Шопоголик и сестра - Кинселла Софи (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Кулончик— горошина. На серебряной цепочке от Тиффани. Я купила его в подарок Джесс и попросила упаковать в хорошенький голубой мешочек.
Господи, как давно это было.
Несколько минут смотрю на цепочку, потом засовываю ее в карман, подхватываю чемоданы и шляпную коробку и спускаюсь в холл. Прохожу мимо таксофона.
Может, Люку позвонить?
Да нет, зачем? Тем более что номер я не знаю.
Эди нигде не видно, поэтому я просто закрываю за собой дверь пансиона и вместе со своей ношей иду через площадь к магазину. Надо же попрощаться с Джимом.
Джима я застаю за работой — клеит ценники на банки с фасолью. Заметив чемоданы, он поднимает брови.
— Уезжаешь, значит.
— Уезжаю.
— Не надо! — скорбно тянет Келли из-за прилавка, на котором «Юлий Цезарь» погребен под «100 супермодными прическами».
— Все равно придется, — с отрывистым смешком отвечаю я и ставлю на пол чемоданы. — У меня есть кое-что тебе в подарок.
При виде целой коллекции блесков для губ и теней для век у Келли разгораются глаза.
— А у меня тоже есть для тебя подарок, Бекки, — вдруг объявляет она, срывает с запястья «браслет дружбы» и протягивает мне. — Чтобы ты меня всегда помнила.
Я смотрю на простенький плетеный браслетик и не знаю, что сказать. Похожие браслеты нам с Люком подарили в Масаи-Мара. Свой Люк снял, когда вернулся к офисной жизни.
А я свой до сих пор ношу.
— Это же… замечательно. Всегда буду его носить. — Надеваю браслет.на запястье рядом со своим и крепко обнимаю Келли.
— Лучше бы ты не уезжала. — Келли закусывает нижнюю губу. — Приедешь еще когда-нибудь в Скалли?
— Не знаю, — помедлив, говорю я. — Вряд ли. Но если будешь в Лондоне, позвони мне, ладно?
Келли тут же оживляется.
— Ага. Сходим в «Топ-шоп»?
— Само собой!
— Мне уже начинать копить деньги? — интересуется Джим так обреченно, что мы дружно хохочем.
Нас прерывает звон колокольчика. Это Эди в неизменном зеленом шарфе на голове, в компании с Лорной и элегантной дамой, которую я видела на собрании. Все трое отчего-то здорово сконфужены.
— Эди! — восклицает Джим и удивленно смотрит на часы. — Чем могу помочь?
— Доброе утро, Джим. — Эди отводит глаза. — Мне бы хлеба. Из цельной муки. И одну булочку.
— Хлеба? — Джим ничего не понимает. — Эди… сейчас десять часов утра.
— Спасибо, я знаю, сухо произносит она.
— Хлеб пока продается без скидок.
— Мне нужен хлеб, — отчеканивает Эди. — Могу я купить его или нет?
— Конечно, конечно! спохватывается Джим, но вид у него по-прежнему растерянный. Он достает с полок булки и заворачивает их в бумагу. — С вас фунт девяносто шесть.
Эди шумно вздыхает, нашаривает в сумочке кошелек и расстегивает его.
— Два фунта. — Она подает монеты. — Благодарю.
Я, наверное, сплю. Мы с Келли молча наблюдаем, как две другие женщины покупают три булки и пакет булочек для сэндвичей на троих. В последний момент Лорна даже разорилась на пару челсийских плюшек с изюмом.
Когда дверь за покупательницами закрывается, Джим падает на табурет и потрясенно качает головой:
— Нет, ну кто бы мог подумать? Это все ты, Бекки.
— При чем здесь я? Им хлеб понадобился, вот и все.
— Нет, это из-за тебя! — Келли порывисто вскакивает. — Из-за того, что ты наговорила. Мне мама рассказала про собрание. Она говорит, что ты хорошая, правда, немного…
— Келли! — торопливо прерывает ее Джим. — Может, приготовишь для Бекки чай?
— Нет, спасибо, я уже ухожу. — Помедлив, вытаскиваю из кармана мешочек от Тиффа-ни. — Джим, я хотела вас попросить… Бы не передадите это Джесс? Я купила для нее подарок еще давно. Понимаю, все изменилось… но все-таки…
— Сейчас я как раз иду к ней, несу покупки, — сообщает Джим. — Хочешь со мной?
— С вами? Нет. Я… не хочу ее видеть.
— А ее там и не будет. Все ушли в пеший поход на выносливость. Джесс оставила мне ключ.
— Да? — Я все еще сомневаюсь.
