Бессонница (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
- Жанна, милая...
Ноги стали ватными. Я с трудом удержался, чтобы не рухнуть на колени рядом с ней.
- Божечки! – в кухню следом за мной вбежала соседка.
- Откройте все окна, перекройте газ! – вместо человека во мне включилась какая-то адская машина. Без эмоций и чувств. – Потом найдите пса. Его, скорее всего, заперли. И быстро выходите отсюда.
Рывком подхватив Жанну на руки, я громко и четко отдал распоряжения и сам выбежал прочь.
Пропахшая газом площадка, пять этажей лестницы, узкий подъезд – ноги не чувствовали усталости, руки не ощущали тяжести. Выгуливающий визгливую шавку прохожий испуганно уставился на нас, но все мое внимание занимала Жанна.
Хоккеистов учат оказывать первую помощь. Мы ловим зубами шайбы, без жалости месим друг друга у ворот и умываемся кровью после крепких ударов кулаками. Мы знаем, как нужно вытаскивать из задницы себя и товарища. Но как совершать чудеса... Такую науку я бы хотел освоить. Прямо сейчас. Да ее не существовало.
Словно крепко спала после тяжелого дня, Жанна не реагировала ни на искусственное дыхание, ни на массаж сердца, ни на мой отчаянный умоляющий зов. Белая, беспомощная, она лежала в тонком домашнем платье на лавочке и не откликалась ни на одно из моих действий.
Хоть пляши шаманские пляски или тряси кулаком перед небом. Хоть в клочья себя раздери.
- Милая, пожалуйста, хорошая моя...
Дрожащими пальцами я прикасался к сонной артерии на шее и пытался услышать пульс.
- Давай, родная, дыши!
Прижимался губами к ее губам и на четыре счета проталкивал воздух в легкие.
- Милая, любимая, родная. Умоляю!
Оторвавшись от губ, быстро и ритмично давил на грудину.
Как на занятиях, которые считал, что забыл, но четко помнил: дыхание и массаж сердца. Дыхание и массаж сердца. Одно и то же по кругу. Без остановок.
Сколько шагов от надежды до отчаяния? В фильмах и книгах герои проходят эту дорогу быстро и не сдаются. В придуманных историях железная воля творит невозможное. Там нет разницы минута или час, хэппи-энд указан в сценарии заранее, и нужно только выдержать гребанный путь до него.
В реальности это дорога в ад. Четкая механическая работа и ужас, который пытается парализовать, лишив последнего шанса. Невозможно не думать о худшем. Невозможно остановиться. Как попавший между огромными жерновами, ты отчаянно пытаешься выбраться, но, видя острые железные лопасти, уже представляешь себя их жертвой.
Страх и бессилие – на одной стороне ринга. Отчаяние и злость – на другой.
Я боролся так, как не боролся бы за себя. Я не щадил Жанну и не ждал приезда врачей. Соседка, сложив руки в молитве, молча наблюдала за нами. Добравшийся до хозяйки пес горящими глазами следил за каждым моим движением.
Секунды капали, как только-только начавшийся летний дождь.
Выдох-выдох-выдох-выдох. Нажатие-нажатие-нажатие...
Теплые струи хлестали по спине и плечам.
Выдох-выдох-выдох-выдох. Нажатие-нажатие-нажатие...
Мешаясь со слезами, капли дождя стекали по лицу.
Выдох-выдох-выдох-выдох. Нажатие-нажатие-нажатие...
Это была гонка. Моя и ее. Гонка идиота, который отпустил. И терпеливой умницы, которая в этот раз не дождалась.
Нам нужен был еще шанс. Всего один! Исправить все глупости и сказать все слова. Теперь уже без сомнений и мыслей о прошлом.
"Пожалуйста!" – уже не знаю, кого я молил.
"Один шанс!"
Жанна открыла глаза и закашлялась, когда я уже готов был заорать свою молитву вслух. Карие, затуманенные, самые дорогие глаза. Глухой, сиплый, но такой заветный звук.
С ее кашлем все вокруг ожило. Рус сорвался с места и, оглашая всю округу радостным лаем, принялся бегать вокруг. Стоявшая до этого как истукан соседка заголосила в голос, а во двор с сиреной влетела машина скорой помощи.
