Лестница лет - Тайлер Энн (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Иногда Делия казалась сама себе крошечным комаром, от жужжания которого отмахивалась вся семья.
Линолеум под ногами был гладким и холодным, и она бы поднялась наверх за тапочками, если бы Сэм не общался там с сантехником. Вместо этого Делия вернулась к продуктовым пакетам и распаковала еще несколько коробок макарон. Может быть, сказать миссис Аллингем, что Сэм заболел? Хотя это рискованно, поскольку жили они в одном квартале и соседи могли увидеть, как они выходят на крыльцо забрать утреннюю газету или еще зачем-нибудь. Делия вздохнула и закрыла дверь кабинета.
Когда это началось? – спросила она Кэролла.
А?
– Когда милое и славное превратилось в глупое и неэффективное?
Казалось, у сына нет своего мнения. В дверях появилась сестра Делии.
– Всем доброе утро! – объявила она, закатывая рукава рубашки.
– Элиза?
Бывали дни, когда Элиза казалась почти карлицей, и этот был как раз из таких. На сестре была одежда для работы в саду: полотняная панама, которая оттеняла коротко подстриженные черные волосы, рубашка цвета хаки, потертые коричневые брюки и мальчишеские оксфорды с толстыми-толстыми подошвами, на которых она, видимо, надеялась выглядеть выше. (Элиза была самой низкорослой из сестер Фелсон.) Очки в роговой оправе казались слишком крупными для маленького, желтоватого, с резкими чертами лица.
– Мне кажется стоит пересадить некоторые из растений, пока земля не высохла, – сказала она Делии.
– Но я думала, что ты на работе.
– На работе? Сегодня суббота.
– Я решила, ты звонила с работы.
Элиза посмотрела на Кэролла. Тот снова поднял бровь.
– Ты звонила и оставила сообщение на автоответчике, – объяснила Делия, – просила меня найти адрес.
– Это было по меньшей мере десять дней назад. Мне нужен был адрес Дженни Куп, помнишь?
– Тогда почему я только что получила это сообщение?
– Мам, – встрял Кэролл, – ты, наверное, старые сообщения проигрывала.
– Но как такое возможно?
– Тебе надо было сначала включить автоответчик, а потом нажать кнопку «Сообщение»...
– О господи, – простонала Делия. – Миссис Аллингем.
– Кофе есть? – спросила Элиза.
– По крайней мере я об этом не знаю. О господи... Она подошла к телефону на стене и набрала номер миссис Аллингем.
– Я нежусь в постели, – говорила Элиза, – и думаю: «Господи, субботнее утро, я могу спать до полудня». И тут в дверь позади моего туалета протискивается не кто иной, как один из очередных ремонтников твоего отца.
– Миссис Аллингем, – сказала Делия в трубку. – Это снова Делия. Миссис Аллингем, я чувствую себя такой кретинкой, но, похоже, я перепутала звонки, и вы нас приглашали на прошлой неделе. И мы, конечно, у вас были и прекрасно провели время, я уже написала вам благодарственную записку? Я собиралась написать. Но на этой неделе мы не придем, я имею в виду, что осознаю, что вы нас и не приглашали на...
– Но, Делия, дорогая, мы будем рады принять вас! Мы счастливы принимать вас в любое время, и я уже послала Маршалла в «Гурме» со списком продуктов.
– О, мне очень жаль... – начала Делия, но тут оглушительно заработала кофемолка, и она закричала: – В любом случае! Мы должны будем пригласить вас к нам очень скоро! До свидания!
Положив трубку, Делия уставилась на Элизу.
– Если бы вкус кофе был таким же приятным, как его запах! – искренне произнесла Элиза, когда кофемолка остановилась.
По лестнице спускались Сэм и сантехник. Делия слышала растянутые гласные сантехника (так говорят в Восточном Балтиморе), он разглагольствовал о воде.
– Это самое удивительное вещество, – говорил он. – В одном месте она прорвется, потом протечет двадцать пять метров и начнет капать в совершенно другом месте, где вы меньше всего этого ожидаете. Вода всегда дождется своего часа, когда найдет какую-нибудь крохотную щелочку, в которую вам никогда не придет в голову заглянуть.
Делия уперла руки в бока и ждала. В тот момент, когда двое мужчин спустились, она заговорила:
– Я надеюсь, ты доволен, Сэм Гринстед. Я перезвонила бедной миссис Аллингем и отменила ужин.
– А, хорошо, – бросил Сэм рассеянно.
– Я нарушила наше обещание. Я отменила назначенную встречу. И, возможно, навсегда ранила ее чувства, – сказала Делия.
Но муж не слушал. Он следил за движением пальца сантехника, который указывал на линию вдоль блестящего пластика. Элиза отмеряла кофе, поэтому единственным, кто обратил хоть какое-нибудь внимание на ее слова, был Кэролл. Сын бросил на нее взгляд, полный удовлетворения.
Делия с позором вернулась к сумкам. Из глубин одной из них она извлекла сельдерей, бледно-зеленый, жемчужный и мелкоребристый. Она долго, вдумчиво разглядывала пучок. «Какая же ты умница!» – вспомнила она возглас Эдриана и словно закуталась в эти слова, прижала их к своей груди, обернулась и одарила сына блаженной улыбкой.
