Вопрос цены (СИ) - Костадинова Весела (книги бесплатно без онлайн txt, fb2) 📗

— Интересный поворот, Оливия, — сказал он, почти шёпотом, явно меняя тон. — Ты задаёшь правильные вопросы. И если честно, мне тоже не по душе то, как всё пошло. Но, понимаешь… бывают моменты, когда даже старым игрокам приходится делать ход, который они бы предпочли избежать.

Он сделал паузу, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— У тебя есть те, кого ты любишь, Оливия? Любишь по-настоящему, оберегаешь их, стараешься оградить от подлости этого мира?

Его вопрос застал меня врасплох. Я встретилась с ним взглядом, и впервые в этом разговоре мне стало по-настоящему неуютно. Рамков больше не был тем самоуверенным игроком, каким казался в начале разговора. Сейчас передо мной сидел человек, который понимал, насколько его позиция шаткая, поэтому я просто кивнула в ответ.

— Вот и у меня есть. Я не боюсь за себя, у меня слишком много опыта, чтобы дрожать перед угрозами. Но те, кого я люблю… они не виноваты в том, что оказались втянуты в эту грязь. Я уже и сам по уши в дерьме: мой контракт истекает через 9 месяцев и больше продлевать его не будут…. А «Вестник» — это ведь дело всей моей жизни…. Такую цену, Оливия, я заплатил за безопасность тех, кого люблю.

Его слова прозвучали с особенной горечью. Я чувствовала, что за ними скрывается нечто большее, чем просто страх за близких. Это было признание человека, который оказался в ловушке, и цена за выход из неё была слишком высокой. «Вестник» был для Рамкова не просто работой, а его жизнью, его наследием. И теперь всё это рушилось.

Я вздохнула, понимая, что он оказался не в той позиции, чтобы выбирать.

— Такую цену ты заплатил, — повторила я его слова, пытаясь понять, где та грань, через которую он перешел. — И что теперь? Ты думаешь, что после этого всё закончится? Что тебя просто отпустят?

Он медленно покачал головой.

— Я не знаю, Оливия. Но рисковать не собираюсь.

Он замолчал, ясно дав понять, что толку от нашего разговора не будет. Я же чувствовала только жалость и толику презрения — вместо борьбы этот человек сложил лапки, сдался на милость победителю.

— Презираешь меня? — он словно учуял отголоски моих эмоций.

Я встретила его взгляд и, не скрывая своих чувств, ответила прямо:

— Я не буду лгать, Алексей Афанасьевич. Да, немного презираю. Но даже больше жалею. Ты выбрал самый лёгкий путь — сдаться. А ведь у тебя есть всё: опыт, связи, влияние. И ты мог бы бороться.

Рамков стиснул зубы, его взгляд на мгновение стал острым, словно он хотел мне что-то возразить, но вместо этого он только тяжело вздохнул:

— Легко судить, когда не стоишь на краю пропасти, Оливия.

— Мы все всегда стоим на краю, Алексей Афанасьевич. Такая у нас работа. И если ты к этому не готов — лучше уйти из профессии.

Рамков слегка нахмурился, его губы сжались в тонкую линию. Видно было, что мои слова задели его, но он не собирался открыто вступать в спор.

— Уйти, — повторил он, словно пробуя это слово на вкус. — Легко сказать, когда у тебя есть варианты, когда ты молода, когда у тебя ещё вся жизнь впереди. Но не всегда есть куда уйти, Оливия. Не все могут позволить себе начать заново.

Я внимательно посмотрела на него, чувствуя смесь разочарования и раздражения. Он всё ещё был опытным игроком, но теперь передо мной сидел человек, который боялся потерять остатки того, что у него было.

— Ты прав, — ответила я спокойно. — Не всем даётся второй шанс. Но вопрос не в том, как часто нам дают возможности, а в том, как мы их используем. Ты мог бы бороться, а выбрал сдаться. И теперь твоя судьба — не в твоих руках.

Я поднялась, мысленно досадуя, что не узнала ничего нового.

Но сухая старческая рука перехватила мое запястье и не дала уйти.

— Подожди. Я не скажу тебе многого, но кое что дам. То, что могу дать. Оливия, статья написана не мной. Мне ее передали вечером в воскресенье. Уже сверстанную, с фотографиями и коллажами. Факты, приведенные в ней, были не самыми закрытыми, лежали на поверхности, однако работал мастер. Я 40 лет работаю главным редактором и могу точно сказать — писал тот, кто знает наше дело.

