Непристойная Блистательная Вечность (СИ) - Райан Кендалл (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Кто знал, что он так богат. Конечно, Коллинз уже родился предпринимателем. Когда нам было по шесть лет, многие детишки открывали лимонадные ларьки, но он, рассчитав, что стоимость наценки на мороженое в совокупности с его миловидностью, выведет его вперёд, по соседству ставил на выходные киоск с мороженым.

У местного мороженщика не было ни шанса, а Коллинз сорвал куш. В котором он не особо и нуждался. Нет, я не удивлена его хорошим положением. А даже горда. В нём это всегда было. Я улыбаюсь при этой мысли.

Ещё раз оглядываю комнату, зацепившись взглядом за свой громадный чемодан. За тот, в который упаковала какие только смогла повседневные принадлежности, одежду, и ещё несколько очень важных вещей, которые не захотела впихивать в крошечное хранилище родителей.

Коллинз пригласил меня остаться на несколько дней, поэтому можно распаковаться. Я ставлю чемодан на кровать, расстёгиваю молнию и достаю свой детский альбом для вырезок, открывая его на первой странице, куда давным-давно приклеила обложку свадебного журнала. Того самого, который нашёл Коллинз в тот роковой день, спрятанного под матрасом.

Я провожу пальцами по смятой бумаге и улыбаюсь, вспомнив данное нами обещание. Ведь всё началось именно с этого журнала. Я нашла его в доме своей няньки и влюбилась, потому что платье на обложке было фиолетового цвета. Никогда не понимала, почему невесты неизменно наряжаются в белое, и тогда мне подумалось, что это элегантное платье цвета лаванды — то самое, которое я надену на свою судьбу. Мне оно настолько понравилось, что няня разрешила забрать журнал к себе домой. Я спрятала его под матрас, и однажды, когда мы играли в моей комнате, Коллинз нашёл его.

— Кто женится? — спросил он, широко раскрыв глаза.

Я выхватила журнал из его рук в запоздалой попытке спрятать. Может мы были и лучшими друзьями, но он до сих пор переживал фазу «у всех девочек вши». Отчего у меня обычно был иммунитет, но кое-что я всё же держала при себе. Или пыталась.

— Я, — заявила я самым строгим голосом, на который была способна. Но всё равно почувствовала, как краснею.

Коллинз сморщил нос и нахмурился так, что одна бровь слегка изогнулась.

— Ну нет.

Я возвела глаза к потолку.

— Не сегодня. Но когда-нибудь.

— Я никогда не женюсь. Это отвратительно. — Он округлил глаза.

— Ещё как женишься. Все женятся.

— Ладно, хорошо. Но если мне придётся жениться, я женюсь на тебе. — Он ткнул меня в руку так сильно, что стало больно, правда совсем чуть-чуть.

Без романтического ужина при свечах с шампанским и предложением, сделанным на одном колене, но в десять мне только это и было нужно. И я ни за что не променяю это воспоминание.

В тот день, сидя в моей комнате, мы долго совещались, и наш разговор превратился в обещание, что если к тридцати годам никто из нас не заведёт семью, мы поженимся.

Мы дали клятву на мизинчиках.

Мне исполнилось тридцать несколько месяцев назад, и с тех пор это обещание не выходило из головы. Но стоило ли мне тратить последние несколько долларов и пересекать всю страну ради того, чтобы увидеть Коллинза? Тогда мне это показалось хорошей идеей, но чем больше я размышляю об этом сейчас, тем глупее оно выглядит.

Я вытаскиваю телефон и набираю номер Лейлы.

— Ты реально там? В смысле, в Лос-Анджелесе, — вместо приветствия спрашивает она.

— Да, — говорю я.

— Поверить не могу, что ты уехала, девочка. Да у тебя крыша поехала! — визжит она в своей, как обычно, перевозбуждённой манере.

— Это же ты сказала, что мне нужно ехать, — замечаю я.

— И что? Мы напились. К тому же, сто процентов из того, что я говорю — несерьёзно, и ты это сама знаешь. — Я вспоминаю, как мы встретились за выпивкой сразу после моего увольнения. Мы обсуждали мои возможности или отсутствие таковых. Меня собирались выселить за неуплату аренды. Она предложила мне диванчик в спальне, которую делила с мужем и своим новорожденным ребёнком. Ну уж нет, спасибо. Потом предложила поселиться у родителей, дом у которых был даже меньше чем у неё. А следующее, вылетевшее из её рта, было шуткой:

— Возможно, тебе стоит поехать в ЛА и выйти замуж за того паренька, Коллинза.

