Шахматы. Чёрная королева (СИ) - Флёри Юлия (электронная книга .TXT) 📗
У Марты ноги от этой улыбки подкосились, но боль от жесткого захвата забыться не позволила, и она устояла.
— Ты… ты что… Ты с ума сошел? — Судорожно глотая воздух, выдохнула Марта и, выгибаясь под его давлением, голову в сторону вывернула, полагая, что Вадим лицом приблизился, желая поцеловать.
А он только больше завелся, глядя на нее такую… Точно как тогда, в банке. Когда уже его узнала, но перечить разумно не смела. Обжигающе соблазнительно… Только шипит и сердечком своим до его разума добиться пытается. Не зная, не догадываясь, что когда желание глаза застилает, разум наглухо зарывается под землю. До этого что-то сказать хотел, а, завидев ее протест, который созрел, но не рискует сорваться с губ, взбеленился. Вместо слов, действий захотелось, потому за мочку ее укусил, приводя в чувства, возвращая в реальность.
Глухой ночью возбуждение с кровати подняло, простреливая от бедра до подкорки. Глянул на Марту — спит. Соблазнительно, мысли похотливые зарождая. Приблизился и запах ее в себя втянул, чтобы тут же зубы сцепить от боли, которую вызывает напряжение в паху. Еще сильнее, чем секунду назад. Чтобы ее не разбудить — подальше, к окну отошел и член высвободил, по всей длине поглаживая. Пульсация — и вместо поглаживания хорошо так по нему прошелся, ощутимо сильно кулак смыкая. На Марту глянул, на попу ее, из-под покрывала выглядывающую, и застонал от удовольствия. Захотелось, чтобы ее ручка сейчас бегло мелькала перед глазами, чтобы смазку с головки распределяла и сжимала у основания, растягивая удовольствие, оттеняя его яркими красками, вспышками в голове. Желание исполнилось еще до того, как успел его вслух произнести. Марта шевельнулась, а потом и к нему подошла. Улыбка на губах и шальные мысли в голове не позволили от затеи отступить и девочку пришлось удержать, предлагая ей нечто большее, чем она получить хотела.
И вот теперь был ток от прикосновения! Частые разряды больно били по чувствительным местам, щекотали нервы, а безумный взгляд напротив твердил о том, что все верно, все так. И она не боялась. Здесь другое было. Вадим расширял границы дозволенного. Вел далеко за рамки приличий, от которых боялась отступать, а с ним отступить придется…
Удерживая ладонью ее затылок, большим пальцем водил по губам, по щеке, по скуле. Надавливая, массируя, едва касаясь… В глаза смотрел и пьянел от того, что видел в них. Отражение собственной страсти, искажение собственной похоти. И ощущения получались иными. Будто уже не его грубая, пусть и умелая рука член сжимает, а ее. Нежная и мягкая.
Контроль уступал порывистости. Движения получались неровными, скачкообразными, но вопреки всем законам и правилам, возбуждение лишь нарастало. Двигал рукой быстрее, сжимал пальцы сильнее, и смазки становилось все больше. Мог бы — в нее толкнулся, но нельзя. Это отчего-то помнил наверняка, хотя все тормоза давно отказали. Большего хотелось, а запрет в ее глазах только подстегивал желание. И когда приблизился, когда головкой по обнаженной полоске кожи на животе провел, прорычал в голос, так сладко, так остро пронзило сознание удовольствие. Марта дернулась, а Вадим своим телом ее накрыл. Дышал бурно, так, что на вдохе ее кислорода лишал. Водил губами по ее влажному лбу и в ощущениях как студент прыщавый терялся. Казалось, что шептал что-то, а на деле, так вроде и молчал.
Как возбуждение охватило двоих, разграничил четко. Изменилась Марта, принялась мелко подрагивать и если до этого делала слабые попытки Вадима от себя оттолкнуть, то теперь руки за спину спрятала, боясь прикосновения как огня. Сама себя боялась и этим взбесила!
— Не хочешь трогать — тогда смотри!
Увесисто прошептал ей на ухо и на два шага отошел, уверенно подрачивая член. Теперь так, как сам любил. Быстро, сильно, четко, ведя себя к разрядке. И ее взгляд… не о целомудрии он сейчас вопил! Смотрела! И не думала глаза отвести! Губы кусала, кривясь от боли, но не отворачивалась… Живот подтянула так, что дышать через раз приходилось. Ноги сжала, явно пульсацию между ними сдерживая, и в унисон с Вадимом простонала, когда он кончил! Каждую эмоцию в себя впитала, каждую деталь запомнила — не сомневался. И во всей красе себя демонстрировал, как на выставке. Деловито усмехнулся, зная наверняка, что сейчас, на смену той предсмертной бледности, которую выдавала ее кожа, придет огонь. Жаркий румянец зальет щеки, шею, грудь. А дрожь будет ее тело насквозь пробивать и ощутимо подбрасывать.
