Бесстыдница (Эхо любви) - Блейк Дженнифер (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Камми не могла не признать, что это действительно имело смысл.
— Надеюсь, у Чарлза не будет неприятностей из-за моего дела. Это было бы ужасно, — сказала она.
— Особого риска нет, хотя, естественно, для всех подряд Чарлз не стал бы этого делать. Он и Рид хорошо знакомы с работой разведки и умеют так умело обходить закон, что нет повода для преждевременного беспокойства.
— Похоже, им все это очень нравится, — заметила Камми.
— Это неудивительно. У них одинаковый склад ума, оба скрупулезны и умеют широко мыслить. Как жаль, что Луизиана так далеко, — добавила Мишель, забираясь на диван с ногами и откидываясь на его спинку. — Чарлз скучает по Риду. Ведь о своей работе он может поговорить с очень немногими, а тех, кто его по-настоящему понимает, и того меньше.
Было как-то досадно ловить осколки той жизни, которую Рид вел в те годы, когда его не было в Гринли. Камми сказала напряженно:
— Возможно, он вскоре переедет к вам поближе, если уладится дело с продажей фабрики.
— Я в этом очень сомневаюсь. Похоже, он доволен теперешней жизнью. Разумеется, Чарлз был бы в восторге. Их очень многое связывает. Знаете, Рид спас жизнь Чарлзу.
— Он не рассказывал об этом.
— Меня это нисколько не удивляет. Он считает это в порядке вещей, вполне заурядной военной ситуацией. Все случилось во время столкновения на границе, когда велась перестрелка. За несколько месяцев до начала войны в Персидском заливе перестрелки были обычным делом в Израиле. Чарлз и Рид работали во временной штаб-квартире, налаживая какую-то связь. И вдруг взорвалась бомба, подложенная в автомобиль, стоявший возле штаба. Четверо израильтян были убиты, один контужен. На Чарлза с потолка упала балка и придавила спину, вдобавок ему раздробило ногу. У Рида было с полдюжины довольно сильных ранений, в том числе несколько внутренних. Потом палестинцы пошли в наступление. Чарлз, Рид и тот израильтянин находились в окружении несколько часов. Только Рид мог вести оборону. К тому времени, как к ним пришла помощь, палестинцы, которых первоначально было шестнадцать человек, потеряли четверых. Вот такая история, насколько мне известно. По правде говоря, я еще ни разу не слышала ее целиком. Думаю, мне просто не хотят рассказывать всех подробностей.
— Как видно, Рид может быть… смертельно опасным, — сдержанно заметила Камми.
Мишель усмехнулась:
— И в то же время я не знаю более благородного и доброго человека. Это просто удивительно. Может быть, эти качества присущи южанам?
— Прославленный южанин-джентльмен? — криво улыбнулась Камми. — Не думаю, что такой существует в природе.
— Значит, я буду знать, что таким может быть только Рид. Я еще не видела человека более цельного и уверенного в себе. В нем заключена такая внутренняя сила, что ему, пожалуй, не требуются никакие эмоциональные защитные барьеры. Именно поэтому то, что случилось в Израиле как раз перед тем, как Рид ушел из «Компании», было для него еще более ужасным, чем…
Мишель оборвала фразу, потому что из детской раздался оглушительный плач Рейны.
— Минуточку, — сказала она, соскочила с дивана и исчезла за дверью.
Немного погодя она вернулась, держа на руках раскапризничавшуюся малышку. Мишель пыталась ее успокоить, но ни соска, ни погремушка, ни баюкание — ничего не помогало.
Чарлз повернул к ним голову и сказал:
— Может, дашь ее мне?
В глазах Мишель засветилось радостное облегчение. Она тотчас отнесла девочку отцу. На его руках ребенок мгновенно затих.
— Эта малышка — папина дочка, — негодующе заговорила Мишель, обращаясь к Камми. — Правда, это понятно: ведь до полугода с ней сидел Чарлз, пока я бывала на работе.
Камми улыбалась, наблюдая за бородатым мужчиной, усадившим девочку на одну руку, а другой продолжавшим постукивать по клавишам компьютера. Рид пристально смотрел на ребенка, пока Чарлз не повернулся к нему. В ответ на его взгляд Рид отодвинул свой стул, чтобы другу было удобнее работать.
Чарлз посмотрел на Рида с какой-то отчаянной решимостью. Он на мгновение замер, а потом, внезапно приподняв довольную малышку, сосущую палец, вручил Риду.
