Дикие орхидеи - Деверо Джуд (читать книги онлайн без .txt) 📗
Мне выпала еще одна возможность потренироваться спать-сидя-с-широко-открытыми-глазами, и у меня почти получилось, когда восхитительный запах вдруг просочился сквозь рассохшийся пол.
— Это еще что такое? — спросил я и по лукавому взгляду Джеки понял, что она что-то задумала.
— А ты в курсе, что твой кузен замечательно печет?
Я заморгал. Однозначно, это день потрясений. Скажи Джеки, что Ноубл — это Спайдермен под прикрытием, она не сумела бы удивить меня больше.
— Судя по запаху, он только что вытащил что-то из духовки. Пойдем снимем пробу?
Я хотел продемонстрировать равнодушие. Я хотел сказать Джеки, что у меня много работы и я не могу отвлекаться на такие приземленные вещи, как пончики. Или рулеты с корицей. Или что там еще так божественно пахнет.
Но я пошел за ней, как пес на поводке. Стол посреди кухни был завален выпечкой, и по общему количеству ее нетрудно было догадаться, где Ноубл научился так готовить. Готов поспорить, он привык печь на много человек сразу. Может, даже на целую тюрьму.
Тудлс и Тесса уже восседали за столом, каждый со стаканом молока и с белыми «усами». Во мне снова вспыхнула ревность. Сначала какой-то незнакомец отнимает у меня личного помощника, теперь вот родной отец отнимает закадычную подругу...
Ноубл вывалил гору жирных, клейких булочек с корицей на блюдо в четырех дюймах от моего носа и хлопнул меня по плечу.
— Похоже, у вас тут идиллия.
Основная проблема с родственниками заключается в том, что они слишком хорошо тебя знают. Если ты рос среди них, то они помнят тебя еще в том возрасте, когда ты не умел прятаться под масками. Если мне удавалось скрывать свои чувства от Джеки, которая узнала меня недавно, то с Ноублом этот фокус не пройдет. Он сразу понял, что я ревную, глядя, как моя бывшая подруга Тесса чуть ли не сидит на коленях у моего папаши.
Съев пару сдобных штучек, которые испек Ноубл, я решил помолчать и обмозговать кое-что. Мне надо понаблюдать за тем, что происходит, и кое-что решить. Нет, конечно же, я не «надулся», как утверждала Джеки.
Я взял книгу, устроился в гамаке в саду и принялся наблюдать за остальными. Ладно, на самом деле я искал причину, чтобы отправить отца в дом престарелых и сказать Ноублу, чтобы он шел своей дорогой. Я охотно дал его детям путевку в жизнь, но самому Ноублу я ничегошеньки не должен.
Но почему, черт подери, все это так приятно?!
Выяснилось, что мой отец знает тысячу способов себя занять, не сходя с места. Я как завороженный следил за каждым его движением, когда он показывал Тессе, как играть в «веревочку», — свивал из завязанного петлей шнурка, надетого на руки, то качели, то гребную лодку. Легкое движение запястьями — и готово дело. Такое я видел только в книжках, в жизни — никогда.
Но по-настоящему поразили меня его слова о том, что моя мать посылала ему в тюрьму книги, в которых показано было, как делать то и это. Я точно знал, что мать никогда не навещала отца в тюрьме. Она даже на суд не пошла. Насколько мне известно, в последний раз она видела его в первую брачную ночь. Сказать, что она не вдохновила меня повидаться с отцом, — это значит ничего не сказать. Пэт когда-то уговаривала меня съездить к отцу, но я даже не потрудился ей что-нибудь ответить.
Но я слышал, как Тудлс сказал, что его жена — это слово он произнес с гордостью и любовью — посылала ему забавные книжки из серии «Сделай сам» и он научился делать множество интересных вещей.
— Она слала ему детские книжки, — тихонько пояснил Ноубл, заметив, что я таращусь на них.
Я уставился в книгу и сделал вид, что мне нет до них ни какого дела.
Ноубл всегда считался полезным человеком. С младых ногтей он обращался с инструментами так же, как я со словами. Я дошкольником воображал разные штуки, а он — мастерил их.
Первым делом Ноубл взялся за виноградные лозы, которые разрослись поверх небольшой беседки. За несколько минут он обрезал их совершенно профессионально. Нейт стоял рядом и благоговейно наблюдал за процессом.
