Пока мы будем летать (СИ) - "Paper Doll" (книга бесплатный формат TXT) 📗
— В машине есть пастуший пирог, который мама дала мне в дорогу. Если ты проголодалась, то могу принести, — предложил Стюарт. Утвердительно киваю ему в ответ. Я действительно проголодалась. Совсем немного. Мой иссохший желудок требует питания, но в то же время стоит мне откусить всего лишь кусочек, как тошнотворный ком застревает у меня в горле.
Сбрасываю с дивана пленку, и Риччи успевает запрыгнуть на него прежде, чем я успеваю вообще заметить его в пределах этой комнаты. Он усаживается и гордо задирает голову, смотря на меня невинными глазами.
Не могу сидеть на месте и принимаюсь изучать другие места. Дом довольно-таки маленький. Возле одного из громоздких шкафов нахожу дверь. Незамедлительно начинаю дергать ручку, но дверь мне не поддается. Она заперта на ключ.
Разочарованная, плетусь к входным дверям. Поворот направо, и я уже оказываюсь на кухне. По всему периметру комнаты стоят окна. Они могли бы открывать прекрасный вид, если бы не были грязными. Одно из них вовсе разбито. Через прибитые доски просачивается холод. Старая плита. Кухонные полки пустые. Здесь нет даже посуды. Нахожу лишь пустые банки, где, наверное, когда-то хранилось варенье. Дождь барабанит по окнам. Весь дом содрогается. Звук грома кажется мне отдаленным.
Возвращаюсь обратно в гостиную, надеясь на то, что там всё же теплее. Подхожу ближе к камину, но огонь горит недостаточно хорошо. Нахожу засаленную кочергу и пытаюсь расшевелить поленья, что выходит у меня не совсем исправно.
— Я ещё нашел термос с кофе. Оно поможет согреться, — Стюарт протягивает мне термос. В руках у него ещё большой бумажный пакет, из которого пахнет вкусностями.
— Вот чёрт, — парень замечает в моих руках кочергу и слабый огонь, что едва ли способен согреть здесь что-либо. Мы меняемся агрегатами. Плюхаюсь на диван. Мордашка Риччи уже пускает слюни в ожидании того, что и ему достанется кусочек пирога.
Достаю для него заранее отрезанный аккуратной рукой миссис Фостер кусок пирога, и пёс жадно набрасывается на мою руку. Мне становится щекотно, и я не могу удержаться от смеха.
— Надеюсь, к вечеру ливень прекратится. А тебе не помешало бы позвонить Луизе или Харпер. Они волнуются, — Фостер падает рядом со мной. Когда Риччи доедает свой кусок и даже облизывает мою руку, не знаю, что делать дальше. Вытираю ладонь об платье. Всё равно оно уже испачкано.
— Харпер? Кто это? Моя непутевая сестра, что бросила меня в мой же день рождения ради парня, который даже ей не принадлежит? — достаю из пакета кусок пирога и засовываю его весь в рот, набивая щеки.
— Эйприл, Харпер волнуется. Ей не всё равно. Она звонила мне вчера сотню раз, только бы спросить не рядом ли я с тобой. Если бы я знал, что ты у меня дома, то не стал бы ждать тебя у тебя дома, — тихо смеется парень с собственной не совсем уместной игры слов.
— Нет. Она эгоистичная стерва, думающая лишь о себе. Поверь мне на слово, я лучше знаю свою сестру, — достаю из кармана куртки телефон и печатаю сообщение Луизе, пытаясь вкратце объяснить ей ситуацию, в которой я невольно оказалась.
— Что с твоими руками? — Стюарт бережно берет одну мою руку и большим пальцем поглаживает костяшки, на которых уже успела застыть кровь.
— Подралась. Надрала задницу Лиззи. Фотография оказалась её рук делом, — выдергиваю ладонь и продолжаю печатать. Нажав на кнопку «отправить», обращаю своё внимание на Стюарта. Пирог оказался вкусным, но я отказываюсь от ещё одного кусочка, который предлагает мне парень. Вместо этого я наливаю себе в кружку кофе. Кладу голову ему на плечо, как только он оказывается рядом.
— Все уже давно забыли о дурацком фото. И тебе стоило бы.
— Дело не в том, насколько глупо я выгляжу на этой фотографии. Или что она разоблачает мою ложь, позорит меня. Дело в том… О чем напоминает мне это фото. Тебе не понять, Стюарт, но тот день был худшим в моей жизни, — отворачиваю голову, касаюсь губами невольно его плеча.
