Новогодний P.S. (СИ) - Монакова Юлия (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Чего уж говорить о няне! Как можно подпустить к дочери совершенно незнакомого человека… Кто знает, не захочет ли она тут же выложить фотографии младенца, которого родители тщательно оберегали от внимания прессы, в свой инстаграм?
Подобный жгучий интерес к семье Белецкого у журналистов и папарацци был вызван тем, что сам артист прослыл неисправимым интровертом, не давал интервью на личные темы, только на профессиональные, и тщательно оберегал свою частную жизнь, не пуская туда посторонних. У него даже не было аккаунтов в соцсетях — ни единого!
Раз он так упорно и тщательно скрывается — значит, есть, что скрывать, уверовали многие. Жёлтые издания готовы были заплатить немалую сумму тому, кто рассказал бы о скелетах в шкафу этого звёздного семейства…
Для Белецкого женитьба на Галинке стала своеобразной лебединой песней — после двух предыдущих, не слишком-то удачных, браков он буквально боготворил молодую жену и не мог отказать ей ни в чём. А она… она тоже очень сильно его любила. И всё-таки с некоторых пор всё чаще стала ему кое в чём отказывать.
Да-да, отказывала в сексе: ссылаясь на усталость, головую боль или недосып.
— Я себя чувствую прямо мужем из анекдотов, для которого у жены всегда “болит голова”, - невесело пошутил однажды он. — Что вообще происходит? Я причиняю тебе боль? Вызываю отвращение? Тебе плохо со мной в постели?
— Хорошо. Всё хорошо, — твердила Галинка, как заведённая. — Я просто устала.
— Просто устала, — повторил он обманчиво ровным голосом, скрывая внутреннее напряжение. — Если ты устаёшь, не высыпаешься, то может, всё-таки стоит нанять няню? И не просто приходящую на несколько часов, а на полный день и даже на ночь, с проживанием.
— Но я справляюсь… — запротестовала было Галинка.
— Справляешься? — рявкнул он в сердцах. Алина, играющая в манеже со своими игрушками, вздрогнула от неожиданности, выпятила нижнюю губёшку и испуганно заплакала. Галинка тут же подхватила её на руки, что-то заворковала, успокаивая и утешая…
— Я вижу, ага, как ты офигенно справляешься, — сбавив тон, с досадой произнёс он. — К чему эти ненужные жертвы, когда ты буквально валишься с ног?! Мне, чёрт возьми, нужна весёлая и счастливая жена, а не самоотверженная мать Тереза. К тому же, я хочу иногда заниматься с ней любовью, вот удивительно, правда? Я, представь себе, не железный!
И, чтобы в запале не наговорить лишнего — о чём впоследствии он мог бы сильно пожалеть — Белецкий быстро вышел из детской.
Галинка заревела, уткнувшись лицом в сладко пахнущие волосики дочери. Она чувствовала себя виноватой и… бесконечно несчастной.
На самом деле, проблема была не в муже — во всяком случае, не в том, что он сделался ей противен или причинял боль. Белецкий по-прежнему оставался одним из самых красивых мужчин российского кинематографа. А вот сама Галинка дико комплексовала…
Ей казалось, что после родов она стала выглядеть просто ужасно. Жирная корова, иначе и не скажешь! Она всегда была стройной, подтянутой, с хорошей спортивной фигурой: длинные сильные ноги, тонкая талия, безупречный плоский живот… Всё своё детство и юность Галинка провела, плескаясь в волнах Чёрного моря. Многолетние занятия плаванием сделали её кожу идеально гладкой, а тело упругим. А теперь… задница — как дирижабль, увеличившаяся минимум на пару размеров грудь, округлившиеся щёки… Она ненавидела своё отражение в зеркале, но особенно ненавидела себя — раздетую. Живот больше не был впалым, а тело — шелковисто-гладким, и хотя обошлось почти без растяжек, всё равно лишний вес и некоторую общую физическую запущенность нельзя было скрыть. Галинка теперь постоянно должна была носить утягивающее бельё, особенно для выхода в люди.
