Апгрейд от Купидона (СИ) - Горышина Ольга (версия книг .TXT) 📗
Настойчивые губы пили терпкий японский чай из горьковатых росинок, собравшихся на моей шее, которую я вытянула, точно антенну на воки-токи. Однако мой приёмник точно не работал, в ушах шумело — сигналы разума не смогли пробиться через помехи, которые создавало прерывистое мужское дыхание и шелест шелковой блузы, у которой оказался слишком широкий воротник — или моя голова уменьшилась вместе с мозгом, чтобы вылезти из самого узкого ворота, зато грудь увеличилась настолько, что затрещали нитки натянутых бретелек.
— Ксюша, я не верил, что ты согласишься… Я готов был получить шоколадкой по роже… — говорил он, справляясь с пуговицей на поясе юбки. — Ксюш, я дохну по тебе который месяц. Мне б раньше спросить, свободна ли ты…
— Но ты не свободен, — с трудом проговорила я, почувствовав, что мой здравый смысл дышит на ладан.
— Это дело времени, формальности…
Формальности следует соблюдать во всем… В первом сексе тем более…
— Ксюш, вот…
Он скрутил с пальца обручальное кольцо и сунул в карман пиджака, демонстрируя мне топорщащиеся на причинном месте брюки. Как в кино… Малобюджетном. Нет, это не должно случиться в конторе… Я должна сказать ему, что это в первый раз… Сейчас, вот прямо сейчас… А то будет поздно.
Мужские пальцы с трудом, но отодрали прилипший к животу капрон. Это ж дело двух секунд, остаться перед ним абсолютно голой. Не хватало только табурета, чтобы забраться на него в образе Венеры Милосской. Или все же в роли девочки, которую отчитают перед всеми за плохое поведение, если найдут следы выполнения внерабочих обязанностей, а ведь найдут… У нас диван кожаный, да протертый с заломами… Господи, ну почему вот так…
Ксюша, миленькая, открой рот, пока ещё отчитывать тебя не за что… Пока тебя не заткнули поцелуем. Через пять минут будет поздно… Пальцы, которые еще какую-то четверть часа тому назад отламывали шоколад, играли теперь влажными завитками, которые я спрятала по обыкновению в обыкновенные чёрные трусики… Я же шла на работу работать… внеурочно…
Я протянула руку и схватилась за узел галстука, который Семён, занятый моим гардеробом, даже не ослабил.
— Можешь придушить… Я и так уже еле дышу. Прости, Ксюш… Первый раз не должен быть таким… Я все понимаю…
Его рука мягко прошлась по моему животу и лишь потом подтянула пояс юбки, но пуговицу так и не отыскала, застряв на ягодицах.
Откуда ты можешь знать про первый раз? Разве можно это нащупать? И я, кажется, так стиснула ноги, что твои пальцы не продвинулись и на миллиметр…
— Как ты догадался? — все же сумела спросить я.
Его глаза не изменились в цвете, не стали чёрными. Он даже не прищурился.
— Ну, я не верил, что девчонке может настолько нравиться работа… Решил, что все же ты задерживаешься вечерами ради меня…
О чем он? Не о том, о чем я… Кажется…
— Прости, что так долго тянул, — Семён мотнул головой, и я оставила его галстук в покое, но рукам покоя не было: ну правда, не прикрывать же ими вываливающуюся из чашечек бюстгальтера грудь…
— Боялся, что оттолкнешь… Ну, из-за кольца…
Его рука, пустая, сжала мне подбородок, и я вдохнула пряный аромат моего желания близости, первой близости и именно с этим мужчиной, который нагло, сам того не зная, пусть даже догадываясь, крал мой сон из ночи в ночь. Как я на него смотрела с соседнего стола? Как и сейчас, наверное, щенячьими глазами… И, пусть не руки, но губы я ему облизала…
— Господи, как тяжело отпускать тебя… Безумно тяжело…
Он вжал мою голову себе в грудь до хруста моих — моих! — шейных позвонков.
— Но мы же не сможешь после этого здесь работать. Верно, Ксюха? Ведь верно?
Теперь он оттянул мою голову, почти сняв с меня скальп — да почему же он не в силах рассчитать силу! Но я не пискнула — ни-ни — только тупо улыбалась, как настоящая влюбленная сучка, которой ни с того ни с сего бросили сахарную косточку. Это я про собаку, а вы что подумали? Я не то что сучкой, я даже дурой себя не считала! Кивала ему, кивала — будто ему действительно требовался мой запрет… Ладно, хоть волосы заполучила обратно в личное пользование, и рукой пригладила. Зачем? Чтобы быть перед ним красивой…
— Вот, сейчас оденемся и уйдём.
