Экзотические птицы - Степановская Ирина (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Когда они вышли на улицу, уже было совершенно темно и прохладно, но Тане не хотелось ехать домой. Седоватый явно демонстрировал ей все признаки расположения, это было приятно. Понятливый Лис, сославшись на усталость, умчался на такси к себе гостиницу, а Таня и ее спутник решили прогуляться. Впереди сияла множеством огней Эйфелева башня, и Таня, впервые, пожалуй, за все свое пребывание в Париже, почувствовала себя и расслабленно, и защищенно. Вокруг шумела яркая разноязыкая толпа, и Тане было приятно чувствовать себя ее частью, беззаботной и легкой, как ее сделанный со вкусом букет, как экзотические перья на роскошных шляпках манекенов, выставленных в витрине магазина, торгующего карнавальными костюмами. Невольно Таня обратила внимание на узкую черную амазонку с серыми раструбами на рукавах и такую же маленькую шляпку, отделанную узким пером серой цапли.
«Старинный замок, охота, стаи собак, и я в этой амазонке скачу на сером благородном коне», — представила себе Таня.
— О чем вы задумались? — участливо наклонился к ней спутник.
«Об охоте на лис», — чуть не вырвалось у Татьяны. Но неудавшаяся два года назад ночка с Ашотом и глупыми разговорами научила ее впредь быть сдержаннее, и Татьяна ответила:
— О том, что скоро наступит Рождество, а у меня все еще неясное положение на работе.
— Всегда все как-нибудь утрясается, это закон, — сказал ее спутник. — Не беспокойтесь. Вполне возможно, что на Рождество вы уже будете с легким сердцем пить шампанское, а впереди вас будут ждать волнующие перемены!
— На Рождество я надеюсь быть дома, — с легким вздохом сказала Татьяна. Во время ужина в ресторане спутники большей частью расспрашивали Таню о ее делах, поэтому теперь седоватый был уже в курсе ее основных проблем.
— Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — заметил он на Танин вздох. — Моей дочке тоже нелегко приходится. Пропадает на работе целыми днями, а результатов особенных пока не видно.
— Мне это знакомо, — сказала Таня. — Я ведь тоже проработала в больнице три года.
— Это солидный срок, — улыбнулся ей новый знакомый. Около тротуара остановилась сияющая длинная машина.
Задняя дверца салона открылась, оттуда высунулась тонкая рука, унизанная блестящими перстнями. Рука держала тонкий серебристый поводок. Тут же с визгом из машины выскочила маленькая, трясущаяся, будто студень, собачка, присела посреди тротуара, сделала свои дела, секунду поскребла задней лапкой по голому асфальту и с прежним визгом запрыгнула обратно в машину. Рука захлопнула дверцу, машина умчалась. Таня посмотрела ей вслед.
— Мне пора домой. Уже поздно и холодно. — Она действительно собралась уходить. Налетел влажный прохладный ветер, и Таня после вина, после шампанского продрогла до костей.
— Я поймаю вам такси, — сказал ее спутник.
— Мне было очень приятно. — Таня протянула ему по западной привычке руку, и он, пожимая ее сильную ладонь, вдруг ощутил заметную дрожь.
— Так вы действительно замерзли! — сказал с удивлением он. Он сам был в довольно легком костюме, распахнутом пиджаке, рубашке из дорогой тонкой ткани, галстуке, развевающемся на ветру. Но от всей его довольно полной фигуры, пышущей теплом и здоровьем, исходила такая мощь, что Таня невольно засмеялась:
— Не все такие стойкие, как вы!
— Так надо было раньше сказать! Ну-ка пошли в магазин! — Он крепко взял ее за руку, и как Таня, еще даже не вполне понимавшая, в чем дело, ни отказывалась, потащил ее за собой через самооткрывающиеся двери дорогого магазина одежды для дам. — По случаю нашего знакомства и в честь дня рождения — выбирайте! — широким жестом пригласил он.
