Диктатор (СИ) - Вильде Арина (чтение книг txt) 📗
— Олег, это не то что ты думаешь, — лепечет испуганно, натыкаясь спиной на стену.
— А что я должен был подумать, Марина? — я обманчиво спокоен. Медленно, шаг за шагом, подкрадываюсь к ней и останавливаюсь вплотную. — Так что, ответишь на вопрос? Что. Я. Должен. Был. Подумать?
Я перестаю контролировать себя. Съезжаю с катушек и с трудом сдерживаю себя чтобы не убить женщину, которую когда-то так сильно любил.
— Олег, я просто… я… Это все из-за нее, да? Из-за этой девки? Белобрысой соплячки, с которой ты снова связался? Неужели вспомнил и молчал все это время? — спрашивает с вызовом, упираясь мне в грудь руками. Она пытается оттолкнуть меня, но слишком слаба, чтобы сдвинуть с места такого как я.
— Ты понимаешь какие последствия могут быть после регулярного принятия этого препарата, понимаешь? Я, блять, мог сдохнуть! — завожусь ещё больше, с силой сжимая ее запястья. Клянусь, я готов переломать ей каждый пальчик с идеальным маникюром.
— Да тебя ничто не убьет! — выплевывает мне в лицо. — Ни авария, ни таблетки. Нужно было брать что-то посерьёзней, а не эти успокоительные пилюли, — ее прекрасное лицо перекашивает от злобы, в в глазах пытает ненависть.
— Я не узнаю тебя, — произношу разочарованно. — Что произошло, Марина, что черт дебя дери произошло? Говори! Сейчас же! — я так зол, что почти не контролирую себя, сжимаю девушку за горло и припечатываю к стене.
— Отпусти меня, ты сошел с ума!
— Попробуй мне только соврать, дрянь! Я знаю, что собирался с тобой разводится. Ты соврала мне обо всем, да? Как все было на самом деле?
Алая пелена застилает глаза и из-за своей ярости, злости, разочрования и временного помутнения я ничего не замечаю вокруг. В том числе и то, как моя жена тянет руку в сторону, хватает вазу и изо всей силы бьет меня по голове.
— Да пошел ты, Исаев! К самому дьяволу! — верещит она и голову пронзает яркая вспышка боли.
Я отшатываюсь от Марины, смотря в ее широко раскрытые от страха глаза, прикасаюсь ладонями к ушибленному месту, чувствуя как густая жидкость скатывается по щеке, а потом перед глазами все расплывается и я проваливаюсь в темноту.
***
— Олег Эдуардович, Олег Эдуардович! Очнитесь же, божечки! Надо скорую вызвать, ох.
— Не надо скорую, — стону я, с трудом открывая глаза и натыкаясь взглядом на няню Матвея.
— У вас кровь, вы что? Не надо так рисковать жизнью, я вызову скорую и даже не пытайтесь сопротивляться!
— Где Марина? — я пытаюсь сесть, но получается далеко не с первого раза. Упираюсь ладонями о стену и поднимаюсь на ноги. Рана на голове пульсирует страшной силой, на полу замечаю подсохшую кровь. Хорошо что у Марины удар хреновый, так бы уже и в самом деле был бы на том свете.
— Я не знаю, я пришла а вы здесь… и я… ой, Матвея же одного оставила в комнате!
— Принесите мне льда, пожалуйста. И не надо никакой скорой.
Я передвигаюсь по стеночке. Иду в ванную комнату и внимательно смотрю на себя в зеркало. Все лицо в засохшей крови, в глазах болезненный блеск, длинная щетина. Красавчик, ничего не скажешь. Нужно было развестись с Мариной сразу же как узнал об аборте, а не ждать хуеву тучу времени, желая насолить, словно маленький ребёнок и ничего бы этого не случи…
Я поражённо застываю на месте и ловлю свой удивленный взгляд в отражении зеркала. Я вспомнил! Я, мать твою, вспомнил все!
Глава 47
В голове проносится целый водоворот мыслей и событий. Меня заполняют образы и чувства. Я хватаюсь пальцами за гранитную поверхность раковины и с трудом держусь на ногах. Осознание приходит ко мне медленно, а потом сносит к черту снежной лавиной.
