Натюрморт с живой белкой (СИ) - Горышина Ольга (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
КОНЕЦ
Не забудьте поставить лайк и поделиться с друзьями, если история вам понравилась.
Читайте вторую книгу "Семейный портрет с белкой".
Вторая книга "Семейный портрет с белкой"
Глава 1 "Тяжела жизнь современного Ромео"
По паспорту он был Денис Витальевич Венгеров, но по жизни к двадцати четырём годам оставался просто Денисом. По имени-отчеству называть его никому и никогда даже в голову не приходило. А вот Дениской он был для одного единственного человека — Сергея Николаевича Корсунова и лишь потому, что тот задорого купил себе право называть так своего работника. Лучшего в отделе логистики. В чем Денис лишний раз убедился, когда в аэропорту «Пулково», ожидая багаж из Барселоны, включил телефон и получил от якобы бывшего босса эсэмэску.
Сергей Николаевич писал: «Дениска, ты мудак и знаешь это», да он это знал. И даже в душе не отрицал, что история с Алисой вышла поганой. Он поступил не по-мужски, импульсивно и низко. За машину тоже правильно получил: Паша сам дал ключи, что верно, то верно. Только не для личного пользования, а для работы. А вот катал Белку он действительно без спроса и корчил из себя сынка богатого папочки исключительно в личных целях — затащить в постель строптивую девицу. Затащил… Так что игра в конце концов стоила свеч.
«Иди работай и забудь про отпуск на ближайший год» — так заканчивалось послание все еще его босса. Денис победно улыбнулся: нет проблем, шеф! Отпуск понадобится ему как раз через год. И чем больше дней и денег он подкопит к августу, тем будет лучше для него. И для Белки, чтобы та не смотрела на цену мороженого и не экономила его евроценты.
Сколько прошло с той эсэмэски? Три месяца, две недели и один день. Он не считал дни. Они считались сами даже без настольного календаря и аппликухи в телефоне.
Нынче понедельник. Понедельник день тяжёлый не только в офисе. Теперь три раза в неделю он ходил на курсы французского языка, чтобы не чувствовать себя подле Белки совсем уж ослом, и два дня брал частные уроки игры на гитаре. Решил подтянуть технику, чтобы опять же поразить ее, мадемуазель Деграсси. На сон в итоге оставалось меньше восьми часов. Зато он валился в пустую кровать и ни о чем, кроме скорого будильника, не думал.
Нет, в этом он врал даже самому себе, он думал о Белке каждую минуту… Что ей написать, что ей сказать, как выгнать ее из безумных снов. Или хотя бы попросить являться во сне хоть немного одетой…
— Ого…
Денис дернулся, услышав над ухом голос приятеля, но захлопнуть ноутбук не успел. Паша перехватил рукой крышку и ткнул пальцем в фотографию, раскрытую в Джимейловской почте. Белка еще вчера прислала отчет о выставке, чтобы показать Денису, что тот не зря ей позировал. Он и без нее знал, что не зря, но позировал он тогда совсем не для выставки, а чтобы сейчас получать от неё вот такие ежедневные письма. Айфоном для фейстайма она отказалась обзаводиться. Отказалась наотрез. Упрямая… Но это же Белка, его Белка…
— Если видишь, что с картины смотрит кто-нибудь из нас… — напевал Пашка ему в ухо детскую песенку своим абсолютно не предназначенным для пения голосом.
В офисе давно никого. Они последние. Вернее, Денис был уверен, что остался здесь один. Последнее время он постоянно задерживался, чтобы не шататься по улицам, дожидаясь начала курсов. В кофейни он теперь не любил заходить — к вечеру там собиралось слишком много обнимающихся парочек. Он и так поставил барселонское селфи заставкой на телефон и не желал дополнять и так невыносимые Танталовы муки лицезрением чужого счастья.
Дожить до следующего понедельника стало его еженедельной целью. Да, он еле переживал пустые выходные. Но долгосрочная цель была куда круче — дожить до отпуска и не сдвинуться по фазе… По фазе полного воздержания.
— Или принц в плаще старинном, — продолжал неуемный Пашка дышать приятелю в затылок. — Иль Дениска, твой сосед, обязательно картина называется обед.
На «Дениску» Денис резко оттолкнулся от стола и почти прижал директорского сынка спинкой кресла к стене.
— Прости, Ромео, больше не буду, — притворно прохрипел Паша.
