По вине Аполлона - Рафтери Мириам (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Правда? — Радость захлестнула меня, смывая боль.
Он наклонился надо мной, так что наши губы почти соприкоснулись.
— Ты та женщина, о которой я мечтал всю жизнь — добрая, нежная, заботливая и в то же время превосходящая многих мужчин мужеством и смелостью. Немногие отважились бы совершить полет в аэроплане.
— Я сделала это ради тебя, — пробормотала я. — Потому что я тоже тебя люблю.
— Ты… что? — он удивленно поднял брови.
— Я люблю тебя. Я полюбила тебя еще до того, как мы встретились. Я часто смотрела на твою выцветшую фотографию в старом альбоме и представляла, как я танцую с тобой вальс.
— Боже мой! Если бы я это знал, я бы запер дверь на чердак и выбросил бы ключ, чтобы удержать тебя.
Улыбка расползлась по его лицу, и, заключив меня в объятия, он прижался губами к моим губам. Он целовал меня со страстью, обостренной выпавшими на нашу долю испытаниями, зажигая во мне ответный огонь, более обжигающий, чем тот, из которого он меня вынес. Он провел руками мне по спине, потом обхватил за ягодицы и прижал к себе. Я спрятала лицо у него на груди, перебирая пальцами густые завитки пропахших дымом волос у него на затылке.
— Я так боялась… — начала я. Он прижал палец к моим губам.
— Я знаю, но теперь ты в безопасности. — И он снова стал целовать меня.
Я закрыла глаза, наполнившиеся слезами счастья. Его поцелуи стали более требовательными, и я отвечала на них со всей страстью, на какую была способна после того, что мне пришлось пережить. Я горела желанием заняться с ним любовью немедленно, а потом снова… и снова.
Он оторвался от меня и встал, тяжело дыша.
— Не знаю, как у меня вообще хватило выдержки позволить тебе пойти на чердак, когда началось землетрясение.
— Но почему ты не попытался остановить меня? Я бы осталась, если бы ты попросил меня об этом. Но я думала, что не нужна тебе.
— Не нужна мне? — Он широко открыл глаза, в которых промелькнуло виноватое выражение. — Боже мой, женщина, никто в жизни не был нужен мне так, как ты. — Он хотел было притянуть меня к себе, и я встала с кровати, но случайно слишком сильно оперлась на больную ногу, и щиколотку тут же пронзила боль. Я привалилась к нему, не удержавшись от стона.
— Что такое? Я сделал тебе больно?
— Нет-нет. Это моя щиколотка, ничего больше.
Он помог мне снова сесть на кровать.
— Ты ведь здорово стукнулась, когда эта балка пригвоздила тебя к полу. Ты уверена, что у тебя нет переломов?
Я сделала несколько круговых движений плечами.
— Да нет, думаю, отделалась синяками. Горячая ванна и все пройдет. — По правде говоря, каждая косточка болела так, словно меня истоптала копытами лошадь.
Его руки ощупывали мне спину, проверяя, нет ли серьезных повреждений. Тело у меня заныло, но не от боли. Я отклонилась назад, полузакрыв глаза, когда его руки оказались у меня на ягодицах, и в этот момент до моего слуха донесся оглушительный взрыв. От неожиданности я даже лязгнула зубами.
— Динамит. — Натаниэль, выругавшись, прижал меня к себе. Взрывы следовали один за другим. Наконец наступила зловещая тишина.
Натаниэль со стоном выпустил меня и встал.
— Мне страшно не хочется выпускать тебя из объятий, но все же я должен пойти проверить, не загорелся ли дом.
Он подошел к куче мусора, загораживавшей дверь на чердак. Через несколько минут ему удалось расчистить проход через чердак к двери на крышу. Он вручил мне фотоаппарат, который, видимо, принес наверх раньше.
— Вот, можешь сделать последний снимок, запечатлеть, что осталось от Сан-Франциско.
Поддерживая меня за локоть, чтобы я не споткнулась, он провел меня через чердак к двери на крышу. Мы поднялись по узкой лесенке на «вдовью дорожку» и замерли, пораженные представшей нашим глазам картиной разрушений.
Великолепные дома на другой стороне улицы превратились в груды головешек, над которыми клубился дым. Но огненная стена, грозившая городу полным уничтожением, исчезла.