Одеваться нужно было только мне. Он при галстуке и в пиджаке, черт возьми… А вот где моя блузка? Кофта точно — если что-то ещё может быть в моей голове точным — висит на спинке моего рабочего кресла… В совершенно нерабочей атмосфере, в безвоздушном и безрассудном пространстве.
— Скажешь своим, что у нас личная встреча с заказчиком завтра. А остальное я возьму на себя. Договорились?
И руку протянул, точно действительно скреплял договор деловым рукопожатием. Да нет же, он проверял на плотность дешевый трикотаж и на стойкость мои соски, точно не доверял глазам. Он все видел, это я была слепой влюбленной дурой! Ладно, дурочкой… Это с Русланом я повела себя уже как полная дура!
Глава 7. “Бананы просто так на полу не валяются”
— Ксюш, чего потеряла?
Вопрос был задан Русланом в вечер перед нашим отъездом из Нячанга в Сайгон. Я застегнула на рюкзаке молнию и обернулась к кровати, на которой он развалился в одних трусах. Мозги! Вот что я потеряла, когда поехала с тобой во Вьетнам. Лучше бы продолжала быть подстилкой у Сёмы, нервы были б целее!
— Пытаюсь вспомнить, куда я положила бальзам «звездочку». У меня башка раскалывается.
— Другими словами, секса не будет?
Я попыталась услышать в его голосе сожаление, но напрасно. Равнодушие? Нет, это тоже чувство, пусть и малость своеобразное. Пустота. Голос этого мудака был абсолютно пустым — свободен от какой-нибудь мало мальски значимой в межличностных отношениях эмоции. Для меня в этом человеке уже ничего не осталось, как и во мне — для него. Даже злости.
— Вчера был последний раз, и ты это знаешь, — отрезала я и уставилась в просвет жалюзи.
Темно. Уже семь, да? В доме парилка — похоже, как и на улице, все тридцать четыре градуса. Кто за две недели привыкает, а я и через три месяца без кондея подыхаю.
— Ксюха, не дури!
— Дуришь тут ты! — я говорила пока спокойно. — Я уже вышла из возраста, когда трахаются бесплатно, но пока не вошла в тот, когда за секс платят. Верни мне сначала деньги, а потом уже заикайся о каком-то продолжении наших отношений.
Руслан сел. В позу лягушки, вжав кулаки в матрас. Руки его дрожали: от напряжения или гнева — плевать! Но выглядел он в этот момент полным идиотом. А симпатичный парень-то… И не подумаешь, что под красивой оберткой такое дерьмо!
— Я верну тебе деньги. Не смей обвинять меня в воровстве!
— Ну да, ты просто лох! Нет, ладно… Рубаха-парень… Все для друзей… За счет девушки…
Дурь вышла. Со мной! Почему я верю людям? До сих пор! Два года верить, что Сёма разведётся ради меня с женой! Другие на моем месте в качестве подстилки хотя бы поимели финансовую выгоду, а я, дура, работала за зарплату, а любила — за любовь, которой не было! Сбежала, чтобы встать на ноги. Собрала все сбережения и… отдала придурку!
Руслан сказал, что его богатые друзья хотят снять виллу, а хозяева требуют оплату вперед. Наличными! И я сняла со своей карты все деньги до последнего! А потом друзья не приехали, а хозяин не вернул деньги… Не верю, не верю, не верю! Нет, целый месяц я верила, а потом в одно прекрасное утро — ведь действительно прекрасное — проснулась с твёрдым пониманием того, что мне нагло врут.
Весь этот месяц я проработала в ресторане американского парня по имени Джонатан, чтобы нам было на что есть. Сначала думала свалить домой в Питер, а потом решила остаться ещё на два и поработать, так сказать, на прогресс в языке. Такой шанс упускать нельзя… Да и вообще мне было хорошо: хозяин попался просто супер-класс и коллектив подобрал соответствующий. Впервые на работе вокруг меня все улыбались! К тому же, Джонатан предложил сократить мое труднопроизносимое русское имя до Кейт, когда представляюсь посетителям. Отлично! Меня более чем устраивало такое инкогнито. Казалось, что это не я играю роль «кушать подано», а какая-то другая дура, которую один козел вынудил работать за донги, чтобы ему было на что покупать себе пиво!