— И компания мне не помешает.
— Ну что ж… — Несколько секунд смотрю на мешочек от Тиффани и кладу его в карман. — Ладно, я с вами.
Мы молча шагаем по пустынным улицам к дому Джесс. Джим несет на плече мешок картошки. Тучи быстро сгущаются, на лицо мне падают первые редкие капли дождя. Замечаю, что Джим как-то странно и озабоченно посматривает на меня.
— Значит, обратно в Лондон? — наконец спрашивает он.
— Куда же еще.
— А мужу звонила?
— Нет… Еще нет.
Джим останавливается и переваливает мешок на другое плечо.
— Слушай, — словно невзначай начинает он, — ты же славная девушка. Откуда у тебя проблемы с мужем?
— Я сама виновата. Сделала… глупость. И муж всерьез рассердился. И сказал… — я сглатываю, — что лучше бы я была похожа на Джесс.
— Да ты что! — ужасается Джим. — Нет, Джесс, конечно, хорошая, — торопливо поправляется он, — но лично я бы… Все едино. Хрен редьки не слаще. — Он смущенно кашляет и потирает нос.
— Потому я сюда и приехала. Чтобы поучиться у Джесс. — Я тяжело вздыхаю. — Вот уж точно глупость…
Мы приближаемся к дому Джесс, перед крутым каменистым подъемом Джим останавливается передохнуть. Серые каменные дома поблескивают под моросящим дождем, резко выделяясь на фоне далеких, размытых туманом холмов. Овцы, пасущиеся на ближайшем склоне, похожи на ватные шарики.
— Жалко мне. И тебя, и Джесс жалко, — говорит Джим искренне. — Обидно.
— Много всякого было, даже вспоминать не хочется. — Я изо всех сил стараюсь не выдать разочарования. — Надо было сразу сообразить, что ничего не выйдет. Мы же такие разные.
— Да, вы разные. — По лицу Джима разбегаются насмешливые морщины.
— По-моему, Джесс… настоящая ледышка. — Я зябко ежусь, чувствуя, как подступает знакомое раздражение. — Я так старалась, я из кожи вон лезла. Честное слово. А она не то что радовалась — просто не замечала. Ей на все наплевать! Ничем ее не заинтересуешь.
Джим поднимает брови.
— У Джесс есть свои интересы, — возражает он. — Даже страсти. Придем к ней — я тебе кое-что покажу.
Он снова вскидывает на плечо мешок, и мы бредем дальше. Чем ближе дом Джесс, тем сильнее меня мучает любопытство. Мне, конечно, до нее нет больше никакого дела. Но хорошо бы увидеть, как она живет.
У двери Джим вытаскивает из кармана связку ключей и отпирает. В холле я с интересом оглядываюсь. Но смотреть здесь почти не на что. Этот дом — точный портрет самой Джесс. В гостиной — два чистеньких дивана. Простая белая кухня. Пара ухоженных растений в горшках.
Поднимаюсь наверх и осторожно заглядываю в спальню. Почти стерильная чистота, как в больнице. Гладкое хлопчатобумажное покрывало, простые ситцевые занавески. Две скучные картинки.
— Сюда, — зовет Джим. — Хочешь узнать интересы Джесс? Тогда смотри.
На лестничной площадке он вставляет ключ в скважину неприметной двери и подмигивает мне.
— Вот они, эти злополучные камни, — объявляет он, распахивая дверь. — Этот шкаф Джесс заказала три года назад специально для них. Сама сконструировала, продумала освещение и все такое. Впечатляет, да? — Он вдруг присматривается ко мне. — Бекки, детка, тебе плохо?
Я не отвечаю. И не шевелюсь.
Это же мой шкафчик для обуви.
Он самый. Те же дверцы. Те же полки. И подсветка есть. Только на полках вместо туфель расставлены камни. Ровные ряды камней с аккуратными ярлычками.
А ведь это… красиво. Серые камни, прозрачные, как кристаллы, гладкие, радужные, переливающиеся. Какие-то древние окаменелости… аметисты… гранаты — и все блестят на свету.
— Вот уж не думала… Красота-то какая…
— Говоришь, ничем Джесс не заинтересуешь? — Джим смеется. — Вот ее страсть. Настоящая одержимость. — Он берет серый камень в золотистых веснушках и вертит его в руках. — Знаешь, откуда у нее шрам на ноге? Полезла за каким-то треклятым камнем на гору, хотя и знала, что здорово рискует. — Глядя на мое ошеломленное лицо, Джим усмехается. — А однажды ее арестовали таможенники — за попытку провезти под одеждой какой-то кристалл.