— Где вы этому научились? — спросил он.
—Несколько лет батрачил на ландшафтную фирму, — отозвался Ноубл и пошатал старый каркас, на котором росла лоза.
— Я помогу вам это выдрать, — сказал Нейт, но Ноубл его остановил.
— В нем еще есть прок. Найдутся у тебя какие-нибудь доски, чтобы я мог это починить?
— Конечно! За домиком Джеки куча досок!
«Домик Джеки» — это, как оказалось, ее студия. Поверх книги я наблюдал за тем, как Нейт и Ноубл скрылись за студией в поисках досок, о наличии которых я даже не подозревал. Тем временем ревность снова вспыхнула во мне: я увидел, как мой папочка исчезает в тоннеле, ведущем в тайное убежище Тессы. Хотя какое оно тайное, если она водит туда всех в округе?
Спустя несколько минут Джеки вынесла из кухни на подносе высокие стаканы с лимонадом и очередную порцию выпечки Ноубла, на этот раз — остренькой, приправленной сыром, луком и колечками черных оливок. Мне досталась целая тарелка этих штучек. Я очистил от оливок две из них и взялся за третью, как вдруг услышал возглас, от которого едва не выронил все из рук.
Ноубл вышел из-за студии с большой черной папкой в руках.
— Это потрясающе! — Он пролистал фотографии и взглянул на Джеки. — Это лучшие фотки, которые я видел в жизни!
Джеки поставила Ноубла в известность, что он не имел права рыться в ее личных вещах. Однако Ноубл оттарабанил долгую историю о том, как он, поднимая доску, «случайно» открыл окно студии, «случайно» уронил доску внутрь и полез за ней, а потом «случайно» же задел папку и «случайно» увидел фотографии. Едва он успел перевести дух, как Джеки уже просила его оценки. Молила о ней.
Ноубл покосился на меня. Его лицо потемнело от долгих лет на ветру и солнце, но я все равно заметил, что он покраснел. Он врал, и мы оба это знали. Куда только мы не лазили с ним в детстве! Меня толкало на это неуемное любопытство, его— тяга к запретному. В итоге никто в семье не мог ничего утаить. Нейт позвал Тудлса и Тессу из укрытия, которое я до сегодняшнего дня считал нашим с Тессой, чтобы перекусить и посмотреть фотографии. Я остался лежать в гамаке и закрылся книгой, пока они там охали и ахали, восхищаясь фотографиями, которые Джеки мне не показала. Что там изображено? Рассел Данн? В какой-то момент Тудлс поднял фотографию над головой Тессы, и мой взгляд упал на нее. Я был в нескольких футах от них, но даже с такого расстояния я увидел, насколько эта работа хороша. Джеки показала Тессу такой, какая она есть, — не прелестным чадом, а ребенком, который живет в своем собственном мире.
Когда восторженные отзывы иссякли, Джеки собрала у всех фотографии, сложила в папку и принесла мне. Она поставила стул рядом с гамаком и протянула мне папку, словно приглашая к чему-то.
С величайшей торжественностью я взял у нее из рук папку и одну за другой пересмотрел фотографии. Черт возьми, до чего хороши! Она потрясла меня до глубины души.
Хоть я и писатель, я не в силах был придумать слова, которые в точности бы выразили, что я думаю об этих фотографиях. Я достаточно знал Тессу, чтобы оценить, как здорово у Джеки получилось запечатлеть ее характер, но даже если б я ее совсем не знал — по этим фотографиям я мог бы написать эссе о Тессе.
Я закрыл папку. Как же объяснить Джеки, что я чувствую? Но ни в одном из человеческих языков нет слов, которые выразили бы мое удивление и восхищение. А потому я просто повернулся и прижался губами к ее губам: это единственное, что казалось мне сейчас уместным.
Поцелуй, который изначально призван был поведать ей, что ее работы восхитительны, внезапно превратился в нечто большее. Я касался ее только губами, но в какой-то момент у меня в ушах будто зазвонили колокола. А может, это звезды зазвенели, как маленькие серебряные колокольчики? Отстранившись, я изумленно посмотрел на нее. Еще одно потрясение этого дня посрамило бы средней силы землетрясение. Кажется, Джеки тоже ощущала нечто подобное, потому что она просто сидела, остекленев, и смотрела на меня широко распахнутыми глазами.