Майкой, что на полу, у ног его лежала, себя от спермы обтер, на Марту уже исподлобья поглядывая. Стер потеки на неровном стекле. Руку протянул, чтобы коснуться ее лица. Успокоить, что ли… А она увернулась и злость взяла! Так, что с полоборота завелся. Кулаком в стену дал с такой силой, что искры из глаз и над Мартой завис, заставляя сжаться, в ужасе глаза закрыть.
— Ты сказала: «все, что захочешь, только не нарушай правила». Ты так сказала! — Обвинил, с силой толкнув мощной ладонью в хлипкое плечо. — Так вот, запомни: я не собираюсь тебя жалеть! Беречь не собираюсь! У меня всего несколько дней, чтобы заставить тебя усомниться в собственном выборе и я их использую!
В лицо выкрикнул, понимая, что не так все, но не желая это объяснять.
— А теперь иди спать! — Зло процедил сквозь зубы и, за ночную майку Марту потянув, на кулак тонкий трикотаж накрутив, от стены оторвал и подтолкнул в сторону кровати.
Когда увидел, что дошла, что под покрывалом с головой спряталась, и сам лег. На свою кровать. Зная наверняка, что Марта дрогнула, чувствуя его присутствие за спиной. Плевать! Пусть, что хочет, думает!
Глава 15
А вот думала Марта не о том. Или, как раз о том, о чем нужно… И поступок Вадима… он не укладывался в голове. Слишком откровенно, слишком интимно. Все слишком! Он выставлял напоказ то, что обычно люди пытаются скрыть, а триумф в его глазах говорил вовсе не о сожалении, которое должно было возникнуть. И эта первобытность инстинктов… она отчего-то не отталкивала, а, наоборот, манила. Скромная половая жизнь с мужем в темной комнате под одеялом вызывала совсем не те ощущения, что сейчас бурей проворачивались в голове, в теле… И эти ощущения стали открытием. И не его действий, а реакции собственного тела на эти действия Марта действительно испугалась. И то, как ладонь жгло от желания прикоснуться, она и сейчас чувствует, помнит. Как тяжесть внизу живота невыносимой стала, забыть непросто. И, особенно, это странное желание, подобно Вадиму, не скрывать собственные эмоции, впечатления… оно до сих пор волновало сознание. Гул в ушах, в голове все никак не уляжется и сердце не сбавляет ритм. А между ног ощутимая боль. Впервые. И если с мужем посещало лишь легкое волнение перед новым, неизведанным, то теперь Марта тонула в бешенной, нереальной смеси чувств, эмоций и порывов. Сладко… Оттого, что нельзя…
До утра промучилась, а как уснула, уже и вставать пора. Церемониться Вадим не стал, просто содрал покрывало и за руку на себя дернул, заставляя на кровати сесть.
— Жива там еще моя монашка или уже богу душу отдала? — Весело хохотнул, глядя, как Марта глаза протирает, пытаясь сориентироваться.
— Да пошел ты к черту!
— А мне показалось, что тебе понравилось. — Довольно усмехнулся, глядя, как Марту от подобного заявления перекосило.
— Даже не собираюсь это обсуждать.
— Нет, так нет. Я же не спорю. Но если вдруг захочешь повторить… я всегда рядом. — Явно издеваясь, увернулся от прилетевшей в его сторону подушки. — Пойдем купаться. Вода сегодня просто чудо.
— А ты уже и искупаться успел? — Послышалось в ее голосе неподдельное возмущение и Вадим улыбнулся.
Не стал от самого себя скрывать, что ее реакции на произошедшее ночью боялся, и этих первых слов с нетерпением ждал. Ведь вчера, движимая эмоциями, она могла и растеряться, а вот сейчас, хорошенько все за ночь обдумав… Физически почувствовал, как от души отлегло. Смотрел на Марту и сам себе завидовал, желая вычеркнуть жизнь за пределами этого домика, деревушки, куска песчаного пляжа. Сейчас она, ее внимание, Вадиму принадлежали и полная уверенность в том, что только так и должно быть, не позволяли усомниться в действиях.