Она рассмеялась. А я нет. От воспоминания о детской влюблённости к щекам прилило тепло и живот скрутило. Тогда это показалось выходом не хуже любого другого. Может, даже лучше. Просто мысль о том, чтобы снова повидаться с Коллинзам была очень искушающей.

Но теперь, в самом деле здесь оказавшись, я задаю себе вопросы.

— Знаю, — отвечаю я. — Мне не следовало приезжать. Он живёт с девушкой, и она безумно красивая.

— Миа, мне жаль. Но чего ты ожидала?

Романтик, сидящий во мне, точно знает, чего я ждала. Что он откроет дверь, сразу меня узнает, и мы поженимся на следующий же день.

— Я знаю. Это было по-детски.

— Но ты в его доме? Значит ли это, что он пригласил тебя остаться?

— На несколько дней.

— И что у него — спальня, диван или что?

Я заливаюсь смехом.

— Больше похоже на гостевой люкс. У него всё хорошо. Дом просто потрясающий, Лейла. В нём так много гостевых комнат, что у них есть названия. Я в Фиолетовой комнате.

— Ну тогда, видимо, несколько дней у тебя будет всё нормально. Но запомни — мой диван всегда в твоём расположении, если тебе понадобится место для ночлега. И если вдруг что-то случится, я найду способ одолжить тебе денег на билет домой.

Я знаю, что она не шутит. Лейла — отличный друг, но я ни за что не позволю им урезать свои небольшие сбережения, чтобы отвезти меня домой. Учитывая их новорожденного ребёнка и всё остальное.

— Нет, не нужно. У меня всё будет хорошо, — говорю я.

— Предложение в силе.

— Спасибо.

Мы заканчиваем разговор, и я прикусываю губу, обдумывая ситуацию. Когда я сказала Коллинзу зачем здесь, его будто двинули обухом по голове. Но поговорить об этом особо не получалось с тех пор, как нас прервало появление Татьяны.

Раздаётся стук в дверь.

— Миа, ты голодна? — зовёт Коллинз через дверь.

Я открываю её. За ней он с Татьяной.

— Конечно. — Умираю с голоду. Учитывая четырёхчасовую разницу, мой желудок желает поесть со вчерашнего вечера.

— Ужин готов. Я попросил повара приготовить ещё одну тарелку для тебя. — Он показывает мне следовать за ними, и я подчиняюсь. Коллинз с Татьяной идут рука об руку, но как-то умудряются избежать физического контакта и не произносят ни слова, пока мы идём в обеденную. Интересно, они всегда такие, или это я причина их ледяной напряжённости. Насколько знаю, Колинз любил поговорить. Иногда мы проводили весь день, рассказывая друг другу разные истории. Конечно, бывали моменты и когда мы молчали, но обычно это происходило, потому мы читали, что-нибудь смотрели или просто устали.

Но тишина между ним и Татьяной кажется какой-то другой. Не совсем неловкой, но и не комфортной. Такое ощущение, что им просто нечего сказать друг другу, поэтому они молчат. Но ведь всегда есть о чём поговорить. За то время, что мы с Коллинзом дружили, я даже не помню, чтобы у нас когда-то не было интересной темы.

Коллинз останавливается в дверном проёме и жестом руки приглашает меня войти. Выстроив свои ожидания под предположением, что в его доме всё велико, я не остаюсь разочарованной размером обеденной. Я следую за Татьяной в конец комнаты, которую скорее можно было бы назвать обеденным залом.

— Присаживайся. — Коллинз указывает на одно из мест в конце стола, достаточно длинного, чтобы вместить двадцать гостей. Я сажусь, пытаясь сильно не глазеть, пока разглядываю две потрясающие хрустальные люстры, элегантно освещающие комнату. Коллинз занимает стул рядом, во главе стола, а Татьяна опускается на место по другую руку от него — напротив меня. Она почти не отрывает глаз от своего телефона, пока наливает себе воды.

Я поворачиваюсь к Коллинзу, гадая, так ли она всегда себя ведёт, когда они ужинают, но он будто бы ничего не замечает. Не могу отделаться от мысли, что если бы я встречалась с таким потрясающим мужчиной как Коллинз, то не стала бы пялиться в телефон рядом с ним — а смотрела бы в его глаза.