— Мне жаль, что меня там не было, — искренне отвечает он. Слышу, как его сердце произносит эти слова вслух. — Но я должен признаться всё же, что случилось в тот…
— Я всё уже знаю, Стю. Зак мне всё рассказал, — поднимаю голову и встречаюсь с его глубокими карими глазами, цвета кофе, что медленно согревает меня изнутри. — Я была так слепа, — улыбка касается моих губ. Тянусь вперед, чтобы поцеловать его.
— Я был таким глупым, что молчал так долго.
Мы были в чёртовом доме у чёрта на куличиках. Без света и без воды. Тепло мы делили друг между другом. Отдавали и забирали. Когда Харпер начала атаковать меня телефонными звонками я просто выключила телефон. Стюарт сделал то же ради меня.
Нас было двое во всем свете. Двое людей и собака. За окном творилось настоящее безумие. Но внутри было тихо, спокойно и безопасно. Время остановилось, а мы — нет.
***
Мы уснули днем, а проснулись рано утром. Первым звуком, что я услышала были не гром или барабанящий в окно дождь, а сердцебиение парня, на груди которого я проснулась. Было жутко неудобно спать на старом диване, насквозь пропитанным пылью и пробитым пружинами, выскакивающими изнутри. Риччи удобно расположился у огня, что едва ли согревал. Стены оказались холоднее, но наши сердца горячее огня.
От дождя остались лишь глубокие лужи, как напоминание об ужасной непогоде. Стоило нам покинуть стены дома, как снаружи нас встретил пронзительный ветер, пробирающий до самых костей. На моих плечах лежала куртка Стюарта, в которую я укуталась посильнее, чтобы ощущать помимо тепла и его родной запах.
Небо чистое, без единой тучки. По крайней мере, те участки неба, которые может уловить мой глаз сквозь сплетенные ветви деревьев. На душе у меня необычно легко, а легкие впервые полны чистого воздуха, а не пыли, посеянной вечными гонениями от одного к другому. Чувствую себя необычайно легко и свободно, связанная невидимыми нитями любви. Надолго ли это чувство продержится во мне? Долго ли я буду чувствовать себя счастливой?
Мы возвращаемся домой в тишине. Это вовсе не то напряженное молчание, в котором мы добирались сюда. Это молчание в разы многословней.
Струн моей души касается грусть, когда мы въезжаем в город. Обязательно уеду отсюда, как только смогу. Я не останусь здесь. В Айронбридже слишком много призраков. Живым здесь просто нет места.
— Может, перекусим? — спрашивает Стюарт. Он проголодался гораздо больше меня. Киваю в ответ. Ожидаемо мы останавливаемся перекусить в «Розовом поросенке».
Харпер должна бы приехать сегодня утром. Не знаю, на работе она сегодня или нет, но я не собираюсь быть мягче к ней. Она не заслужила этого.
Запах жареного на масле мяса врезается в ноздри. Здесь пахнет жиром и нездоровой пищей. Меня тошнит. Голова совсем немного кружится.
Мы садимся за один из столиков. Официантка подбегает к нам, вручая меню. Оно нам не нужно, ведь мы знаем его наизусть. Поднимаю голову, чтобы озвучить свой заказ, как замечаю Луизу в глупой розовой форме с поросячьими ушками. Она довольная покачивается на пятках и, смотря мне прямо в глаза, многозначительно подмигивает.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю немного резче, чем следовало.
— Харпер попросила заменить её. Она сказала, что вернется лишь через неделю, — у меня невольно отвисает челюсть от такого рода заявления. То есть, Харпер решила вовсе забить на всё. И всё это ради Флинна, чёрт его подери. — Мне идет эта форма, не правда ли?
— Не правда, — бурчу себе под нос.
Счастье длилось не долго. Моя любимая сестрица знает, как испортить день. Я ненавижу её. Ненавижу каждой клеточкой своей души. Ненавижу больше всего на свете.
Глава 21
Мы сидим в машине и целуемся. Это был тяжелый день. Школа, затем работа… Это всё выматывает, но гораздо легче жить с осознанием того, что каждый день я вижусь с людьми, которых люблю. Я извинилась перед Мишель. Обещала ей не идти на чёртову вечеринку, мне стоило исполнить своё обещание. Как только девушка услышала о моей драке с Лиззи, то простила в ту же секунду. Лиз я так и не видела в школе. Надеюсь, что не увижу её больше никогда, хоть это и невозможно. Со Стюартом всё настолько сладко, что мне страшно лишь подумать о том, что это может в один день прекратиться. Чем больше я отдаю себя этим отношениям, тем больше опасаюсь того, насколько больно мне будет переживать расставание. Не думать о конце невозможно. Всё временно. Люди приходят и уходят. И я боюсь сильнее собственной смерти ухода этого человека, так глубоко вошедшего мне под кожу.