***
Считается, что откат после сильного стресса похож на опьянение. Мой откат был похож на эйфорию обкурившегося наркомана. Я сидел на скамейке, где еще пару минут назад лежала Жанна, и улыбался удаляющейся машине медиков.
"Она будет жить!" – подмигивали моим мыслям проблесковые маячки.
Я знал – будет!
Хотелось смеяться. Задрав голову, пить теплый дождь и орать во всю глотку какую-нибудь херню про счастье. Не сиди рядом собака и моя спасительница-соседка, так бы и сделал. Первый раз в жизни! Потом хоть в опорку, хоть в дурдом.
От облегчения сердце то заходилось чечеткой, то замирало как заяц. Страхи лопались мыльными пузырями, и пусть впереди была еще новая борьба - за выздоровление и доверие, но я уже знал заранее, что мы со всем справимся.
- Слава Богу. Слава Богу, - бубнила под нос себе соседка. – Кто бы мог подумать... Травиться газом. Такая молодая...
Еще не совсем протрезвев от радости, я повернулся к своей помощнице.
- То есть? – смахнул с лица капли дождя.
- Она вечером заглянула ко мне. Вроде все было хорошо, а потом к ней еще гость какой-то приходил... Да за что ж такое? Зачем она так?
Соседка все причитала, не останавливаясь, а меня от слова "гость" будто током шарахнуло.
- Вы видели его? Гостя! – я крепко сжал худенькие женские плечи.
- Разве у нас на площадке что-то увидишь? – от удивления соседка широко распахнула глаза. – Лампочка. Перегорела окаянная. Еще вчера горела, а сегодня – темень, хоть глаз выколи.
- Но Вы же определили, что к ней кто-то приходил! – я изо всех сил сдерживался, чтобы не встряхнуть старушку.
- Так по голосу! – она часто заморгала. – У нас слышимость как в филармонии. А у него еще такой голос... Звонкий, четкий. У Жанночки на радио таким про курс рубля каждый день рассказывают.
- Про курс?.. – догадка ударила мне в голову свежей дозой адреналина. – Вы уверены?
- Ну да... Очень похожий. А что? – она не понимала. Совсем. Точно так же, как не понимали Жанна, я и Пашка. Не могли даже представить... до этого времени!
- Спасибо Вам большое! – вместо того чтобы встряхнуть, я резко отпустил свой бесценный источник информации и тут же обнял. – Не представляете, как помогли.
Два дня спустя.
Есть теория, что когда, устав от сомнений и борьбы, выбираешь правильный путь, жизнь сама начинает подсовывать козырные карты. Теория, на самом деле, сомнительная, но последние сорок восемь часов она оправдывала себя полностью.
Без поисков и нервотрепки приходили ответы на любые вопросы. Без препятствий и проволочек удавалось добиваться поставленных целей. Во вторую ночь на лавочке под палатой Жанны мне даже удалось выспаться.
Это был странный сон. Совсем непохожий на все мои прежние клонированные один от одного сновидения.
Мне снилось безоблачное голубое небо и бескрайний выжженный луг. Угольно-серые рытвины, черные кляксы лужаек и обгоревшие пни от горизонта до моих ног. Казалось, все живое погибло, и уже ничто не сможет прорасти. Мертвая земля. Но, словно бунтари, то там, то здесь между черных холмов фиолетовыми брызгами сверкали цветы.
Равнодушное ко всему земному голубое небо, смертельный ковер цвета вороньего крыла и яркая, хрупкая, но упрямая жизнь в виде нежных соцветий - не сон, а ожившая картина художника-символиста.
Устав от постоянной работы, мой мозг, наверное, ушел в глубокую перезагрузку, потому выдал подобное. Дикий бред. Однако, как ни странно, после этого сновидения я проснулся отдохнувшим, будто после недели в санатории, и у автомата с напитками рука вместо привычного кофе потянулась к черному чаю.
К черному, как выгоревшая, но все же не мертвая земля.
***
В палату к Жанне меня пустили лишь на третий день. Белая, слабая, но уже наконец без пугающих до чертиков датчиков, она лежала на узкой больничной койке и сладко спала. Грудь вздымалась под тонким одеялом, и от воспоминания, как сильно я боялся, что этого никогда не случится, внутри разливалось приятное тепло.
- Здравствуй, родная, - произнес я одними губами и, положив локти на край матраса, присел на корточки.
