Мадам придет сегодня позже - Кубелка Сюзан (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Свекор любит, когда я надеваю украшения, и не скупится на комплименты. Предупредителен ко мне, как никогда. Он почти уговорил меня. Но когда я возвращаюсь в четыре домой, с полным животом и в легком опьянении (я съела два десерта и выпила полбутылки «Тэтинжера»), все выглядит иначе. Я стою у окна, смотрю в раздумье на красивые водоемы Пасси, на чаек и уток, на розы, цветущие кусты и освеженную дождем траву и вдруг четко понимаю: нет, я остаюсь здесь! Кроме того, в мое отсутствие пришло письмо от Фаусто. Снимаю плащ и стоя читаю его.
«Дорогая Тиция! Мое единственное сокровище! Моя безграничная любовь!» Пробегаю глазами строчки. Ага, он напустил на меня детектива и поэтому знает, где я. Отцу тоже он сказал. Извиняется за инцидент на Авеню Малакофф в конце июля. Все было недоразумением, ему очень жаль. Хочет все обсудить, должен увидеть меня. Лучше всего прямо сегодня. Я не должна ничего предпринимать, не поговорив с ним.
Он любит только меня и не может без меня жить. И т. Д. и т. п. В конце еще любовный стишок.
Бросаю письмо в корзину, переодеваюсь, забираюсь на леса и вновь принимаюсь расписывать потолок. Весь вечер я прилежно работаю, а в полночь, умирая от усталости, валюсь в постель. В два часа ночи меня будит телефон.
— Алло? — не совсем проснувшись, откликаюсь я.
— Алло! Это Фаусто! Ты получила мое письмо? Я сразу прихожу в себя.
— Тиция! Ты прочла мое письмо?
— Да! Большое спасибо.
Фаусто что-то говорит, но я не могу разобрать. Его голос заглушается шумом. Гудки, крики, что-то металлическое с грохотом падает, словно выбросили пивную банку. Звучит жутко и тревожно.
— Где ты? — кричу я в трубку.
— Среди дикарей! Один на улице. Бездомный! Бегаю всю ночь и думаю о тебе. Я люблю тебя! Ангел мой, Тиция! Я должен увидеть тебя!
— К сожалению, ничего не получится!
Фаусто вешает трубку. Через полчаса он обрывает звонок в дверь. Это апофеоз! Но я не двигаюсь с места. Зарываюсь с головой под подушку. Он звонит и звонит. Потом начинает стучать. Я продолжаю лежать. Лишь бы не разбудил соседей. Опять звонки, опять барабанная дробь в дверь. Мне кажется, что это будет продолжаться целую вечность. Но он сдается. Слышу, как спускается в лифте вниз.
Через две минуты опять звонок по телефону.
— Даже дикари открывают умирающему дверь! — орет он. — Тиция, у тебя нет сердца! Неужели тебе не стыдно? Меня мог бы хватить удар, так я перенервничал. — Фаусто начинает плакать. — Ах, Тиция! Моя маленькая овечка! Ты так нужна мне! Я не могу без тебя! Никогда бы не подумал, что ты такая черствая! Неужели ты хочешь моей смерти? Ведь я же твой муж!
— Уже недолго!
— Тиция! Не говори так!
— Я разведусь!
— Ты хочешь угробить меня!
— Тебя ничто не проймет!
Фаусто стонет.
— Это обманчивая внешность! Раз я большой и сильный, все думают, что я второй Геркулес. Но это не так. Я раним как ребенок. Я испытываю нечеловеческие страдания. У меня ведь есть сердце! Тиция, родная! Если бы ты меня сейчас увидела! Я похож на клошара. Постарел на двадцать лет, выгляжу как старик. Жизнь кончена. Тоска по тебе сведет меня в могилу. Можно я приду к тебе? Ты откроешь мне дверь?
— Нет! Я вешаю трубку! Спокойной ночи!
— Пожалуйста, не надо! Я должен слышать твой голос. Тиция! Я брожу как привидение, я потерял ориентацию. Я брошусь в Сену! Я не переживу эту ночь. Мои башмаки продырявились, ноги сбиты. Мне надо срочно принять ванну. Разреши мне прийти к тебе. Я не буду тебе досаждать, только тихонько лягу в ванну. Даже не попрошу потереть мне спину…
— Принять ванну ты можешь и на Авеню дю президент Вильсон!
— Нет! Там я совсем один! Туда я не пойду!
— Тогда купайся у своей Одиль! Мне надо спать! Спокойной ночи!
Я вешаю трубку и включаю автоответчик. Отключаю звонок. Воцаряется покой.
На следующее утро на пленке семь Фаусто. Одна запись душераздирающее другой. Оказывается, он может звонить. И лишь когда он нужен мне, его нигде нет. Где он был, когда я прозябала в «Еловом доме»? Неделями был полный штиль. Ему не знакомо сострадание. Только бы сделать по-своему. Нет, он меня не сломит!
