслаждался своей властью, но напротив, он скорее выжидал, что-то обдумывал, на что-то решался, но никак не ловил кайф от своего положения.