Марина. Ребенок, которого она мне подсунула. Полина. Полина, которая все это время наверняка думала, что я ее бросил. Живет в какой-то деревне, хотя должна сейчас нежится на одном из курортов. А еще дочь. У моей малышке есть дочь от какого-то мудака. Это режет меня больше всего. Решила на зло мне переспать с кем-то? Стоить только представить как она плавилась в его руках, как целовала и отвечала на ласки, как принимала его в себя. хочется разнести все на хрен.
Я должен поехать к ней. Увидеть. Объяснить все. Забрать. Показать кому она принадлежит. Я делаю несколько шагов в сторону двери, но слабость накатывает на меня волнами и я с трудом выхожу в гостиную, где Тамара Львовна играет с Матвеем. Не моим сыном. С ребенком, которого нагуляла Марина и подсунула мне под шумок. Дай мне только добраться до тебя, лживая стерва.
— Па! Па! Па! — кричит пацан и я морщусь. Не могу смотреть на него. Не сейчас, когда в голове стыкаются две реальности. Одна из которых подкидывает образы того как я радуюсь рождению сына, с любовью наблюдаю за тем как он растёт, а вторая — что я собирался подать на развод и беременность Марины была отличным поводом сделать этот процесс безболезненным.
Матвей улыбается, цепляется своими маленькими пальчиками за диван и неуверенными шагами двигается в мою сторону. Я же шарахаюсь от него, как от прокаженного. Ни одной общей черты со мной, как я мог быть так слеп?
— Вызовите все-таки скорую, — говорю осипшим голосом и теряю сознание второй раз за день.
***
— Олег, вы слышите меня, Олег? — я прихожу в сознание в больничной палате и щурюсь от яркого света, направленного мне в глаза. — Следите за лучом, пожалуйста, — слышу сквозь шум в ушах и вожу глазами сначала в одну сторону, а потом в другую. — Как вы себя чувствуете? Слабость, тошнота, головокружение?
— Всего по немного и в одинаковых долях.
— Шутите, значит жить будете, — усмехается тот, а потом назначает кучу тестов и анализов и как бы я не пытался объяснить ему что мне нужно идти, как бы не угрожал ему и не бился в истерике, меня не выпускали. Укололи успокоительное и я провалился в сон. А когда очнулся вновь, понял что доктор прав. Мне нужно собраться с мыслями, прийти в себя, а потом ехать к своей девочке.
Это случается на четвёртый день. Я возвращаюсь а квартиру, чтобы предупредить Марину даже не показываться мне на глаза вместе со своим… нет, язык все же не поворачивается назвать Матвея этим словом. Все же я прикипел к мальчику, и остыв понял что ребёнок то ни в чем не виноват. Особенно в том, что у него такая мать.
В квартире тихо. Ни Марины, ни Матвея и наверное это и к лучшему. Я прохожу в нашу спальню и морщусь, вспоминая как частенько трахал жену в этой постели. В гардеробной пустые вешалки, в детской нет половины игрушек. На душе становится тоскливо, но в тоже время невероятно свободно. Лишних людей из своей жизни нужно удалять хирургическим путем, отрезая от себя раз и навсегда.
По дороге к Полине я безумно нервничаю. Покупаю кольцо. Взвешиваю все за и против и понимаю, что не могу ее отпустить. Чувства за время нашей разлуки никуда не делись. Точно так же как и ее. Видел ведь какими глазами на меня смотрела, как цеплялась пальцами в ворот моей рубашки и отвечала на поцелуи.
В душе царит странное опустошение, а ещё ожидание чего-то нового. Странно осознавать, что та жизнь, которой я жил полтора года всего лишь иллюзия. Хорошо выстроенная и принята мной. Я уверен, что буду скучать по сыну. Я все ещё так называю его мысленно. Я уверен, что буду любить дочь Полины, так же как и Матвея, несмотря на то, что она будет живым напоминанием существования другого мужчины в ее жизни. Но я сам виноват. Во всем. Что вовремя не обрубил концы, чтобы начать новую жизнь. Сомневался и грел душу дурацкой местью. Мне нравилось изводить Марину и вот чем все закончилось.
Я не гоню машину даже на пустой трассе. Не хочется повторения истории. Не перед тем, как я наконец-то на полпути к желаемому.
Маленький деревенский дом маячит в глазах словно красная точка. Несколько минут я сижу в машине, обдумывая свои слова и реакцию Малышки. А потом посылаю свои страхи на хер и иду в дом. Никуда она не денется от меня. Теперь уж точно.