3
«Какая же ты умница!» – снова сказал он и еще: «Вы ведь очень хорошенькая!» и «У вас такое маленькое личико, как цветок». Имел ли он в виду, что ее лицо похоже на цветок и, по совпадению, оно маленькое? Или то что оно маленькое, – главное в его словах? Делия предпочитала первый вариант, хотя и предполагала, что второй более вероятен.
Еще мужчина хвалил ее восхитительное бланманже. Конечно, никакого бланманже не было, но она все равно чувствовала гордость, вспоминая, что он считал его восхитительным.
Оставшись одна, Делия рассматривала свое лицо в зеркале. Да, возможно, оно напоминало цветок. Если, конечно, цветы бывают веснушчатыми. Ей всегда хотелось выглядеть более драматичной, более таинственной – на самом деле, более взрослой. Делии казалось несправедливым, что вокруг глаз у нее появились морщинки, при том что лицо осталось таким же неопределенным, безыскусным, треугольным, как в детстве. Но Эдриан, очевидно, находил это привлекательным.
Если только не говорил это из учтивости.
Делия поискала имя Блай-Брайс в телефонной книге, но у него, должно быть, был незарегистрированный номер. Она искала мужчину на улице и в местных ма-газинах. Дважды за последние три дня она возвращалась в супермаркет, оба раза надевая платье с присборенным лифом, в котором фигура казалась менее плоской. Но Эдриан не появлялся.
А если бы и появился, что бы она сделала? Она ведь не влюбилась в него, ничего похожего. Ведь неизвестно даже, что он за человек! И уж точно Делия не хотела (как сама себе это объясняла) «ничего начинать». С тех пор как ей исполнилось семнадцать, она строила свою жизнь вокруг Сэма Гринстеда и ни разу не взглянула ни на одного мужчину. Даже в своих грезах она хранила ему верность.
Тем не менее, когда Делия представляла, что может встретить Эдриана, она сознавала, что начинает двигаться более легко, ловко и естественно, ощущение собственного тела в складках платья становилось другим. Она не помнила, когда последний раз настолько ясно себе представляла, как выглядит со стороны.
Дома четверо рабочих устанавливали кондиционер – еще одно из внезапных нововведений Сэма. Они прорубали пол и стены, заводили тяжелые, гудящие машины, устанавливали металлические трубопроводы и прокладки, которые выглядели, как серые ватные тюфяки. Делия лежала ночью в кровати и смотрела вверх, прямо сквозь новое прямоугольное отверстие в потолке, на голые конструкции мансарды. Ей представлялось, как летучие мыши и червяки со шлепаньем падают на нее во сне. Казалось, она слышит, как стонет от тоски ее скромное, спокойное жилище, не готовое к переменам.
Но Сэм чувствовал себя триумфатором. О, он едва мог найти время для пациентов между визитами ремонтников. Электрики, плиточники, дизайнеры устремлялись в его офис с предложениями по улучшению их дома. Прибыл плотник за ставнями, потом человек со спреем для покрытых плесенью черепиц. Сэм прожил здесь двадцать два года – неужели все это время ему так не нравилось их жилье?
Сэм впервые вошел в приемную отца в понедельник в июле, через три недели после того, как Делия окончила школу. Она сидела на своем обычном месте за столом, хотя и не в свое время (Делия в основном работала по вечерам), потому что ей очень хотелось его увидеть. Сестры только о нем и говорили с тех пор, как доктор Фелсон сообщил, что нанимает помощника. «А он женат? – спрашивали они. – И сколько ему лет? И как он выглядит?» – «Нет, – отвечал их отец, – он не женат, ему тридцать два или тридцать три, и выглядит он нормально». – «Нормально?» – «Ну да, нормально, совершенно нормально», – нетерпеливо отвечал им отец, потому что врача больше всего волновало, сможет ли этот человек облегчить его работу: взять на себя вызовы на дом в утренние часы. Поэтому Делия тем летним днем рано поднялась и надела самое красивое платье, то что с сердцевидным вырезом. Потом села за столик, где с показным усердием стала расшифровывать записи отца. Ровно в девять появился молодой доктор Гринстед. Он нес накрахмаленный белый халат, перекинув его через руку. Солнце отсвечивало от его строгих, серьезных очков и приглаженных, тщательно расчесанных светлых волос, и Делия до сих пор помнила всплеск откровенного желания, которое заставило ее внутренне сжаться, будто она заглянула в пропасть. Сэм даже не помнил той встречи. Он утверждал, что впервые встретил ее, когда пришел на ужин. Это правда, был такой ужин, вечером того же дня. Элиза приготовила жаркое, а Линда испекла пирог – обе похвалялись своими кулинарными талантами, в то время как Делия, ребенок, которой оставалось еще два месяца до восемнадцатилетия и чья кандидатура поэтому даже не рассматривалась, сидела напротив Сэма и отца в гостиной и потягивала шерри из «взрослого» стакана. У шерри был вкус изюма, и оно текло прямо к тому новому сильному ростку желания, который с каждой минутой укоренялся все глубже. Сэм же вспоминал, что, когда он впервые вошел, все три девушки сидели на кушетке. Как три королевские дочери из сказки, говорил Сэм, они были рассажены по старшинству, самая старшая слева, и он, как честный сын плотника, выбрал младшую и самую хорошенькую, робкую малышку, которая сидела справа и думала, что у нее нет шанса.