Тут же мелким легким шагом, свойственным деловым парижанкам, к Тане устремилась молодая женщина, готовая к услугам. Продавцы и консультанты в магазинах уже давно научились на глаз отличать новых русских покупателей. И тут Таня испытала не совсем понятное ей чувство. Сбылась ее мечта. Состоятельный господин от щедрот широкой души хотел сделать ей подарок. Что следовало за этим? По всей видимости, именно то, о чем Таня так долго, натужно размышляла в течение нескольких лет. Несомненно, она понравилась ему и он хотел сделать ее или своей мимолетной любовницей, или спутницей на какое-то время, а может быть, что, конечно, маловероятно, даже женой. Тане нужно было сделать навстречу шаг, и, по всей видимости, все бы состоялось — судя по его взглядам, по его искреннему интересу, она, безусловно, произвела на него впечатление. Что ж, он тоже устраивал Таню. Не противный, не навязчивый, несомненно, состоятельный и самодостаточный господин. Пусть он был русским, не иностранцем, что ж, со своим было даже привычнее, спокойнее, не нужно коверкать язык. Сейчас Тане нужно было просто опустить ресницы и сказать тоненьким голоском: «Спасибо, вы так любезны!» Мужчины любят, когда их подарки принимают с благодарностью. И вдруг где-то вдалеке мелькнули тени Ашота, мадам Гийяр и Янушки. Таня неосознанно повернула голову и посмотрела на дверь. Она уже набрала полную грудь воздуха, чтобы отказаться.
— Стоп! — строго сказал ее спутник. — Я думаю, что вон тот костюм очень вам подойдет.
Редкая девушка устоит, чтобы не взглянуть хоть одним глазком на вещь, про которую говорят: «Это очень вам подойдет». Таня повернулась и посмотрела туда, куда ей указали. Манекен был одет в светло-серый классический костюм, украшенный широким воротником из чудесной голубой норки. Костюм был замечательный, но не на него запала Таня. Она уже давно знала, что бы купила себе в подарок, будь у нее деньги. Застенчиво опустив голову и ресницы, Таня чуть слышно прошептала:
— Я хочу вон тот жакет из шкур.
Мужчина внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:
— Принесите девушке то, что она хочет. Француженка с приятным, улыбающимся лицом провела Таню в просторную кабину. Ее расторопная помощница уже тащила жакеты всех фасонов и расцветок. Из примерочной Таня вышла еще более похорошевшая, в очень модном одеянии, искусно сделанном из шкурок непонятно какого животного мехом внутрь, весьма напоминающем одежду пещерного человека.
— Этот жакет — новинка сезона, — пояснила француженка Таниному спутнику. Ее твидовый пиджак она бережно повесила на плечики.
— Ну что ж, — согласился мужчина, доставая золотую банковскую карточку. — Новинка так новинка, хотя я лично выбрал бы костюм.
— Мне не хочется снимать это, — показала Таня глазами на жакет. — В нем так уютно!
Помощница старательно и ловко запаковала в красивый пакет ее пиджак, а мужчина сказал что-то, наклонившись к француженке-консультантше. Та быстро и внимательно взглянула на него взглядом профессионала и коротко сказала что-то помощнице. Таня, с удовольствием тихонько ощупывая и поглаживая свой подарок, деликатно отошла к витрине и посмотрела на улицу. Перед ней были Елнсейские поля, они светились и переливались огнями, мимо с мягким шуршанием шин проносились блестящие машины, и Таня ощутила себя чуть ли не полноправной и единственной владелицей всей этой красоты. Когда же она, недоумевая, в чем задержка, опять повернулась лицом к залу, то увидела, что консультантша говорит что-то ее спутнику, показывая уже лежащий на упаковочном столе серый костюм с норкой. Ее помощница быстро соорудила еще один красивый пакет, и мужчина, отказавшись от доставки, взял оба пакета и направился к Тане.
«Не надо сейчас думать, кому предназначается второй пакет, это неприлично, — сказала себе Татьяна и вышла на улицу. — Интересно, что будет дальше?»
Мужчина подошел к кромке тротуара и остановил такси.
— У вас есть клочок бумажки, на котором можно было бы записать номер телефона? — спросил он Таню. Та достала из сумочки записную книжку. — Я буду в Париже еще несколько дней. Если надумаете, позвоните, буду рад. — Он продиктовал Тане номер телефона и на прощание, приблизив широкое, пышущее здоровьем лицо к Таниной щеке, коротко ткнулся в нее колючей щетиной. — Меня зовут Филипп Иванович, — сказал он ей в самое ухо.
— Я позвоню, — коротко сказала Татьяна. Она быстро села в машину на заднее сиденье. Филипп Иванович подал ей пакет с ее пиджаком, протянул в окошечко водителю деньги, и такси помчалось вперед, сквозь ночные огни. Всю дорогу Таня напряженно вспоминала, где же она могла видеть эти знакомые ей круглые глаза под треугольничками бровей, и никак не могла вспомнить. Наконец, уже подъезжая к своему общежитию, она с сожалением подумала, что на самом деле было бы очень хорошо, если бы ей достался еще и серый костюм. Посмотрев на часы, решила, что, как ни хочется рассказать о своем приключении Янушке, будить ее не стоит.