Именно поэтому её так и пугали все эти светские мероприятия, богемные тусовки, где каждая мало-мальски известная персона оказывалась под прицелом многочисленных камер. Галинка не обольщалась на свой счёт, понимая, что прежде всего интересует папарацци как супруга знаменитого актёра, и с содроганием представляла кричащие заголовки жёлтых изданий: “Шокирующие фото! Жена известного артиста безобразно потеряла форму после родов!” или “Жена Белецкого ДО и ПОСЛЕ: почувствуйте разницу!”
Секс, конечно, случался — примерно раз в две недели. В основном в темноте, второпях, под одеялом и молча, пока дочка спит. Детская кроватка стояла в их спальне, Алину ещё рановато было отселять в отдельную комнату, поэтому Галинка, как ни пыталась, не могла окончательно расслабиться. Она ловила себя на том, что выдумывает, как бы поизящнее лечь и какую позу принять, чтобы муж не заметил и не нащупал складок на животе… Когда он прикасался к её груди, оттуда могло выделиться немного молока, и это тоже смущало Галинку и казалось неловким. Какая уж тут страсть!.. Только гнетущее чувство вины за то, что она стала таким вот классическим бревном в постели.
До этого Белецкий заводил её одним прикосновением, даже просто взглядом — умел посмотреть так, что её обдавало жаром с головы до ног. Теперь же мужу приходилось немало потрудиться, чтобы она могла получить хотя бы чисто механическую, бледную разрядку.
Галинка стала избегать даже случайных бытовых касаний, которые могли бы невольно спровоцировать его желание. Раньше она обожала обниматься с мужем, трогать его даже мимолётно, как бы невзначай задевать, когда они оказывались рядом… теперь же она старалась держаться от Белецкого подальше, чтобы он, не дай бог, внеурочно не захотел секса.
Она понимала, что проблема, прежде всего, в её голове, но ничего не могла с собой поделать. На форумах и в пабликах Галинка начиталась, что такое бывает в первые месяцы материнства — сниженное либидо на почве недосыпа, усталости и кормления грудью. “Какой секс, девочки, я вас умоляю, — откровенно делились своим печальным опытом с товарками молодые мамы. — Честное слово, если муж заведёт любовницу — я буду только рада. Пусть потрахивает её втихомолку, лишь бы меня не трогал, на фиг…”
Нет, нет, у Галинки не было никакого снижения либидо, она знала это совершенно точно! Она хотела своего мужа и любила его, и вовсе не желала, чтобы он заводил любовницу. И всё-таки… всё-таки она не могла переступить через свои свежеприобретённые комплексы. Стоило Белецкому обнять её, а его рукам — скользнуть по её талии или бёдрам, как она зажималась, чувствуя себя жалкой уродиной.
Признаться ему в истинной причине своей холодности она не могла, было стыдно. А с кем ей ещё поделиться? С мамой Галинка не привыкла говорить о таких интимных вещах, между ними это было не принято. С подругами?.. С собеседницами на форуме?.. А может, просто банально взяться за себя? Поделать дома какие-нибудь физические упражнения, записаться на фитнес или в бассейн… А может, вообще — к психотерапевту?.. В любом случае, нужно было что-то делать, пока не стало слишком поздно.
Он вернулся в детскую через пять минут. Присел рядом, виновато прижался губами к Галинкиным ладоням — к каждой поочерёдно, обнял жену и дочку, поцеловал их обеих…
— Простите, девочки мои, — прошептал он в искреннем раскаянии. — Я напугал вас, да?
Он бережно вытер с лица жены оставшиеся слёзы.
— Я дурак. Эгоист. На самом деле, я понимаю, как тебе сейчас нелегко. Извини, просто сорвался.
— Всё нормально… — отозвалась Галинка, прислонившись головой к его плечу и закрывая глаза. Ничего не нормально, она врёт самой себе и ему, но… она благодарна ему за то, что он всё это терпит.
Пока ещё терпит…
Ася
Утро выдалось крайне недобрым.
Когда Ася выползла на кухню, морщась от адской головной боли, Дима окинул её красноречивым взглядом и понимающе присвистнул.
— Да… — протянул он будто бы сочувствующим тоном. — Головка бо-бо, Асенька? Ручки дрожат? Чего тебе дать, рассольчику? А может, активированного угля или аспиринчика?