— Все кончено, — хрипло проговорил Натаниэль. — Ветер изменил направление. Пожары почти прекратились. Но что осталось от города?
Натаниэль окинул взглядом открывавшуюся нам картину. Повсюду, насколько хватало глаз, от Ноб-Хилл до бухты город лежал в руинах. Дома превратились в кучи пепла, из которых то тут, то там торчали обгоревшие трубы, как пни после лесного пожара. Я сделала один снимок, затем опустила руки и уставилась в пол, не в силах более выносить печального зрелища.
— Город разрушен. — Натаниэль устремил взор вдаль. Ветер шевелил его густые волосы. Сейчас он напоминал мне мореплавателя прошлого, стоящего на носу корабля. — Ничего не осталось. Ничего. Сан-Франциско никогда не будет прежним.
— Город отстроят заново. Через несколько лет он станет даже больше, чем прежде. — Я положила руку ему на плечо.
Он привлек меня к себе.
— Слава Создателю, что у меня есть ты. Я потерял почти все — верфь, склады, аэроплан. Одному только Богу известно, вернется ли Виктория живой и невредимой.
— Вернется. Должна вернуться. — Я переживала так, будто сама потеряла все. Сейчас мне больше всего хотелось утешить его, прогнать боль, которую я видела в его глазах.
Голос его стал задумчивым.
— Знаешь, я завидую тебе. Видеть будущее — это должно быть замечательно. Расскажи мне еще, какое оно, это будущее.
— Ну… — Я замолчала в нерешительности, не зная с чего начать.
— Расскажи мне, — настойчиво повторил он. — Мне нужно знать, что все будет в порядке.
— Хорошо, — кивнула я. — В будущем построят небоскребы — дома высотой в десятки этажей.
— Десятки? — В его глазах загорелся интерес.
— Да. А через бухту построят мост и назовут его «Золотые Ворота».
— Феноменально! — Он преобразился.
— Жаль, что я не могу показать тебе компьютер, он бы тебе понравился. Это искусственный разум, который можно использовать для проектирования трехмерных моделей.
— Аэропланов?
— Да, и аэропланов тоже, — подтвердила я, постепенно увлекаясь. — И мы достигли огромных успехов в области телекоммуникаций. Ти-ви, ка-де, ви-ка-эр.
— Звучит как песенка про алфавит.
— Потом медицина. У нас есть вакцины против полиомиелита, кори, свинки, мы научились бороться с чумой, это заболевание теперь ликвидировано во всем мире. Возбудители всех этих заболеваний остались только в лабораториях.
— Потрясающе, — он глубоко вздохнул. — Приятно знать, что будущее несет с собой надежду, хотя я и не увижу всех тех чудес, о которых ты рассказываешь.
Я подумала о матери с отцом — здоровы ли они, беспокоятся ли обо мне или утратили надежду найти меня и теперь предаются горю, и почувствовала себя виноватой.
Натаниэль нежно прикоснулся к моей руке.
— Тебе не хватает всего этого, правда? Я пожала плечами, избегая его взгляда.
— Немного.
Он взял меня за подбородок и приподнял голову так, чтобы видеть мои глаза.
— Я должен знать, Тейлор. Ты жалеешь о том, что не вернулась в свое время?
— О нет! — запротестовала я излишне поспешно. — Я же осталась с тобой. Ради этого стоило пожертвовать всем остальным. Просто иногда… я чувствую себя эгоисткой, потому что бросила своих родителей. Прошло всего шесть месяцев после гибели моего брата и… они очень переживали.
— Алекс, авиатор, — Натаниэль понимающе кивнул. — Это была авария самолета?
— Нет. Это был СПИД, неизлечимое заболевание, можно сказать чума нашего времени.
— Мне очень жаль, — он сжал мою руку. — Должно быть, это было ужасно для тебя. Слава Богу, что ты не заразилась.
— Этого не могло случиться. СПИД передается по большей части… ну… — Я замолчала, покраснев.
— О, — он выглядел взволнованным. — Я понимаю.
— В самом деле? — Я почувствовала, что меня охватывает злость на старую подружку Алекса, которая не удосужилась сказать ему, что она, вкалывая наркотики, имела обыкновение пользоваться одной иглой со своим бывшим любовником. — Наблюдая, как умирал Алекс, я яснее, чем когда-либо, осознала, насколько важно для меня дождаться, пока я не встречу подходящего мужчину.