— Чего надо? — Денис остался в кресле у стены, хотя Паша уже перебрался на другую сторону его рабочего стола.
— Пошли пожрем, что ли, вместе?
— Что, не с кем? — спросил Денис с вызовом, даже непонятно, на что разозлившись. Постоянные мелкие подколы Корсунова-младшего, похоже, переполнили чашу терпения.
— Чё не с кем сразу?! — Паша подцепил ногой стул от соседнего стола, подкатил к себе и закинул ноги приятелю на стол. — Может, хочу с тобой… В кой-то веке…
— Не могу, ты же знаешь. У меня френч через сорок минут, — Денис буравил взглядом подошвы ботинок, но не делал приятелю никакого замечания. Пашка пришёл не просто так. Только зачем завел с ним прелюдию, точно с бабой, непонятно.
— Парле франсе, Мон дьё, мадемуазель. Чего ты еще не знаешь? Пошли жрать! Хватит пялиться на семейный портрет с посторонним! Как придурок какой-то, честно…
— Сам ты посторонний!
Денис скинул рукой ноги приятеля со стола и закрыл ноутбук вместе с фотографией, на которой по обе стороны от Белки стояли отец и брат, а он так, сзади, на холсте примазался.
— А кто ты, если не посторонний? — Паша расставил ноги и уронил между них сцепление в замок руки. Смотрел он на Дениса исподлобья, с усмешкой, и нарочно коверкал слова: —Ж-О-них ты наш… Ути-пуси…
— Отвали, не нарывайся. Я ж по роже могу съездить!
— Я ж не баба, чё меня бить?!
Денис вскочил. Кресло вновь ударилась о стену. Громко! Или у него так бешено заколотилось в ушах собственное сердце. Кто, кто, а Пашка не должен был напоминать про инцидент с Алисой. Это подло, не по-приятельски…
— Ладно, ладно! — Паша выставил руки, ладонями к школьному другу, точно отражал невидимую атаку. — Хватит тут сопли по экрану размазывать. Будь мужиком, в конце концов!
— А сейчас я по-твоему не мужик, да? — Денис оперся двумя руками в стол. С такой силой, что на запястьях ярко проступили вены.
— Не мужик. Перед тобой красивая баба сама ноги раздвигает, а ты говоришь, что тебе некогда, у тебя, видели-те, уроки…
Денис плюхнулся обратно в кресло и, закрыв лицо ладонями, начал неистово тереть лоб. Аж до красноты.
— Ты о Наталье Андреевне, да? — он смотрел на ухмыляющегося Пашку в упор. — Откуда знаешь?
— От наших баб и знаю… Ой, прости, Ромео, от наших девочек…
Денис сжал губы и процедил сквозь зубы, боясь не сдержаться и забрызгать все слюной.
— Что ты от меня хочешь?
— Чтобы ты дал отдых своей правой руке. Больше ничего.
— Моя рука не устала, — Денис почувствовал, что его бросило в жар. — Ты с кем-то поспорил, что ли, на нее?
Паша покачал головой.
— Пока нет. Но обязательно поспорю. С тобой. Ставлю Хеннесси, что ты сорвешься. Может, не с Наташкой, так с другой сучкой.
— Паша, а почему тебя это вообще ебет? — Денис решил не фильтровать речь. Теперь его прошиб холодный пот. — Ну какое тебе дело? — добавил он уже мягче, поняв, что переборщил.
Паша протянул через стол руку. Денис знал, что она у него абсолютно сухая. Не чета его ладоням сейчас.
— Я люблю спорить. И мне обычно абсолютно плевать, выиграю или просру спор. Но не сейчас. Я хочу выиграть и на радостях выжрать с тобой всю бутылку. Ну чё ты реально, как малолетка… Летом будешь трахать свою Белку хоть до посинения и на других баб не оборачиваться, а сейчас… Ну боишься с Наташкой, я б тоже, кстати, боялся, так согласных баб тут столько, что когда работать, непонятно… Ну что кривишься? Не узнает ничего твоя мадемуазель. Уж я точно ничего ей не скажу.
— А что, ты со мной поедешь в отпуск свечку держать?
— А не отказался бы! Хочу живьём это чудо узреть, ради которого ты член бантиком завязал. Реально хочу. Ну давай, не дрейфь, Ромео! Если уж ты такой влюблённый, то тебе ж реально приятно будет мне нос утереть своим монашеским поведением.