Я замерла, осмысливая его слова. Статья, оказавшаяся в руках Рамкова, уже была готова к публикации, и он не имел к ней никакого отношения, кроме того, что должен был ее подписать. Это была серьёзная информация, особенно учитывая, что автор был явно профессионалом, знающим своё дело.

— Значит, тебе просто передали готовую статью? — спросила я, не скрывая своего удивления. — И ты даже не пытался выяснить, кто её автор?

Рамков горько усмехнулся.

— Это был не тот случай, Оливия. Мне дали ясно понять, что это не мое дело. Достаточно было взглянуть на статью, чтобы понять — тут нет места для вопросов. Слишком хорошо сделано, слишком чётко бьёт по нужным точкам. Но…. Оливия, но…. она была написана на коленке. Хорошо, качественно, профессионально, но на коленке. Понимаешь?

Я вглядывалась в лицо Рамкова, пытаясь уловить в его словах что-то, что могло ускользнуть от меня. «На коленке,» — повторила я про себя, осознавая важность этой детали. Это только подтверждало мои подозрения — Перумов терял контроль.

— Значит, нужно было ударить быстро, — тихо произнесла я, больше для себя, чем для него.

— Быстро и без шума, — согласился Рамков, кивнув. — Статья должна была выстрелить, но не сработать как бомба. Эффект был точечным, а не разрушительным. Не был просчитан вариант, что вы не купитесь на провокацию. Это скорее пощечина, эмоции, злоба, которой нужно было дать выход.

— Но что-то где-то пошло не так, верно?

— Верно. Сейчас пришла тишина. И значит, Оливия, исполнитель заказа ищет. Роет. Копает. И посмотри на меня — нароет.

— Кто? — я интуитивно поняла, что нашла самый верный вопрос за весь сегодняшний вечер. — Кто исполнитель?

— Профессионал. Расследователь, который умеет работать с материалами. Копает настолько глубоко, что ты даже себе представить не можешь. Одиночка. Его сильная сторона — работа с архивными данными. Умение строить цепочки. Накропать за несколько часов статью, найти нужные фотографии, соединить в одно — это высший пилотаж.

— Ты знаешь его имя? — спросила я, холодея.

Рамков чуть прищурился, будто взвешивая, стоит ли делиться этой информацией.

— У меня только подозрения. Основанные на…. Будешь смеяться, на стиле статей.

— На стиле статей? — переспросила я, чувствуя, как внутри всё сильнее разрастается беспокойство.

— Да, именно так, — ответил Рамков, чуть усмехнувшись, как будто находя что-то ироничное в своих словах. — У каждого профессионала есть свой почерк, своя особая манера изложения, подачи материала. Даже если они стараются его скрыть, что-то всегда просачивается. Это нечто вроде отпечатка пальца. И этот стиль я уже видел раньше, лет десять назад.

Я напряглась, ожидая продолжения.

— Тогда это был один из крупнейших журналистских скандалов. Раскрыли коррупционную схему в одном из министерств, материалы были настолько тщательно собраны и обработаны, что никому не удалось отвертеться. И, Оливия, я вижу те же штрихи в этой статье — манера подачи, выбор фактов, акценты. Всё указывает на того же человека.

— Кто это? — мой голос был хриплым от напряжения.

— Если мои подозрения верны, — сказал Рамков, наклонившись ближе, — его зовут Борисов. После того скандала он пропал. Возможно, стал работать по найму…… искать грязь по заказу. Я бы и не подумал на него, но эта статья…… забавно получается, Оливия, то, что было направлено против тебя, теперь, возможно, сыграет тебе на руку.

Я молча посмотрела на Рамкова, он же снова отсалютовал мне стаканом. Войны между нами так и не случилось.

В принципе, больше оставаться на приеме смысла не было: я узнала все, что хотела. Уверена, что в остальном Костя справится и без меня, тем более, что он явно весело проводил время. Морозный воздух обжёг лицо, как только я вышла из здания, и сразу стало легче дышать. Тишина улицы резко контрастировала с шумом приёма, и это помогло мне на мгновение остановиться и привести мысли в порядок.