Рид остолбенел. Лицо исказила нестерпимая боль, которую Камми уже однажды видела. Его взгляд стал безжизненно пустым, а из груди вырвался нечленораздельный звук протеста. Однако Чарлз не изменил своего решения, продолжая упрямо смотреть в лицо Рида, он поддерживал головку спящего у его плеча ребенка. Еще несколько мгновений напряженной бессловесной борьбы, и руки отца медленно, осторожно оторвались от дочери.
Мишель, сидевшая рядом с Камми, беспокойно выпрямилась. Свистящий звук ее отрывистого дыхания рассекал тревожную тишину.
Рид рывком согнул руку, чтобы успеть перехватить малышку, пока она не упала. Потом медленно, будто против воли, обхватил ее второй рукой, прижав ладонь к маленькой, узкой спинке. Девочка вздохнула, расслабившись рядом с сильным мужским телом, и, повернув голову, уткнулась носиком в шею Рида.
Закрыв глаза, Рид сделал глубокий тяжелый вздох и облизал пересохшие губы.
— О боже, — прошептала Мишель.
— Что это? — недоуменно спросила Камми.
— Кофе, — вдруг сказала Мишель и поднялась. — Я приготовлю кофе. А вы, Камми, помогите мне разрезать сырник.
Это было предлогом выйти из гостиной. Камми кивнула и пошла за Мишель на кухню. Закрыв за собой дверь, она обернулась и увидела, как хрупкая темноволосая женщина, прислонившись к столу, пыталась, обхватив себя руками, унять дрожь.
Хриплым от волнения голосом Камми спросила:
— Разве Рид мог причинить боль вашей малышке?
— Нет, что вы. Но это было так… удивительно, что я едва не лишилась чувств. — Мишель нервно улыбнулась.
Камми не сводила с нее пристального взгляда.
— Что же здесь, в конце концов, произошло?
— В какой-то момент мне показалось, что Рид бросит ребенка в Чарлза. Швырнет, как заведенную бомбу. Он приезжал в Нью-Йорк сразу после рождения Рейны. Когда он зашел к нам, я совершила непростительную ошибку, дав ему подержать малышку. Он выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Он стал белее полотна. Но я тогда ничего не знала, Чарлз просто не предупредил меня.
— О чем? В чем все-таки причина?
Мишель изучающе смотрела на Камми, прежде чем отвести взгляд.
— Если Рид не рассказал вам, то я вряд ли имею на это право. Спросите у него.
— А если он не захочет рассказать мне?
Но Мишель, вероятно, не собиралась уступать, и Камми добавила умоляюще:
— Пожалуйста, мне очень нужно знать.
Хозяйка дома задумчиво нахмурила брови и, повернувшись к холодильнику, достала сырник. Потом выставила на стол десертные тарелки. Встав на цыпочки, она достала кофеварку с полки и наполнила ее водой. На столе появились кофемолка и пакет с кофе. В электромельницу посыпались зерна, зажужжал моторчик, и кухню наполнил аромат свежемолотого кофе. Мишель загрузила кофеварку и включила ее. Наконец она повернулась к Камми.
— Возможно, я пожалею об этом, но… — Она пожала плечами. — Дело в том, что он… в общем, этот случай с ребенком чуть не свел его с ума. Именно по этой причине он бросил службу в разведке. В тот же день, когда его оправдали, Рид собрал вещи и укатил на Юг, домой. Вот и сидит теперь там, в своих лесах. Ведь он… убил маленькую девочку.
Камми отложила нож, который взяла, чтобы разрезать сырник. По телу проползла холодная дрожь и, забравшись в самую середину мозга, пронзила резкой болью.
— Нет, — со страданием выдохнула она, — не может быть.
— Это случилось в маленьком поселке на Голанских высотах. Рид служил консультантом в израильских отборных частях, командовал небольшим отрядом из двенадцати человек. Они должны были отражать нападения палестинцев и поддерживать в городке порядок. В том районе часто вспыхивали палестинские мятежи, но понемногу обстановка стабилизировалась. Отряд Рида вел самый обычный образ жизни: патрулирование, учебные тревоги, ежедневные тренировки. В общем, ничего особенного, свободного времени — хоть отбавляй. Их штаб-квартира располагалась в самом центре — возле рынка. А на соседней улице жили две палестинских семьи. Так вот, одна из малышек, девочка лет пяти-шести, любила играть прямо у их двери и постоянно вертелась под ногами. К ребенку привыкли. Все баловали ее, а особенно Рид. Кто-то даст ей конфету, кто-то жвачку, для нее мастерили кукол, учили понемногу идиш и английскому.
