Любовница - Дрейк Анджела (читать книги онлайн без сокращений TXT, FB2) 📗
Разумеется, он не был жестоким или бессердечным человеком. Несчастья его клиентов задевали его чувства и утомляли его дух. Но он никогда не оказывался на грани душевного кризиса или срыва, как это случалось со многими из его коллег.
Джорджиана тоже была эмоционально неглубокой, склонной к самолюбованию. У нее была психология ребенка. Однако в ней не было порочности. Она была совсем чуть-чуть расчетлива и незлобива. Даже доведенная до предела того, что она могла вынести, она не была готова к совершению насилия.
Джорджиана была мягкой по натуре. Как и доктор, она предпочитала спокойное плавание. Метаться – то взмывая ввысь, то погружаясь вглубь - не ее стиль. И она тоже, как и он, была одинока, ее тоже ждало впереди безжалостно холодное будущее.
Доктор взял чистый носовой платок и осторожно промокнул слезы на щеках Джорджианы.
Заверив ее, что не оставит надолго, он быстрым шагом вышел в приемную. Он без труда убедил Селию, что она, несомненно, заслуживает поощрения за то, что неоднократно задерживалась на работе, и потому может сегодня уйти на полтора часа раньше.
Когда за Селией захлопнулась входная дверь, доктор Дейнман вернулся к кушетке, сел у изголовья, наклонился и прижался губами к губам Джорджианы.
Она вздохнула и томно изогнула спину. Доктор положил ладонь ей на талию и начал поглаживать ее, потом скользнул рукой к бедрам, к округлым коленям.
Все это время он говорил с ней. Ритмичными, негромкими фразами. Словами одобрения, утешения и успокоения. Снова и снова. Нежные, певучие слова.
Слова, которые увлекали ее вниз по душистому травянистому склону. Все вниз и вниз. Приглашали представить себя в залитом солнцем саду, полном кремовых лилий и сиреневых ирисов.
– Все так спокойно, так безмятежно, – шептал он, а его рука медленно двигалась вверх.
Джорджиану охватило чудесное ощущение покоя. Ей казалось, что все это уже было с ней раньше.
И затем в ней вспыхнула догадка. Она нашла ключ. Средство раскрыть тайну своего предчувствия.
Доктор Дейнман был этим ключом. Он сам, этот человек, этот мужчина.
Когда он оседлал ее бедра, она протянула руки, обхватила его за талию и замурлыкала от удовольствия.
Доктор с мягкой властностью овладел ею. Он вспомнил при этом коттедж в маленькой деревушке в Корнуолле. Место действия детской идиллии Джорджианы. Место ее наивысшего унижения и падения.
Он мог снова представить странную смесь запахов – ландышевый аромат духов Джорджианы и кислый запах отрыгнутой детской пищи и немытого ребенка.
Внутренним взором он видел Сола Ксавьера, покидающего коттедж с ребенком на руках. Как Ксавьер ненавидел тогда свою жену.
Он видел вялое тело Джорджианы, распростертое на кровати. Он понимал, что она спряталась от ужаса перед содеянным, погрузившись в бессознательное состояние, в просторечии называемое безумием.
И он, доктор Дейнман, взял на себя смелость начать процесс ее излечения через гипнотическое воздействие своего ласкового голоса. Он говорил с ней о красоте физической близости, о том, какое удовольствие и утешение приносит это. Он убедил ее, что не надо ничего бояться – ни боли, ни беременности, ни чувства вины.
Медленно и нежно он продолжил лечебную процедуру, применяя скорее физические методы, чем слова.
Через некоторое время он скользнул к ней под одеяло. Скользнул внутрь ее тела.
Он вывел ее на дорогу к исцелению.
И сейчас, спустя все эти годы, он напомнил себе, что есть вещи, которые всегда должны оставаться тайной даже между врачом и его пациентом.
Глава 33
Роланд Грант сообщил Тэре по факсу все подробности, касающиеся премии "Золотой граммофон", когда она, Сол и Алессандра еще находились в Австрии. Она пробежала глазами список других лауреатов и с удивлением увидела имя, которое мгновенно всколыхнуло память. Имя человека, с которым она не виделась долгие годы.