Сижу на своем диване и прослушиваю последнюю запись. Он наговорил ее срывающимся голосом.
— Тиция! Ангел мой! Душа моя! Слушай меня хорошенько. Сейчас половина девятого утра. Я готов! Ты толкаешь меня к смерти! Перед твоей дверью лежат цветы. Они для тебя. Когда ты их найдешь, меня, быть может, уже не будет в живых! Прощай, Тиция! Прощай, любовь моя!
Я отключаю магнитофон.
Цветы? Под дверью? Посмотреть? Я не могу оставить без воды бедные цветы! А вдруг их заберет кто-то чужой.
На цыпочках крадусь к выходу. Прислушиваюсь. Все тихо. Неуверенно открываю дверь. В самом деле! Перед дверью лежат розы! Великолепные, большие, красные розы. Огромный букет в целлофане.
Хорошо, что я привезла сюда свои вазы. Смотрю на этикетку. Цветы из самого дорогого магазина на Авеню Виктор Гюго. Запах изумительный! Я вдруг испытываю радость. Цветы всегда улучшают мне настроение. К тому же в новой квартире это первые.
Подрезаю кончики и ставлю в стеклянную вазу собственного дизайна. До чего же красиво! Вазу ставлю на пол возле дивана в спальне. Комната смотрится менее пустой. Неожиданно вновь раздаются яростные звонки в дверь. Фаусто!! Этого следовало ожидать. Он звонит непрерывно. Что мне делать, черт побери?
Я вскакиваю. Снимаю ночной крем бумажным носовым платком. Нос не блестит? Нет, матовый. Причесываться нет времени. Растрепанные волосы падают на плечи. Я открываю дверь.
Вот он, великан с несчастными глазами. Молча стоит и смотрит на меня.
— Спасибо за цветы, — говорю я через пару секунд.
— Тиция! Я сломленный человек! — Его волосы всклокочены, на нем разорванный грязный, бывший когда-то белым пуловер, из-под которого торчит голубая рубашка, светлые брюки в песке, белые туфли в зеленых пятнах от травы. Зрелище чудовищное, будто он и в самом деле провел ночь под мостами.
— Ах, любовь моя… — Он ловит мою руку. Я бессознательно прижимаюсь к этому сильному телу и чувствую себя в безопасности. Дома. Фаусто начинает плакать. Всхлипывает как ребенок.
— Тиция! Пожалуйста, не покидай меня. Ты нужна мне. Теперь я это понял. Я наделал столько ошибок. Я идиот! Я так раскаиваюсь. Я не знал, что ты так много дня меня значишь. Прости, родная! Прости, прости, прости! — Он обнимает меня и кладет свою голову на мою. Его всклокоченная грива гладит меня по щеке. Тесно обнявшись, мы стоим в дверях.
— Входи, — говорю я наконец и отделяюсь от него.
Рука об руку мы переступаем порог. — Где ты был всю ночь? Ты выглядишь ужасно!
— Повсюду! На Пляс Пигаль. У Сены. Жизнь без тебя не в радость мне. У меня больше нет сил. Пожалуйста, родная, не отталкивай меня. Ты все для меня. Я был слепцом!
— Наполнить тебе ванну?
— Да, дорогая!
Он снимает свои грязные туфли. Я напускаю горячую воду в ванну. Пока он купается, готовлю завтрак. Кофе с горячим молоком, яйца всмятку, тосты, масло, апельсиновый джем, ореховый крем, свежевыжатый виноградный сок.
У меня еще нет обеденного стола. Расставляю все на полу, на белой салфетке возле дивана, торжественную сервировку довершает ваза с букетом роз.
Доверху наливаю красивые стеклянные чашки. Фаусто выходит из ванной и садится рядом со мной. На нем ничего нет, кроме белого махрового полотенца на бедрах. Его вид доставляет эстетическое наслаждение.
— Как красиво здесь, — говорит он в восхищении. — У тебя такой хороший вкус, Тиция, ты настоящий талант.
Он приступает к еде.
— Хорошо-то как, — замечает он через какое-то время. — Я постепенно опять оживаю. Ты со мной, мы почти дома!
— Почему ты не сказал мне правду? — спрашиваю я, когда он, наевшись, благодушно откидывается на мягкие подушки. — Почему все утаил от меня? Может, я все равно бы вышла за тебя? Ты никогда не думал об этом?
— Нет, никогда! — Фаусто искренне удивлен. — Такое не говорят женщине, которую хотят завоевать. Я был влюблен в тебя! И все еще люблю тебя! — Он встает, берет меня за руки и нежно целует их. — Ты должна мне верить! Ты такая красивая и свежая. У тебя красивые ноги, и ты всегда веселая. Такое нечасто встречается. И потом… — он выпускает мои руки, — ни одна женщина не отвергала меня так долго. Ни одна! Клянусь! Три месяца! Я с ума по тебе сходил. Ты доводила меня до безумия. Я хотел тебя! Именно тебя! Наследство было не так уж и важно.