Бруно Корнуэл.
Бруно получил специальный приз как лучший дебютант года за диск его недавно образованного хора "Ренессанс", исполняющего церковную музыку пятнадцатого и шестнадцатого веков без музыкального сопровождения.
Вернувшись в Англию, Тэра сразу же купила диск и прослушала его по дороге в машине. Она была очарована тем, что услышала. Там было всего десять голосов, пять мужских и пять женских. Они соединились вместе в единый звук поразительной чистоты и совершенно необыкновенной красоты.
Согласно сопровождающему тексту, Бруно Корнуэл провел несколько лет, копаясь в пожелтевших рукописях музыкальных библиотек Лондона, Флоренции и Венеции. Разыскивая мотеты и антифоны, которые были написаны столетия назад для исполнения в величайших соборах и монастырях Европы во славу Господа.
Бруно не только подобрал произведения для диска, но и создан специальный хор для их исполнения. Он пошел на необычный шаг, включив для пения в высоких октавах зрелые женские голоса вместо изначально предполагавшихся мальчишеских дискантов или мужских фальцетов.
Тэра решила, что Бруно поступил очень разумно. Женские голоса, которые он выбрал, имели много общего с дискантом. Они обладали той же ясностью и чистотой, но не давали срывов в верхних октавах при исполнении пассажей фортиссимо. И, конечно, имея в хоре женское сопрано, он мог спокойно спать по ночам, не мучаясь вопросом, у кого из мальчиков вот-вот сломается голос.
Слушая запись, Тэра убеждалась, что звук, создаваемый смешанным взрослым хором, был не только приятным, но и уникальным. Большинство хоровых дирижеров, занимающихся старинной музыкой, предпочитали строго придерживаться аутентичного исполнения и не включали женские голоса.
"Молодец, Бруно!" – сказала она себе, довольно улыбаясь. Как умно он поступил и как хитро выбрал в качестве первого номера на диске "Salve Regina" Уильяма Корниша. Это была прекрасная реклама для всего остального – звучное и драматическое величие в сочетании с пышностью тюдорских времен.
Прослушав дальше звонкую и торжественную песнь "Пой радостно" Уильяма Берда, Тэра решила, что Бруно сделал несомненный бестселлер. Она могла предвидеть, что этот диск попадет в список лучших классических дисков и надолго останется там.
Старина Бруно, с теплотой подумала она. Он поистине держал свой свет под спудом. Тэра не слышала о его хоре раньше, но в этом не было ничего удивительного. Он был образован только год назад. А согласно биографическим заметкам, касающимся самого Бруно, он был всего лишь любителем в музыке, совмещающим интерес к старинной вокальной церковной музыке с карьерой адвоката.
О да, Тэра хорошо могла представить это. Старина Бруно до сих пор воплощал в жизнь честолюбивые надежды родителей.
Интересно, изменит ли Бруно свою жизнь теперь, после того как он и его диск стремительно вышли из тени на яркий свет?
Она проиграла диск Солу. Он прослушал с внимательным интересом.
– Что скажешь? – спросила Тэра.
– Замечательно. – Он произнес это безо всяких эмоций.
– На самом деле тебе не нравится, да?
– Немного жидковато на мой вкус.
– Музыка?
– Нет, нет. Музыка чудесна.
– Значит, ансамбль?
– Пять мужчин и пять женщин. – Он изогнул брови. – Не хватает даже для игры в крикет.
Тэра рассмеялась.
– Тогда как ты предпочитаешь руководить небольшой армией. Восемьдесят с лишним человек в оркестре, хор из сотен…
– Совершенно верно.
На какое-то мгновение Тэре показалось, что Сол сейчас позволит себе расслабиться, посмеяться над собой.
Но улыбка, промелькнувшая на его лице, растаяла. Он подошел к роялю и начал играть нечто холодное и мрачное из Равеля.
Тэра слушала безмолвно и ошеломленно. Она закрыла глаза и позволила музыке окутать ее.
Открыв их, она пристально вгляделась в лицо Сола. Ее сердце сжалось при взгляде на эти классически вырубленные, суровые черты.
"Такой далекий", – сказала о нем Алессандра.
